Седьмая жертва

Но остальные поддержали Лику. Только тут все поняли, что идея Порше была не ахти, а поддержали ее, видно, потому, что хмель ударил в голову. Лучше вернуться в дом и снова налить.

Теперь Порше не стала спорить. Она-то думала, что идти придется с минуту, а за эти четверть часа в темнотище устала и замерзла. Лика снова повела всех за собой во тьму – но в обратном направлении. Остальные старухи тоже обогнали Порше, она же передвигалась все медленнее. Ее отпускало опьянение, придававшее бодрости, и ужасно захотелось спать.

Впереди Порше шла Марина, которая пару раз обернулась, а потом разговорилась с Кристиной. Порше стала отставать, а когда уже хотела попросить всех подождать ее, неловко поставила ногу на корягу и подвернула лодыжку. Чертыхнувшись, Порше наклонилась, пощупала свою бедную щиколотку, выпрямилась…

И тут кто-то схватил ее сзади за шею, зажав рукой рот. Порше попробовала вывернуться, крикнуть, но этот кто-то был намного сильнее девушки. Она потрепыхалась в его железных руках и ощутила, как они тянут ее куда-то назад, в лес, в темноту.

Потом ей к лицу приложили что-то влажное. Она вдохнула ударивший ей в нос, в горло резкий запах и – потеряла сознание.

Марина Попова, 30 лет

Как бы иначе, как бы взбодриться,
может, постричься, может, побриться,
может, напиться, может, разбиться…
Как же разбиться, если ты птица…

    “Шум уходящий…” Альбом “Комета”, 2006 год Группа “Алхимик”

Весть о смерти Видаля Марине принес интернет. Как и каждое утро, она начала свой рабочий день на посту главного редактора гродинского журнала “Бизнес-леди” с интернет-новостей.

“Лидер группы “Алхимик” разбился, прыгнув с парашютом”, прочитала она и на секунду потеряла способность дышать. Достав мобильный, набрала его номер. Абонент недоступен. У нее где-то был записан и номер менеджера группы Виктора Карелина, но Марина не могла никак его обнаружить. В этом блокноте? В другом?

Господи, да что же это?

Она стала рыскать по информационным сайтам, но надолго ее не хватило. Узнала только кучу всякой гадости – что Видаль накануне сильно выпил, ночь провел с моделью, которая должна была сниматься в его новом клипе, а напоследок поскандалил с менеджером группы. Почитала немного и про эту модель, теперь ставшую настоящей звездой и, заодно, козлом отпущения в блогах поклонников “Алхимика”.

Читать это было, по меньшей мере, невыносимо.

Тогда Марина позвала ответственного редактора Аню Берестову, попросила ее взять на себя назначенные встречи и, сославшись на внезапный приступ мигрени, ушла из офиса.

Садиться за руль ей не хотелось. Машину она водила еще недостаточно уверенно, а тут – в глазах слезы, руки трясутся… Посидев на водительском месте, Марина вышла из машины, нацепила темные очки и пошла по городу. Куда-нибудь.

…Это произошло пять лет назад, в 2005-м. Тогда Марина переживала не лучший свой период. После развода, оставив маленькую дочку в селе у матери, она вернулась в Гродин и устроилась на работу, ибо не представляла, что ей теперь делать.

Бывший муж исхитрился всего за два года окончательно измучить ей душу. Не садист и не моральный урод, он просто был воспитан таким образом, что все окружающие, незаметно для себя, оказывались ему должны. Все и всё. Марина, к примеру, обязана была окружать его заботой и вниманием, не забывать готовить любимые им блюда, стирать его носки, исполнять любое желание. В свою очередь он готов был иногда говорить ей “спасибо”.

Потребности и интересы жены мужа не волновали. Более того, если она сама пыталась как-то обратить на себя его внимание, он, не стесняясь, объяснял, что считает ее тупицей, гусыней и деревенской дурочкой. Ему с ней неинтересно. Наконец, Антону стало так неинтересно с Мариной, что он бросил и ее, и их дочь Лялю.

Если кто-то чужой однажды объявит тебя глупой курицей, ты просто отмахнешься от обидчика, но если ты слушаешь подобные вещи от дорогого тебе человека, и длится это целых два года – ты начинаешь призадумываться о собственной значимости для окружающего мира. Более того, в какой-то момент в твоем подавленном от унижения мозгу родится великое понимание, что все это правда – ты самая что ни на есть клуша. И лишь спустя много-много времени, пережив развод, ты начинаешь догадываться, что любимому мужчине было очень удобно делать из тебя недоразвитый придаток к своему могучему эго. Недоразвитый придаток никуда от эго не денется. Он будет с восторгом пытаться угодить “эгу” в любой день и час…

После всего пережитого Марина поняла, что ей нужен курс реабилитации. Но не в клинике какого-нибудь шарлатана от психологии, а путем интегрирования, пусть сначала даже болезненного, в нормальную жизнь нормальных людей. И еще трудотерапия.

Тут она припомнила, что закончила факультет журналистики с красным дипломом, с третьего курса работала в рекламном журнале, и есть верный шанс, что ее снова возьмут туда корреспондентом, потому что она молодец.

Вот так Марина стала сотрудницей провинциального гламурного издания. Все было хорошо, если не считать того, что дочку она могла видеть лишь по выходным. И только очень глубоко в душе она признавалась себе, что работает вовсе не по выбору сердца, а просто потому, что не нашла ничего другого.

Писать статьи для рекламодателей оказалось не так интересно, как ей представлялось в те времена, когда она была восторженной студенткой. Повзрослев, Марина обнаружила в своей работе много неприятных моментов, которые раньше замечать не хотела. К примеру, клиенты журнала как огня боялись любого свободного слова, написанного молоденькой журналисткой. Все, что они хотели – это видеть в каждой новой статье сочетание любимых слов: “элитный”, “незабываемый”, “неповторимый” и, в заключение: “Мы всегда рады видеть Вас в нашем магазине!”. Писать это было нетрудно, но удовольствия приносило мало.

Вот бы взять настоящее интервью – не у владельца салона мебели, а у кинозвезды, писателя, художника, словом, у человека, который хоть что-то из себя представляет! Но, увы, если в “Бизнес-леди” и брали такой материал, то только в крайнем случае, допустим, если вдруг перед самой сдачей номера в печать какой-нибудь рекламодатель отказывался от размещения рекламы, и в журнале образовывалась дыра.

Но Маринке даже такая возможность не светила. Она была девочкой на подхвате у двух взрослых теть-журналисток, которые бездумно строчили рекламные тексты и сами не упускали возможности немного поразмяться в таких вот редких интервью.

Однажды, на одной довольно скучной планерке, Алла Евхаристова, в то время главный редактор “Бизнес-леди”, сказала:

– Коллеги, у нас тут рекламодатель наклевывается. Это магазин мужской одежды. Наш коммерческий директор, – Алла посмотрела на парнишку с хитрой мордочкой – Лешу Ковалева, – сумел впарить директору магазина такую идею: одежду для мужчины покупает женщина. То есть, если читательница нашего журнала увидит рекламу магазина модной мужской одежды на наших полосах, то она обязательно скажет об этом своему мужчине, а он обязательно купит в этом магазине себе целый гардероб. Но…

– Понятно, – сказала одна из теток-журналисток. – У нас должна быть рубрика, в которой магазин мужской одежды смотрелся бы логично. Ну, давайте сделаем серию интервью с интересными мужиками нашего города. С первым, конечно, с директором того самого магазина мужской одежды, а потом уже посмотрим, с кем еще.

– В том магазине директор – женщина, – сказал Леша Ковалев с презрительной ухмылкой, которую он всегда надевал, если видел таких вот плохо одетых теть-журналисток. – Но идея об интервью с интересными мужчинами города – хорошая.

Марина сначала подумала, что внезапное одобрение идеи представителя редакционного отдела как-то связано с сексуальной ориентацией коммерческого директора, но это было не так.

– Я могу завести к нам в журнал и магазин детских товаров, – продолжил озвучивать свои мысли Леша. – Его хозяйка – дама непростая, но я слышал, что она училась в одном классе с этим, ну, знаете… он из нашего города. Рокер какой-то. – Коммерческий директор сделал рукой такой неопределенный презрительный жест, – Забыл, как зовут… Олег…

Алла скептически посмотрела на него:

– Леша, не позорься. Если ты у нас поклонник Сергея Зверева, никто в тебя камнем не кинет, но не знать Олега Видаля – это уже слишком.

– Мне за него денег не платят, – огрызнулся Леша. – В общем, если вы возьмете интервью у этого самого Ви… даля, то я приведу к нам детский магазин. Причем тысяч за шестьдесят.

– Девочки, вы же хотите зарплату? – ласково поинтересовалась у редакции Алла.

Решено было, что одна из теток-журналисток раздобудет контакты Видаля и, если он приедет в ближайшее время в город, то интервью будет взято.

Марина только вздохнула – ей от этого ничего не обламывалось. Она любила музыку, может, рок и не был самым обожаемым музыкальным направлением, но уж “Алхимика” она знала. Воспоминания, связанные с этой группой, правда, были не очень радостные, но что ж тут поделать? Ее бывший муж признался ей в любви под композицию “Ужас мухи в замкнутом пространстве”. (Очень символично!).

* * *

Годы спустя Марина с грустью вспоминала суету, предшествующую встрече с Олегом. Как так сплетаются нити судьбы, чтобы в результате два абсолютно чужих человека из разных миров вдруг могли встретиться и дать друг другу немного тепла?

Весть о приезде Видаля в Гродин принесла сама Алла. Оказывается, сказала она, заглянув в редакцию, он будет выступать со своей группой в День города, который празднуется, как известно, 18 мая. Концерт состоится на центральной площади Гродина в праздничный вечер, а интервью у музыканта можно взять на следующий день, в воскресенье. Она уже договорилась об этом с Ником Сухаревым, близким другом Видаля. В развлекательном комплексе Ника пройдет еще один концерт “Алхимика” – для друзей и самых преданных поклонников группы.

…Целую неделю все в редакции только и говорили что о Видале.

– Какой мужик, – ворковали тетки-журналистки. – Сорок лет, в самом соку! А глаза, какие красивые! А вот тут, – они листали фотоальбом “Алхимика” на официальном сайте группы, – смотри, какая у него фигура! Ну, красавец же!

Они читали и озвучивали на весь офис все, что касалось творческой биографии Олега Видаля. Но с еще большим ажиотажем разыскивали о нем слухи и сплетни. Оказалось, что их не так уж много. Был женат всего один раз, есть сын. Романтические увлечения свои не афиширует, если что и есть, то все это тайна, покрытая мраком. Даже друзья о нем говорят, что Олег – одиночка и в творчестве, и в личной жизни.

– Надеюсь, он не педик, – вздохнула одна тетка-журналистка.

– Да, – согласилась с ней вторая, – такой красавчик этот Видаль, что закрадывается мысль…

А вот Маринке рокер средних лет не казался таким уж красавчиком. Внешность, конечно, коммерческая, недаром он так за границей популярен. Но не совсем во вкусе Маринки. Черты лица у Видаля слишком брутальные: крупный нос, большой, четко очерченный, рот и нависающие над светлыми глазами брови. К тому же, ей нравились более крепкие мужчины и, если честно, помоложе. Такие, как Антон, ее бывший. Вот только был бы тот Антон человеком…

Интервью готовилась брать старшая из теток – Светлана, а вторая – Вика – уезжала на выходные в командировку. Леша нашел рекламодателя с побережья Черного моря, где тот рекламодатель построил пансионат, конечно же, люкс-класса. Правда, пансионатик торчал в степи, где не росло ни деревца, а до моря надо было идти добрых пятнадцать минут по раскаленной пыльной дороге, притом и пляж не был облагорожен. К тому же, в пансионате имелись крупные проблемы с водой, канализацией и охраной. Но рекламодатель на классе люкс все равно настаивал. По понятным причинам хозяин стремился продать путевки как можно скорее – до начала сезона, пока никто из отдыхающих еще не побывал в этом хилтоне и не поделился с друзьями своими впечатлениями.

В этом вопросе, уверял рекламодателя лукавый Леша, помощь рекламы, размещенной в журнале “Бизнес-леди”, неоценима.

Вечером 18-го мая Светлана позвонила Марине.