Больше никогда

Он замер, а Оксана убрала руки и уставилась на него.

– Что?

– Я сказала: нет. Никто не бесится на тему твоего выбора, – с расстановкой произнесла она и поймала огонек недоверия во взгляде. – Ушел, черт с тобой. Историй про неудачную первую любовь миллион, я на них собаку съела. Все-таки актриса.

– Тогда в чем проблема? – еще сильнее растерялся Андрей. Впервые с момента их знакомства.

– Вот скажи мне, Радов, ты счастлив? – неожиданно спросила она и окончательно вогнала его в ступор.

Глухая тишина плотным коконом окутала небольшую квадратную кухню. Несколько минут Андрей открывал и закрывал рот, словно рыба, выброшенная на берег. Никак не выходило собрать слова в предложения, иначе он бы давно ей все высказал. Оксана была уверена. Но беда в том, что у него не получалось сформулировать ответ.

– Д-да… да, я счастлив. Что за глупости? – нахмурился, наконец, он и стиснул зубы. – У меня есть любимое дело, репутация. Я один из лучших юристов столицы. Зарабатываю кучу денег, моя семья меня поддерживает…

– Вот и мы счастливы, – перебила его Оксана. – Ясно? Вдвоем. Без тебя. Ты счастлив, мы счастливы – все довольны. Давай оставим как есть и не станем друг другу мешать. Хорошо?

– Я…

Андрей поднялся, сунул руки в карманы и прошелся туда-сюда. Будто не находил себе места.

– Что опять?

– Это мой сын, – он развернулся на пятках и злобно ощерился на Оксану. – Как я его оставлю?!

– Как сделал в прошлый раз. Легко. Деньги можешь не переводить, обратно Стасика все равно не засунешь, – лаконично заметила она, затем махнула в сторону выхода. – Убирайся, Радов. У меня планы на вечер с моим сыном, в которые ты никак не вписываешься.

Раздался скрежет зубов.

– Стас и мой сын.

– Если сам того захочет. Пока не хочет, – Оксана пожала плечами.

Она не успела выйти, как Андрей внезапно оказался вблизи. Прилип к ее спине и обдал жаром крепкого тела.

Втянув носом воздух, Оксана отметила, что его одеколон тоже изменился. Раньше рубашки пахли чем-то свежим и травяным. А сейчас аромат стал тяжелым, давящим. Настоящий мускус с добавлением ванильных и горьких табачных нот.

Странный выбор, будто специально отгораживающий посторонних от него. Как невидимый защитный барьер, тщательно выстроенный по кругу. Хотя, может, изменились вкусы. Все-таки не один год прошел.

– Я же его заберу, – тихо пообещал Андрей и обжег горячим дыханием кожу. – Или думаешь, что я позволю твоему лысому уродцу воспитывать моего ребенка?

Развернувшись, Оксана спокойно встретила его напор. Только плечом тряхнула, чтобы сбросить сеть наваждения.

– Теперь у меня один любовник, а не тысяча и один, как ты до этого орал? – вместо ответа, съязвила она.

Андрей со свистом выпустил воздух.

– Ты поняла, о чем я.

– Плевать, что ты там думаешь обо мне. Главное, что я Стаса никому не отдам. Вас, мужиков, богатых, борзых, наглых и нищих, словно церковные мыши, по стране вагон с двумя тележками наберется, – Оксана ткнула его пальцем в грудь. – А сын у меня один. И за него я тебе глотку перегрызу, если нужно.

– Посмотрим, – бросил он яростно.

– Посмотрим.

Оставшись на кухне в одиночестве, Оксана дождалась хлопка входной двери и устало прикрыла глаза. Несколько минут понадобилось, чтобы прийти в себя. Ничего ужасного не случилось. Поугрожал, поорал. Она не сомневалась, что через неделю или две ему надоест.

Потому что Андрей привык получать все сразу. Сопротивление вызывало у него бурный протест и отторжение. Надоест Стас с его выходками, быстро пропадет с радаров. Важно, чтобы сын за это время не привязался к ветреному папаше. Дети быстро оттаивали. Даже такие упертые, как ее мальчик.

– Мишки, мам! – раздался требовательный голосок из коридора.

– Сначала ужин, – отозвалась она и отлепилась от стены.

– Какой ужин, ма? У меня стресс! Тетенька в ток-шоу сказала, что он негативно влияет на развитие ребенка!

– Нет, я все-таки отключу тебе интернет. Скоро кляузничать в службы опеки начнешь по любому поводу.

– Разве с шести лет можно отправить письмо? – хитро поинтересовался Стас, просунув голову в проем.

– Нет! – гаркнула Оксана. – Быстро мыть руки и за стол.

– А я все-таки узнаю. Мало ли что…

Глава 7. Назвался груздем, лезь в кузов

– Кто тебя так?

Михаил подошел к шкафчику и коснулся незаметной кнопки. Бесшумно выдвинулась панель, послышался звон стекла, затем на свет показался настоящий мини-бар. Пока старший брат старательно изучал содержимое полок, Андрей мрачно потирал пострадавшую руку.

Ярость, так и не утихшая ни на следующий день, ни на сутки после, бурлила внутри него. Из-за этого работа не ладилась и рана, казалось, заживала дольше обычного. Словно все резко встало против него. А теперь еще и брат явился к нему в офис без предупреждения, что, впрочем, неудивительно.

У Михаила Радова с понятием личных границ было так же плохо, как у семьи Канарейкиных.

«Пошел вон из моей квартиры».

Скрипнув зубами, Андрей вспомнил наглый взгляд Стаса, потом дерзкое заявление Оксаны. Она смела утверждать, что совсем не мечтала о нем все эти годы. Не ждала, не надеялась, а потом и вовсе припечатала дурацким вопросом про счастье.

Какой бред. Он счастлив. Да. Очень.

«Нет», – прошелестел в голове тонкий голосок, но Андрей от него отмахнулся.

– Щенок… Наглый, – буркнул он и глянул на биопластырь. Ему почудилось, как почти сошедший укус вновь заныл.

– Щенок? – Михаил вздернул рыжую бровь, – ты же ненавидишь собак.

– Хотел его… На руки взять.

Не рассказывать же про сына, ведь еще слишком рано. В противном случае вся семья встанет на уши и устроит ему такую головомойку, что проблем не оберешься. Андрею без того хватало забот. Один только Павел Александрович Канарейкин недавно настоятельно попросил «отмазать» его младшего сына Антона от очередной беды.

Мальчишка вляпался в незаконные гонки, а там вкупе с ними и продажа алкоголя без маркировки с лицензией, и проститутки, и наркотики. Последнее совсем плохо. Могли не посмотреть на заслуги отца, чья политическая карьера пошла в гору. Конкуренты не спали, драка на арене за власть намечалась кровавая.