Дороги, которые нас выбирают. Хроники смежных миров

– Проводи подмастерье в её комнату.

– Но, дейна, – Соли почти плакала, – мне нужно…

– В комнату! И чтобы рядом с кабинетом Ойди сегодня ноги твоей не было. Тебе ясно?

Иль посмотрел на девушку с предостережением, и она непроизвольно съёжилась на стуле, очевидно, хорошо помня о том, какие острые у него могут быть когти.

– Да, дейна, – ответила она совсем тихо. – Я поняла Вас.

Удовлетворенно кивнув, я вернула своё внимание оберегу, попутно натягивая рабочую кожанку.

– Как только проводишь, возвращайся сюда и никого не впускай, пока я не вернусь.

– Даже Мастера? – с сомнением уточнил Иль.

– Особенно его. Ты всё понял?

Оберег коротко кивнул.

– Конечно, хозяйка. Всё сделаю.

Убедившись, что Соли не собирается тревожить узлы охранки и не отправит Мастеру предупреждение о моих возможных планах, я сжала в руке листок переданного предписания и направилась прямиком к сердцу нашей Обители – кабинету Мастера Ойди. Мне срочно нужно было донести до непосредственного начальства светлую мысль о том, что оно не право со всех возможных сторон, и я очень не хотела, чтобы кто-нибудь мне в этом помешал.

…удлинившийся коготь существа медленно вспарывал прочную поверхность деревянного стола, оставляя за собой глубокую, ровную борозду… и Скроло стало действительно страшно. Он был уверен в своём самообладании и в том, что ни показал этого страха ни единым, даже самым незначительным, жестом, но его посетителю вовсе не нужны были слова или действия для того, чтобы знать, о чём думает Министр. Знать все его потаённые страхи, слышать, как мечутся в голове разрозненные, ожесточённые безвыходностью ситуации мысли… Чувствовать, какова его ярость на вкус.

Гость выразительно провёл языком по длинному, желтоватому клыку и облокотился на стол обеими руками, низко нависая над сидящим в кресле представителем Министерства.

– Так что же, Министр? – его голос был чуть сипловатым, а изменившейся гортани сложно давались слишком мягкие человеческие звуки. – Что я должен сказать Владыке? Вы ставите меня в очень неловкое положение.

– Советник, клянусь Вам, я…

Едва заметные бисеринки пота на лбу Скроло заставили существо улыбнуться – тепло, почти по-дружески.

– Чем клянётесь?

– Что?…

– Я спрашиваю, чем Вы готовы поклясться в своей верности нашему уговору? Хотя нет, не так. Правильнее будет спросить, что именно я готов от Вас принять вместе с этой клятвой. Быть может, Вашу жизнь?

Наплевав на всю свою выдержку, Министр нащупал в кармане рабочей мантии носовой платок и быстро промокнул им влажную от пота шею.

– Я не причастен к тому, в чём Вы меня обвиняете. То, о чём Вы просили, будет предоставлено в срок, и в полном объёме.

Небрежно присев на край стола, гость продолжал смотреть на Министра с неприкрытой брезгливостью. Этот человек был ему неприятен. Он вообще не любил людей за их мелочность и неспособность держать своё слово, но этот экземпляр… Он был просто омерзителен в своей изворотливости.

Подвинув свиток пергамента ближе к Министру, Советник положил ему на плечо тяжёлую шестипалую ладонь и легонько сжал. Хруст ломающейся кости в тишине кабинета прозвучал особенно отчётливо, и Скроло заскулил.

– Вашу подпись, Министр, – учтиво продолжило существо, всё еще крепко сжимая сломанное плечо. – И дату. По местному летосчислению, будьте любезны.

Взяв со стола длинное перо для чернил, мужчина быстро проколол им свой палец и, не глядя, поставил росчерк в нижнем углу свитка. Этот бой он проиграл сразу, как только пустил Советника Владыки на порог своего кабинета и позволил ему говорить. Глупо было сопротивляться.

– Уверяю, Советник, Ваши сомнения в моих словах и решениях совершенно беспочвенны, – Скроло не мог противиться тому выбору, что был ему навязан, но не попытаться хоть чуть-чуть ослабить удавку на собственной шее было бы в высшей степени глупо. – Я бы никогда себе не позволил вести игру с такими людьми, как Вы.

Улыбка существа стала совсем уж плотоядной, а между четырьмя рядами крупных, заострённых зубов мелькнул раздвоённый язык.

– Людьми?…

Рука, лежавшая на плече, на мгновение сжалась ещё крепче, подводя болевые ощущения к самой границе терпения, а потом отпустила и легко скользнула по мантии, будто бы стряхивая с неё незаметную для глаз пыль. Сломанные кости встали на место, и боль в ключице прошла. Только вот поводок, накинутый на шею Министра, остро врезался в кожу, доводя почти до удушья.

Так, словно он и в самом деле был сделан из острых шипов и стали, а не существовал только лишь в его воображении.

На последнем лестничном пролёте перед коридором, ведущим к кабинету Ойди, меня догнала Тали. Судя по её растрёпанному внешнему виду, эмпат уловила моё настроение через половину Обители и прилетела сюда чуть ли не на крыльях. Мне было ясно, почему она так торопится, но слушать её лекции желания не было.

– Сава!

Я перемахнула через три ступени, даже не обернувшись.

– Савелия!

Последняя лестница и дверь в коридор – потом останавливать меня будет уже бессмысленно. Кабинет Мастера имел одностороннюю звукоизоляцию, и в пределах рекреации наш разговор будет услышан в любом случае. Вряд ли Тали этого хотелось.

– Агент! Стоять!

Вот же… зараза лесная. Я замерла буквально на мгновение – просто выработанная долгими годами тренировок мышечная память, безусловная реакция на прямой приказ – но нимфе этого хватило. Ловко подцепив моё запястье и наладив физический контакт, она тут же выплеснула в моё сознание настоящее цунами из спокойствия, терпения и понимания ситуации. Я попыталась вывернуть кисть так, чтобы при этом не сломать руку нимфе, но её хватке сейчас позавидовал бы любой бойцовский пёс. Не то чтобы я не любила, когда меня успокаивают. Просто в исполнении эмпата это больше походило на принудительную инъекцию феназепама – спокойствие, конечно, приходит, но голова соображает хуже, мысли путаются, а временами даже сбивается координация.

– Тали! – я подарила подруге самый осуждающий взгляд, на который только была способна. – Тали, прекрати!

– Нет уж, – нимфа безжалостно дернула меня ближе к себе и тут же положила вторую ладонь на основание моей шеи для усиления эффекта. – Я не позволю тебе в очередной раз проштрафиться перед Мастером. Не знаю как вам с Владом, а мне совершенно не по душе просиживать целый лунный цикл в казарме штрафников. Там нет даже доступа к лесам! Это просто бесчеловечно с твоей стороны.

Собрав в кулак всё терпение, что у меня было и всё то, чем успела поделиться нимфа, я ответила максимально спокойно, открыто глядя в светло-серые, словно затянутые дымкой, глаза:

– Дорогая моя… Скажи, ты видела последнее предписание Мастера?

Тали отрицательно мотнула головой.

– Ещё нет.

– Ооо… – кажется, в моей улыбке проскользнуло плотоядное предвкушение, поскольку эмпат подобралась и насторожилась ещё больше. – Тогда прошу. Ознакомься.

Протянув девушке папку с документами свободной рукой, я вынудила её убрать по крайней мере ту ладонь, что была на моей шее. Дышать стало легче, а в голове прояснилось. Тали деловито выхватила у меня злополучный листок, быстро пробежалась по нему глазами и…

– Что за чёрт?!

Я улыбнулась уже во весь рот и легко освободила из захвата вторую руку.

– Всё ещё считаешь казармы для штрафников худшим, что может нас ожидать?

– Что за идиот это придумал?! Ойди никогда бы не составил подобный приказ! У него ещё есть голова на плечах!