Выбор короля эльфов

Тиадра в очередной раз пересматривала старые книги и документы в родовой библиотеке. Фолиантов тут было предостаточно, но сейчас на ее вопросы ни один не давал ответ. А ведь она чувствовала, каким-то наитием, что там, за границей эльфийских земель, в степи, что-то происходит. Да, после того как отряд Анариона справился с бандой в прошлом году, настало затишье. Но княжне Золотого Сияния упорно казалось, что Чуждые земли просто затаились перед бурей.

Что она искала среди книг в этот раз, упорно стряхивая пыль с едва не разваливающихся обложек? Во-первых, она пыталась понять, зачем Валинору нужны космические корабли. Большинство простых валинорян даже не подозревали, что вне планеты существует разумная жизнь! Но, конечно, правящая элита из семнадцати эльфийских семей знала и об этом, и о четырех сохранившихся с времен переселения «материнских» лайнерах. Единственное, в целях безопасности никто, кроме короля, не знал, где расположены все четыре. Каждое княжество с гордостью делало вид, что на их территории корабль есть. В Золотом Сиянии он и правда был.

Когда отец посвятил Тиадру в эту тайну, взяв с собой в подземный «гараж», она была шокирована. Корабли на Валинор приземлялись крайне редко, и то в основном в пункт посадки в Аэркарасе. Поэтому, дожив до пятнадцати лет, воочию она видела это чудо техники впервые. Лайнер поражал воображение. Он был не огромный, а гигантский! В случае крайней необходимости на нем могли разместиться несколько тысяч человек!

Но… что такое несколько тысяч для разросшегося населения планеты? Цыгункины слезы[3]. Все четыре корабля первопоселенцев были построены на совесть и поддерживались в рабочем состоянии. Знания, необходимые для их обслуживания и пилотирования, передавались из поколения в поколение в строжайшем секрете. Имеющие к ним отношение эльфы были тайной элитой этого мира. Более того, раз в несколько лет каждый корабль поднимался на поверхность и совершал облет вокруг планеты. Все-таки пилотам, навигаторам и прочему персоналу необходим был пусть минимальный, но реальный опыт помимо теории и тренажеров.

Конечно, юная княжна тогда была шокирована, однако задала отцу логичный вопрос: «А зачем они, если эльфы никуда не летают?!» На что отец уклончиво ответил: «Ну мало ли что может произойти». Сейчас Тиадра всерьез сомневалась, что и он сам знал ответ. Традиция, заветы предков, «запасной вариант» – всё это выглядело как отговорки. Что такого могло произойти, что придется эвакуировать жителей? Землетрясений на Валиноре не было. Океанов, способных выйти из берегов, тоже. Да даже морей толком не было, если не считать таковым Большое озеро! Несущейся к Валинору астероид? Общепланетная засуха? Чудовищный мор?

Тиадра уже вторую неделю пыталась найти ответ. Чем-то же руководствовались первопоселенцы, оставляя такие наставления? Если бы знать, от какой угрозы они пытались защитить будущие поколения, может, ее удалось бы предотвратить без таких экстремальных мер?

Но пока поиски были тщетны. Тиадра даже вызывала главу пункта посадки Золотого Сияния и тщательно допрашивала, не сохранилось ли каких-то дневников, личных блокнотов, не относящихся к обслуживанию лайнеров рекомендаций или чертежей. Однако ничего такого не было. Как не было и ответа на второй важный вопрос: что там вообще в Чуждых землях? Как так вышло, что за четыреста лет никто не удосужился сделать карту местности хотя бы ближних к Золотому Сиянию территорий? Неужели все эльфы действительно настолько боятся оторваться от линий Силы?

Девушка опять вспомнила про тот бой в степи. Из десяти эльфов избежали гибели только трое, и то благодаря непревзойденному воинскому мастерству. За недолгую жизнь Тиадры эта был самый далекий выход в Чуждые земли. И за него Анарион едва не поплатился жизнью. При воспоминании о короле у Тиадры побежали по телу мурашки и щеки потеплели. Да, они договорились обо всем забыть. Но это можно сделать на словах. Внутри же себя, в душе, княжна и не думала так поступать. Напротив, каждый вечер, ложась спать, она вспоминала прекрасные глаза его величества и бархатный голос, и мечтала встретиться с ним, хотя бы во сне. Можно было отправиться в Аэркарас и наяву, тем более с представлением Накилона появился весомый повод, а также возможность попробовать поискать ответы в огромной дворцовой библиотеке. Тем не менее, когда княжна представляла, что нужно будет держать лицо, соответствовать статусу, а самое ужасное, наблюдать, как многочисленные девицы вьются вокруг Анариона, а он им улыбается, желание путешествия в столицу сразу пропадало.

Им не быть вместе. Тиадра и так бесцеремонно отхватила кусок чужого пирога. Значит, надо сосредоточиться на том, чему она собирается посвятить свою жизнь – защите и процветанию вверенных ей жителей Золотого Сияния.

Где же еще можно поискать информацию, хотя бы о Чуждых землях? Пожалуй, стоит начать с опроса дежурящих на границе со степью эльфов.

[1] Перевар – достаточно крепкий алкогольный напиток на базе пива, мёда и приправ. Гномы считают его своим «фирменным».

[2] Мириан – денежная единица Валинора. Исключительно чеканные монеты.

[3] Цыгунка – Валинорский вид очень маленьких белок, размером с земную мышь

Глава 10

Вестеле катила коляску по парковой дорожке, ближе к замковой ограде. Здесь не было фонтанов, увитых зеленью беседок и скульптурных композиций. Зато стояла настоящая свежесть от крон вековых деревьев, густого кустарника, а кое-где даже притулились кованые скамьи. Обычно гуляющие эльфы стремились в центр парка, и этим тоже окраинные тропинки устраивали княгиню Серебряного Ручья куда больше. Представление, к счастью, прошло быстро и без эксцессов. Но все эти выслушивания соболезнований, ахов-вздохов и причитаний: «Мы так о вас переживали», словно наливали кислоту на уже затянувшуюся рану.

Илунэ, «потому что так надо», была с недавних пор прикреплена к ней няней, и Вестеле могла бы поручить прогулки с малышом ей. Но разве для того она родила сына, чтобы удовольствие от общения с ним получала какая-то девушка, пусть даже хорошая и порядочная? Княгиня вообще не считала, что няня им нужна, но, раз Анарион настоял, так и быть, пусть встает к Накилону ночью. Надо сказать, как только молодая женщина начала высыпаться, у нее сразу и улучшилось настроение, и удвоились силы вот для таких семейных прогулок в тишине, под пение птиц. Иногда, когда Вестеле была уверена, что рядом никого нет, она пела сыну и сама. Но сейчас малыш сладко посапывал, укрытый кружевным одеяльцем, а его мама наслаждалась долгожданным миром в душе.

Развернув коляску на очередном повороте, Вестеле обратила внимание, что на скамье впереди сидит мужчина. Это ее никак не испугало, потому что попасть в парк, минуя охрану, никто не мог. Да и, на крайний случай, у нее под матрасиком в люльке был спрятан комм. Король, естественно, о нем знал, но демонстрировать такие аксессуары считал неправильным даже для себя. Княгиня продолжила прогулку в том же темпе, но, когда поравнялась с лавочкой и уже повернула голову, чтобы поздороваться, слова застряли у нее в горле.

Лицо у эльфа было синюшным, а выпученные в ужасе глаза напоминали два искусственных шара с огромными черными зрачками. Это так искажало облик мужчины, что Вестеле не сразу узнала лекаря, отца Илунэ. Позади послышались торопливые шаги, и княгиня, вздрогнув от неожиданности, отшатнулась. Но угрозы не было – из-за поворота выбежал мэтр Дункан. Они не раз уже встречались и во время его утреннего, и во время вечернего кросса (это словечко княгиня привезла из других миров), так что ничего неестественного в его появлении не было. Лицо хирурга, как и обычно было отстраненным, хотя при виде девушки с коляской, его черты чуть смягчились. Или просто Вестеле было приятно так думать.

В следующую секунду взгляд иномирянина остановился на сидящем эльфе. Мэтр тут же подскочил к пострадавшему и оглядел его.

– Он мертв и, похоже, уже давно. Думаю, смерть наступила еще вчера вечером. Что у вас принято делать в таких случаях?

– А?.. Что?.. В каких? – растерянно ответила вопросами на вопрос Вестеле.

Ей и раньше случалось видеть трупы, но, кажется, еще ни один не выглядел так жутко.

– Когда кто-то внезапно умирает, – спокойно пояснил мужчина.

– Вызывают охрану и лекаря.

Дункан осмотрелся по сторонам. Оставлять женщину с ребенком возле трупа казалось неправильным. На первый взгляд, смерть выглядела естественной, а вдруг все-таки нет?

– А вы бы не могли сходить их привести, я здесь пока подежурю?

Вестеле несколько напряженно глянула на Дункана, потом на коляску…

– Малыша можете со мной оставить, можете взять с собой, как вам удобно. Для скончавшегося эльфа лишние двадцать минут роли не сыграют.

Наконец княгиня сделала выбор.

– Я быстро! – и она, чуть приподняв подол длинного платья, поспешила к замку.

Дункану такое доверие было приятно, и внутри словно разлилось благодатное тепло. Это, как и все последние разы, когда у него проявлялись хоть какие-то чувства, очень поразило мужчину. Он давно уже был уверен, что все эмоциональные «рецепторы» у него атрофировались навсегда.

Первыми к месту, конечно же, прибежали два воина охраны. Они, принеся извинения, оттеснили Дункана с коляской от скамьи и застыли перед ней как две статуи. Хирург отодвинулся метров на десять от «оцепленного» места, но уходить не спешил. Во-первых, Вестеле вернется именно сюда и может заволноваться, не увидев Накилона. Во-вторых, он не слишком доверял кому бы то ни было, поэтому предпочитал остаться, хотя бы пока не придет глава охраны. В это время в коляске послышалась возня, и хирург перевел взгляд с эльфов на пробуждающегося младенца. Он даже попытался покачать коляску, но малыш, видимо, уже всерьез собрался бодрствовать и распахнул голубые глазенки. Не увидев рядом мамы, он скривил пухленький бантик губешек и уже намеревался зарыдать, но Дункан нашелся:

– Смотри, смотри, что я умею, – и он поцокал языком.

Малыш чуть повернул голову, взгляд его стал выражать любопытство, и плакать эльфенок передумал. Хирург поцокал пару раз и, по ерзанью Накилона поняв, что интерес утрачен, применил еще один откуда-то ему известный «прием»:

– Идет коза рогатая за малыми ребятами… забодаю-забодаю, – и он с доброй улыбкой, изображая двумя пальцами козу, дошагал до грудки младенца и слегка пощекотал.

Будущий князь двух территорий зашелся счастливым звонким смехом.

– А вот, гляди, я еще так могу, – и Дункан, надув щеки, нажал на них указательными пальцами, изображая звук лопнувшего шарика.

Мальчишка опять захохотал над таким большим и забавным дядей, потом изрек одобрительное:

– Аугу!

– Ты прости, друг, у меня с другими языками плохо, – с усмешкой произнес хирург. – Когда-то я пытался учить итальянский, как самый близкий к латыни язык, но не задалось.

– Аугу? – повторил Накилон, но уже с другой интонацией.

– Ну, не знаю. Таланта, наверное, нет.

– Кыы гу, – философски подметил малыш.

– Ну надо же! – раздался совсем рядом голос Вестеле.

Дункан распрямился и смущенно, оправдываясь, проговорил:

– Простите, я опасался, что он станет плакать…

– Вам совершенно не за что извиняться! Я просто очень удивлена, что Наки нашел с кем-то общий язык кроме меня. Ему вообще не нравятся суета и частая смена лиц. После представления он три дня почти не спал и плакал.

– Может, у него колики? Вы кормите грудью? – тут до Дункана дошел смысл вопроса и кому он его задал.

К лицу прилил такой жар, что хирург подумал, что стоит сейчас, наверное, цвета томатной пасты. То, что нормально было спросить на Гермесе у женщины, на Валиноре могло быть воспринято как чудовищная бестактность или даже оскорбление. Копалиани и в страшном сне не мог представить обидеть такую светлую женщину, как княгиня Серебряного Ручья. Но она отреагировала на удивление спокойно.

– Не волнуйтесь, я целый год жила в вашем мире и понимаю, что вопрос носил совершенно консультативный характер. Я знаю, что у людей намного проще относятся ко всему… этому, но у нас не принято так. И да, у Накилона случаются колики, потому что мне приходится его уже второй месяц кормить смесями, благо я их привезла целый поддон. На Валиноре в таких случаях принято находить кормилицу. Но мне эта идея… показалась неприятной.