Больше никогда

Андрей сбросил вызов и вздохнул полной грудью. Взгляд метнулся к воротам школы Стаса, куда он приехал после заседания суда. Очередная победа, как надоевшее до оскомины любимое блюдо. Она не вызвала ничего, кроме короткого удовлетворения разыгравшегося аппетита.

Уже через час Андрей понял, что снова голоден. Эмоционально. Поэтому вместо офиса его понесло к сыну, ведь коробка обещанных мишек ждала своего часа в машине. Только упаковок там лежало не пять, а все двадцать пять.

«Взятки должны быть соизмеримы затраченным усилиям», – именно так всегда шутил его отец.

Или не шутил, кто знал.

– Ма-а-ам, как ты ее, а. Еще бы по роже этой крысе втащить!

Звонкий голосок заставил Андрея внимательнее присмотреться к идущей по дорожке женщине с ребенком. К его удивлению, Оксана и Стас торопливо шагали к выходу из школы. Причем у бывшей был такой вид, словно она сейчас кого-нибудь убьет.

Прямо не женщина, а прекрасная фурия на каблуках: пшеничные волосы развевались, губы сжимались, юбка сарафана кокетливо взлетала от каждого вздоха ветра. Столько экспрессии и страсти, что Андрей ненадолго завис и залюбовался ею.

– Будет она мне рассказывать, кто тут дешевка, – рычала между делом Оксана. – Больше мы сюда не ногой!

– Да! – Стас радостно подпрыгнул и поднял руки вверх. – Мама, ты самая крутая! Кстати, ма, а что означает: «Старая моль в целлофане, которую ни один приличный мужик не…»

– Не вздумай это повторять!

– Ладненько. О, папа-козел. Где мои мишки?

Глупо считать, что внимательный Стас не заметил бы Андрея. Он стоял напротив ворот и смотрел на них.

– Чего тебе, Радов?

Оксана выплюнула его фамилию с таким отвращением, что сразу сработала защитная реакция. Раздраженный Андрей уперся в нее взглядом, прошелся им по стройной фигуре и с презрительной усмешкой выдал:

– Наряда поскромнее не нашлось? Или актрискам и прочему театральному сброду дресс-код не писан?

Она зашипела и стиснула кулаки, а он чуть не застонал.

– Тебя, Радов, не спросила, как мне одеваться, – выплюнула в ответ.

– Пока ты мать моего сына, будь добра, соблюдай нормы морали.

– Засунь свои нормы с моралью себе в…

Оксана осеклась, потому что хмурый Стас дернул ее за юбку. Пауза оставила им время на передышку и размышления. Сейчас бы остановиться во взаимных оскорблениях да нормально поговорить, но злобный взгляд сына обрубил все потуги Андрея на корню.

– Не смей так отзываться о моей маме, старый козел! – насупился Стас.

– Почему старый? – моргнул шокированный столь откровенным негативом Андрей.

Все-таки сын поражал его. Поступки и действия у него настолько мужские, что он диву давался. Для шестилетнего малыша, живущего только с мамой, Стас рос невероятно развитым и сообразительным.

Все это заслуга Оксаны.