Законная семья злого опера

– Правильных, – закатила я глаза. – Еще докопайся до меня, если я скажу звонишь вместо звонишь. К слову, кофе теперь можно в среднем роде употреблять.

– Если детей сдавать в детдом станет нормой, тоже побежишь за всеми повторять?

– Что? Не сравнивай! Это разные вещи.

– Всё начинается с мелочей, пигалица. Ладно, закроем тему. Кофе у меня без кофеина, так что если беспокоишься за мое здоровье, то можешь расслабиться. Я не из тех, кто идет в больничку, только если умирает.

– И ничего я не беспокоюсь, – буркнула я и отвела взгляд, когда он развернулся и посмотрел на меня слишком уж пристально.

– Нам бы, конечно, перед опекой и усыновлением сблизиться, Диана.

После этих слов Демид вдруг подошел к столу и наклонился надо мной. Одной рукой заправил прядь моих волос за ухо и улыбнулся, поглаживая меня затем по щеке. Это касание послало мурашки по всему моему телу, и я усилием воли подняла взгляд к его глазам.

– Сблизиться? – прошептала я, а сама непроизвольно сжала бедра. Это на что это он намекает тут? Непотребства какие?

– Сблизиться, Диана, сблизиться. Или ты думаешь, в опеке дураки сидят? Не мы первые, кто хочет с помощью фиктивного брака заполучить ребенка. Это у нас с тобой благородные мотивы, но не все такие. Уж я-то таких немало повидал.

Уточнять, кого он там повидал, я не стала. Вряд ли там что хорошее, а подробностей я знать не желала. Не думаю, что моя психика подготовлена для этого.

– И что ты предлагаешь? – прошептала, когда он наклонился так низко, что его губы почти касались моих.

– Предлагаю? – улыбнулся он, а затем кивнул на стол. – Вообще, надо будет фотографий наделать, договориться с соседями и друзьями, чтобы свидетельствовали о том, что мы давно в отношениях. А пока предлагаю выпить чаю. У тебя губы потрескались.

Он отстранился и сел на свое место напротив меня, а я даже растерялась. Ожидала, что он предложит нечто интимное, но он сумел меня удивить и поставить в тупик.

– А ты что подумала, пигалица? О том самом?

– Я? Ни за что!

– Никогда не говори “никогда”.

Он схватил свою чашку, сделал глоток, прикрыл глаза и оперся затылком о стену. Наступила тишина. Я подула на горячий чай и опустила взгляд. И как этого Демида понять? То он грубый и злой, то игривый и двусмысленный. Кстати, об этом.

– Кто такая Светлана?

Глава 7

Диана

– Кто такая Светлана? – приподнял бровь Довлатов, словно не понял вопроса.

Что непонятного? Зачем он переспрашивает?

Испустила вздох и перефразировала свой вопрос:

– Кем тебе приходится эта женщина и не доставит ли она нам проблем?

– Считаешь, что мне кто-то может доставить проблемы?

– Не надо быть таким самодовольным. Не очень-то сходится придуманная тобой легенда о наших отношениях. – Показала пальцами кавычки. – Мы вроде как в долгосрочных отношениях, а к тебе без спроса всякие обморочные приходят. Открывают дверь, между прочим, своим ключом. Устраивают разнос твоим гостям.

– Что она тебе сказала?

– Права на тебя предъявляла, ясное дело, – фыркнула я, вспоминая выкрутасы Светланы и ее фальшивый обморок. – Поэтому и спрашиваю, не доставит ли она проблем.

– Не доставит. Я за это отвечаю. Ключ заберу, разъяснительную беседу проведу, – отрапортовал Довлатов, шутливо отдавая мне честь, на что я лишь закатила глаза.

Какое позерство. Но в то же время мне понравилось, что он порой может быть и веселым. Совсем не улыбается заключать фиктивный союз с букой и грубияном.

Залюбовалась вдруг его улыбкой. А она ему идет. Молодит даже. С ним приятно вот так сидеть и болтать, несмотря на всю абсурдность ситуации.

Встрепенулась и чуть не ущипнула себя.

Да что это такое? Нельзя западать на злого опера. У нас исключительно деловое соглашение. Он видит во мне лишь средство для достижения своей цели, и я должна в нем видеть то же самое.

– Ну хорошо, – кивнула с чувством удовлетворения и поднялась. – А где у тебя тут удобства?

– Налево по коридору, – кивнул в сторону ванной и туалета Довлатов, и я метнулась туда, пока он не начал отпускать какие-нибудь шуточки за триста и поддевать меня.

Когда вернулась, Довлатов методично намыливал посуду, а потом аккуратно смывал воду и клал тарелку на разложенное полотенце.

Эта картина одновременно удивила и умилила.

Сам моет посуду! Мужчина! Приятное зрелище, надо сказать.

Мой отец никогда не утруждался ничем подобным, мама всегда возилась на кухне, а папа в комнате смотрел телевизор и ждал, чтобы его обслужили.

Он уставал после смены на сталелитейном заводе, а мама работала медсестрой в городской поликлинике и в основном делала уколы на дому, поэтому освобождалась раньше.

Впрочем, по сравнению с отцом Маринки, тунеядцем и алкашом, который уснул зимой пьяный на улице и не проснулся, мой папа был вполне себе нормальным мужем…

– Я всё, – обозначила я свое присутствие, говоря в широкую спину Демида, и он обернулся, вытирая сильные руки о полотенце. – Покажешь мне мою комнату?

От неловкости чуть не зажмурилась. Странно было разговаривать о подобном с совершенно чужим мужчиной, пусть он и являлся моим фиктивным женихом поневоле.

– Пойдем, – коротко кивнул он мне, и мы вместе направились в одну из комнат.

Шли по коридору, и я осматривалась в квартире.

Большая комната, спальня… Еще одна спальня в бежевых тонах. Безликая. Диван, шкаф, тумбочка, задернутые плотными шторами окна. На стене – строгие часы и картина с пушистым белым одуванчиком.

Неплохо. Мне здесь понравилось, хоть и напоминало номер в гостинице, в ресторане которой я подрабатывала на полставки официанткой.

– Завтра пойдем с утра подавать заявление в ЗАГС, – рассказывал опер, привалившись к косяку своей мощной фигурой, убрав руки в карманы форменных брюк, – встаем в семь. Завтрак можешь приготовить, а можешь заказать доставку. Как угодно. Потом по магазинам поедем. Нужно купить тебе одежды…

– Что не так с моей одеждой? Я могу забрать вещи из квартиры.

– Диан, если собралась быть опекуншей ребенка, надо выбрать что-то более строгое, чем твои рокерские шмотки.