Из глубины

– Поела, – быстро ответила Ксюша. – Я погуляю?

– Аньку забери, – отозвалась мама.

– Мам!

– У меня нет времени с ней заниматься! Распахни глаза, не видишь, на что участок похож?!

Над бархатной порослью моркови и нежными перышками лука возвышался рогоз. Бабушка ходила по дорожкам, выдирала тростинки с корнем и кидала охапки в компостную кучу на краю картофельного поля. Стрелки рогоза пробивались и между картофельными грядами.

– Эта грязная лужа виновата! Правильно дед Иван говорит, от пруда почва заболачивается! Осушать его надо, поднимали же вопрос на собрании!

Пока мама бушевала, Аня, стоявшая у морковной грядки, прошла по пушистой хрупкой ботве и зачарованно ткнула пальцем в коричневую шишку рогоза.

– Ах ты… – вскричала мама, – пошла вон оттуда, я сказала! Ксения, немедленно забери эту чумную и идите отсюда!

Ксюша вывела Аню с участка. «К Аде, что ли, ее сбагрить?» – с досадой думала она, пиная камешки на дороге. Но Ксюшу ждало разочарование: на воротах участка Ады висел замок. Неожиданно Аня, спокойно бредущая рядом, побежала вперед. Ксюша нагнала сестру на берегу пруда. Вода перекатывалась волнами. Ксюше стало не по себе. Она схватила Аню за локоть прежде, чем та коснется воды, и отвела на дорогу. Нет, лучше уж пойти с Аней на площадку к ребятам! Ксюша взяла сестру за руку и направилась к площадке, радуясь, что Ане всего четыре и она покорно идет в том направлении, куда ее ведут.

6.

В беседке орала переносная колонка. Борян полулежал на скамейке и покачивал головой в такт музыке. Марго и Антон играли в бадминтон, перекидываясь воланчиком через провисшую волейбольную сетку.

– Иди в беседку! – проинструктировала Ксюша Аню, а сама прислонилась к столбу и попыталась заговорить с Антоном, но он был увлечен игрой.

Ракетки хлестко ударяли по воланчику, он со свистом пролетал то в одну, то в другую сторону. Прошло несколько томительных минут, и воланчик все-таки упал в траву. Ксюша воспользовалась моментом и спросила у Антона:

– Как дела? Видел клип Анаконды12 «На дне»?

– Ага! Мне понравилось, как он на тачке врезался в витрину!

– И мне! – загорелись глаза у Ксюши. – А…

– Тошик, погуляем? – Марго обняла Антона за талию. – У меня от беготни на солнце макияж потечет! Борянчик, айда шататься по улицам!

Марго взяла под руки Боряна с Антоном. Ксюша выволокла Аню из беседки и последовала за троицей, впечатывая подошвы кроссовок в белесый песок дороги. Палило солнце. Ксюша чувствовала, что на ее коже можно поджарить яичницу. А пальцы Ани были ледяными.

– Сестра твоя? – Борян, жуя травинку, указал на Аню. – Тормозная какая-то. Больная или че? И воняет от нее… – Борян скривился.

– Она не больная! – вспыхнула Ксюша. – Она… – Ксюша хотела сказать «нормальная», но внезапно поняла: ей сложно применить слово «нормальная» к теперешней сестре.

– Ой, Борян, – сказала Марго, – что пристал к человеку? Лучше уж она, чем Ликина Сонька. Вечно путается под ногами, пристает. Лика чуть чего, нападает на всех. Выдала мне, прикинь, она принцесса, а в лесу стоит ее замок! Психованная семейка!

Ребята добрались до пруда. Аня села на берег и провела ладонью по поверхности воды. Оттаскивать спокойно сидящую сестру Ксюша застеснялась: побоялась, что на нее, как на Лику, навесят ярлык «психованная». Сдерживая себя, она в страхе наблюдала за Аней. Сестра зачерпнула воду пригоршней. В ладошке у девочки оказался лягушонок.

– Пруд голодный… – произнесла Аня и запихнула лягушонка в рот.

Марго взвизгнула, прижала руки ко рту и стрелой полетела в лес. Антон и Боряном с отвисшими челюстями уставились на Аню. Происходящее не укладывалось у Ксюши в голове. Она беспомощно переводила взгляд то на мальчишек, то на сосредоточенно жующую сестру. Наконец, Борян вышел из оцепенения, ткнул друга в бок, и оба поспешили за Марго. Блестящая, ставшая черной гладь пруда, зарябила.

– Ксюшечка, – улыбнулась Аня. – Подойди поближе, посмотри, какой пруд голодный!

По спине у Ксюши побежали мурашки. Она схватила Аню поперек живота и почувствовала, что сестра стала много сильнее, чем утром. Аня упиралась в твердый, поросший колтунами травы, берег и сандаликами оставляла в нем глубокие канавки. Ксюша с трудом дотащила сестру до участка и заперла калитку. Аней моментально овладела привычная для нее в последние дни отрешенность. Она молча стояла и теребила рогоз, выросший под забором.

Отирая пот со лба, Ксюша смотрела на сестру. Поведение Ани перестало выглядеть как шутка. Есть лягушек – это слишком! Ксюша приняла решение: она расскажет маме и как Аня голодает в последнее время, и про постоянную вялость сестры, и будь что будет! Мама и бабушка топтались возле теплицы с помидорами. Ксюша направилась к ним.

– Будь здоров затопило! – озабоченно говорила бабушка, вглядываясь в недра теплицы. – Хоть ведрами черпай!

В грядках стояла вода. Помидорная рассада терялась среди рогоза и осоки.

– Мам! – Ксюша потянула маму за кофту. – Аня съела лягушку!

– Ксения, отвяжись! – мама стряхнула руку Ксюши. – Что за ерунду ты несешь?

– Я правду говорю! – возмутилась Ксюша. – Аня изменилась! Она не ест, второй день сидит как в анабиозе!

– Ты тоже как в анабиозе сидишь, когда свою музыку слушаешь! Не мешай нам работать, ясно?

Бабушка покосилась на маму и добавила:

– Ксенечка, правда, иди поиграй. Видишь, откуда-то налило, помидоры погибнут. Да и болотная трава эта… Настя, может, деда Ивана позовем? Ксенечка, не стой, иди к Анечке, чаю попейте с сырочками.

Ксюша пнула грабли, прислоненные к теплице, и вернулась к Ане. Сестра, вцепившись в сетку забора, тоскливо смотрела на пруд.

7.

Ксюша ворочалась в кровати и не могла заснуть. Что на Аньку нашло? Почему она оживает только вблизи пруда? А фраза «пруд голодный»? Что она значит? Какая-то игра? Если подумать, сестра резко изменилась после того, как чуть не утонула. Анька наглоталась ядовитой воды и заболела? Подхватила паразита? Из уроков биологии Ксюша смутно помнила: некоторые черви могут забраться человеку в мозг… Точно! Анька проглотила червя, он ест ее мозг, поэтому Анька ведет себя как сумасшедшая! Вот пазл и сложился! Ксюша хлопнула рукой по матрасу.

– Ква! – прозвучало снизу, и снова: – Ква, ква!

– Анька, прекрати! – прикрикнула Ксюша.

Квакание не прекратилось, а наоборот, усилилось. Ксюша включила фонарик на телефоне и осветила комнату. Ани в кровати не было. По полу прыгали лягушки, шесть или семь штук, и утробно квакали. Ксюша спрыгнула на пол и, содрогаясь от отвращения, пробралась через толпу лягушек к окну. На берегу пруда застыла пухлая фигурка в пижаме.

Ксюша не помнила, как она добежала до пруда. Аня стояла по щиколотку в воде и жевала. По поверхности пруда катились легкие волны. В шелесте рогоза чудился человеческий шепот. Ксюша сгребла сестру в охапку и понесла прочь от черного стекла воды. Дома она уложила Аню в постель. Сестра брыкалась, сопротивлялась и успокоилась, когда Ксюша позволила ей собрать лягушек с пола и унести в кровать. Лягушки квакали, Аня бормотала что-то. Ксюша разобрала «пруд голодный». Вскоре квакание прекратилось, но Ксюша продолжала вслушиваться в тишину. Сон сморил ее только под утро.

8.

Разбудил Ксюшу мамин голос. Она насилу расклеила ресницы. Комнату заливал яркий солнечный свет. Мама, поджав губы, барабанила пальцами по дверному косяку.

– Ну и вонь у вас! Уберитесь! Живете как в свинарнике! У Аньки вообще бог знает в чем постель! Я вам че, Золушка, постирушками заниматься в отпуск?! Вставай, Анька час назад поднялась!

Имя сестры дошло до Ксюшиного сознания, и сон мгновенно слетел с нее. Ксюша спрыгнула на пол, взглянула на Анину кровать. Среди скомканного одеяла она обнаружила остатки вчерашнего ночного «пиршества». Сдерживая приступ тошноты, Ксюша натянула первые попавшиеся шорты и футболку и отправилась на улицу. Она должна заставит бабушку и маму поверить, что с Аней не все в порядке! Мама в резиновых сапогах ходила по картофельному полю и выдергивала осоку.

– А где бабуля? – спросила Ксюша.

– Хоть бы доброго утра матери пожелала! На пруду твоя бабуля, с Анькой. Избаловала и таскается за вами, носы подтирает. Анька ее позвала, та все бросила и побежала.

– Ой, – побледнела Ксюша, сорвалась с места и ринулась к пруду.

Ни бабушки, ни Ани Ксюша на берегу не обнаружила. Пруд плескал волнами. В его глубине скользили темные тени. Вода чернела. В зарослях рогоза нечто шуршало, шептало, но не показывалось. Ксюша обшаривала глазами берег. Что-то привлекло ее внимание между стеблей. Что-то красное. Ксюша протянула руку к красной бесформенной кляксе. Кусок ткани. Ксюша потянула его на себя. Ткань с сухим шорохом освободилась, и Ксюшиному взору предстал платок с длинной бахромой. Красный посадский платок, расписанный цветами.