Как найти работу

Паша застонал, приподнимаясь и поворачиваясь в сторону источника шума. Прямо над ними возвышались две особы, при взгляде на которых гипотетическому чокнутому наблюдателю наверняка захотелось бы перекреститься и присмотреться внимательнее. Дамы преклонного возраста носили одинаковые норковые шубы, а на головах у них красовались две шапки из белого меха – настоящий мексиканский тушканчик. Или соболь.

Двойняшки Софья и Глафира Тукмачевы – дух и гордость дома по проспекту Невского пять. Будучи детьми войны и ветеранами труда, они стали жертвами экстрасенсов, видели смерть Брежнева, пережили побег Горбачева, раскол страны при Ельцине и даже лихие девяностые. Именно поэтому сестры Тукмачевы считали себя вправе судить обо всех, с точки зрения своего богатого опыта.

– Павлик, не ты ли это? – прищурившись, поддалась вперед Софья. Паша закатил глаза и, поднявшись, бросил мрачный взор на Тасманова.

– Может – я, а может – не я. Мы, голубые, вообще странные. Вы бы рядом не стояли, иначе надышитесь парами европейских ценностей. Потом вам внуков привезут и все.

– Что «все»? – с подозрением спросила Глафира, хватаясь за рукав сестры и отступая от Павла. Тот, скорбно вздохнув, ответил:

– В восемнадцать лет ваш Сережа приведет в дом подругу со словами: «Знакомьтесь, бабушки, это моя возлюбленная Эдуард!».

Ярик за спиной тихо хрюкнул от смеха, пока сестры Тукмачевы переваривали услышанное. Затем обе сплюнули Паше под ноги, перекрестились, и Глафира возмущенно воскликнула:

– Шельма ты, Канарейкин! От лукавого у тебя все. Не зря мне гадалка сегодня плохой день предсказала!

Паша на это только усмехнулся, схватил за руку хохочущего Ярика, таща его вниз по лестнице под проклятия и молитвы соседок.

Если в последний день старого года надо что-то купить, будь готов проявить терпение. Важное качество, которого у Канарейкина в избытке не было никогда. Ведь нет ничего хуже для мизантропа, чем толпа и очередь в кассу до самого входа. Словно живые кильки в банке, люди пытались утрамбоваться в маленьком пространстве.

– Да поможет нам Бог, – прошептал Ярослав, оглядывая толкающуюся и пихающуюся массу. Он, как обычно, проигнорировал мрачный взор друга, двинувшись в сторону стойки с крепкими напитками. На полках с ценами красовались: абсент, коньяк, виски, водка и все, что имело градус выше, чем у кефира. Люди моментально хватали все с полок, а продавцы даже не успели выставлять на витрины товар и пополнять запасы.

– А все почему? Потому что тебе захотелось еще алкоголя! Тебе дай волю, ящиками алкашню хлестал. И ведь я мог строить сейчас свое личное счастье. Нет же, приперся, испортил момент…

Ярик закатил глаза, слушая бухтение за своей спиной, и потянулся за последней бутылкой «Хеннесси». Он заметил пьяного мужика, спешащего к ним. Любитель выпить уже начал справлять Новый год и ему не хватило ресурсов для дальнейшего пополнения топлива. Он явно вознамерился отобрать эту бутылку, поскольку шагал очень уверенно, несмотря на свое состояние.

– Неожиданно приходишь и вечно все портишь! И чего ты меня дергаешь? – возмутился Паша, когда Ярослав резко дернул его за руку в сторону стойки с вином. Тасманов кивнул на мужчину, который озадаченно озираясь, принялся сканировать расфокусированным взглядом местность в поиске своей жертвы.

– Он явно жаждет отбить у нас бутылку.

Перед носом Павла мелькнула знакомая упаковка – черная коробка с золотым тиснением. Канарейкин перевел взгляд с «Хеннесси»  на пустующую полку, затем на мужика и обратно на друга.

– Ты собрался биться с этим чудиком за бутылку? – возмутился Кенар, на что Тасманов обиженно фыркнул.

– Что б ты понимал, это же подарочное издание столетней выдержки!

Паша цыкнул и кивнул другу на стойку с ликерами. Там можно было незаметно пристроиться к очереди в кассу. Пригнувшись, они аккуратно побрели в нужном направлении, непрерывно переругиваясь.

– Да его разбавили!

– Не могли. Коньяк просто переливают в стеклянную тару и обматывают соломой, чтоб солнечный свет не попадал. Потому хранятся они дольше семидесяти лет! Кто будет рисковать и мешать выдержанный алкоголь с молодым? Это же репутация!

– Ой, а то нынче умельцы не научились подделывать алкашню.

– Сам ты «алкашня». Это добротный коньяк!

– Вот кто из нас главный алкаш надо еще поспорить…

– Молодые люди, вам помочь? – голос одного из консультантов заставил их остановиться.

Они стояли неподалеку от кассы, прямо за молодой парой. Те держали в руках красное вино и две бутылки шампанского. Кенар оглядел магазин на предмет мужика, угрожающего их свободе выбора алкоголя, и снова повернулся к молодому улыбчивому парню.

– Нет, мы уже выбрали. Но у вас там подозрительная личность. Он ходит между стойками и отбирает у людей последнее!

Ярик для наглядности потряс коробкой с коньяком и бутылкой вина, взятого для дам. Консультант скривился и бросился в указанную сторону, где, судя по крикам, несчастный алкоголик нашел свою жертву. Кенар взглянул на время и застонал: пока выбирали, изображая шпионов, прошло целых полтора часа!

Глава 37. Буйство тараканов в голове

Домой они вернулись через час. Злые, уставшие и изрядно измученные серостью бытия земного. Даже Ярик прекратил сыпать шутками, уж больно изматывающим вышел этот поход в магазин. Но ощутив приятные ароматы запеченного мяса, увидев разложенные по тарелкам и салатницам угощения, мир резко заиграл красками. Ярослав отказался уезжать на отдельный остров подальше от людей, а Паша уже не жаждал кровавой расправы с человечеством.

– Долго вы, – с удивлением заметила Кира, когда пакеты, наполненные звенящими бутылками с алкоголем, оказались на кухонном столе. Сама Леонова оторвалась от нарезки колбасы, отложив нож, и скрестила руки на груди, со вздохом рассматривая это добро.

– Не смотри на меня так. Это все он, – ткнул в Тасманова пальцем Паша.

– Че опять Ярик-то? – возмутился его друг, попытавшись стащить кусочек докторской пожирнее, за что получил по руке.

– До десяти вечера нельзя! – строго отрапортовала Кира, пихая парней в спины, дабы выгнать с кухни. – Идите лучше в комнатах приберитесь, – отрезала она, не дав Паше вставить хотя бы слово. Возмущенный Кенар попытался возразить, но только беспомощно махнул рукой. В конце концов, им и правда нечего делать на кухне.

– Подкаблучник, – ехидно заметил Яра, отворачиваясь от подзатыльника.

– Пошли убираться.

– Но Паша-а…

– Бегом!

– Я слишком красив и молод, чтобы закончить свою жизнь Золушкой. А ты, Павлик, просто злая мачеха и противные сестры в одном лице. Где мой принц, который спасет из этого дома?

– Сейчас заставлю драить унитаз и вычищать волосы Киры из слива в ванной, умник. А их там, поверь, много. Так что давай: хватай швабру, бери тряпку, вон там тазик, а здесь «Мистер Пропер». Могу включить ободряющую мелодию из рекламы, чтоб мылось веселее. Пока тебя принцесса на единороге спасать не приехала.

– Ха, настоящие принцессы на единорогах не ездят. Нынче мир фэнтази шагнул вперед. Теперь у них свои личные драконы, – пафосно заявил друг, с отвращением хватая двумя пальцами половую тряпку, с тоской оглядывая ванную комнату, не поленившись взглянуть на слив. Он правда был изрядно забит волосами, отчего Ярослав скривился, повернувшись к Кенару, нависшему у него над душой.

– Я давно говорю, что твоя страсть к дешевой публицистике до добра не доведет, – покачал он головой, разворачиваясь и шагая по коридору, перепрыгнув через Сникерса, который недовольно сверкнул на него взглядом, развалившись посреди дороги.

– Погоди, ты не будешь мне помогать?! – крикнул ему вслед Ярик, выглядывая из ванной комнаты.

– Вот еще, – Паша остановился и повернулся вполоборота к возмущенному Тасманова. – Работай раб, пока солнце еще высоко. Рисовые поля ждать не будут.

– Сахарного тростника, попугай!

– Да тебе все одно.

Остальные приглашенные подтянулись ближе к вечеру. Кира не хотела звать на праздник Ольгу Петровну – она явилась сама в компании брата Киры и его супруги Евгении. Оставленные на попечение няни, дети не пожелали поехать в гости к тете, поскольку: «Слишком взрослые, чтобы тусоваться со старперами». Хотя сама Леонова надеялась, что дорогая сватья решит взять на себя благородную миссию – займется внуками и не придет. Но день сегодня какой-то особенный: Луна в стрельце и козерог в созвездии птицы обломинго.

Радостно улыбаясь, Ольга Петровна, после всех объятий и приветствий с родными, оставила влажный поцелуй на щеке Киры.

– Я смотрю, вы подготовились, молодец, Кирочка, – заметила она, пока Паша и Ярослав приветствовали остальных гостей.

При виде этой парочки Ольгу Петровну перекосило, а Леонова ощутила некоторую долю злорадства и максимально равнодушно поинтересовалась: