Рожденная ночью

– Почему же ты говоришь, что любишь людей?

– Потому что это действительно так, а то о чем ты спрашивал меня, давно потеряло всякий смысл. Это странное чувство, которое отдельные люди испытывают друг к другу… Ему уже давно нужно придумать новое название. Со времен сотворения мира меняется климат в разных частях планеты, вырастают, изменяются или полностью стираются с карт населенные пункты, появляются новые профессии, ученые совершают открытия, а чувства у человека какими были, такими и остаются.

– Пусть так, но тогда почему мы не можем вместе работать? У нас ведь есть общая цель, благая цель, достигнув которой, мы сможем, как раз-таки, повлиять на чувства людей.

– Ты прав, конечно, но я не смогу ставить эксперименты на людях. Это ужасно.

– Так ведь участие в опытах добровольное, тем более мы сможем избавить мир от ненужных людей. Вспомни эту пьяную компанию, которая в угаре убила себе подобного…

– Именно это не дает мне покоя, как выделить нужных или ненужных людей. Ведь человек – не внешнее, а внутреннее состояние божьего творения. Не каждое прямоходящее существо, наделенное речью, головой, двумя руками и ногами достойно называться человеком. Вокруг большое количество тех, чьи мысли, слова, поступки и идейные соображения никоим образом не ассоциируются с понятием Человек, достойный уважения и любви. Такие оборотни отлично маскируются и приживаются в обществе, в то время как человек, чья внешность несколько отличается от принятых стандартов, будет ловить на себе множество подозрительных и даже порой брезгливых взглядов. К сожалению, каким бы развитым не был человек разумный, душу другого увидеть сразу ему не дано. И ты видел, что происходит со мной, я никогда не смогу спокойно смотреть на человеческие страдания и муки.

Именно эта сцена стояла сейчас перед глазами Ирины Степановны. Она и подумать не могла, что этот разговор, точнее рассказ, окажется таким испытанием для нее. Вся жизнь тогда еще молодой девушки за считанные дни не просто изменилась, она фактически оборвалась, ведь нужно было заново привыкать к собственному мироощущению и отношению к окружающей действительности. Ирина решила, что сказанного будет достаточно для того, чтобы ни Алла, ни Юра не решились на участие в этом бесчеловечном эксперименте. Собравшись с силами, она вернулась к ребятам, допивающим чай. По одному их взгляду Ирина Степановна поняла, что разговор продолжится, и ей придется рассказать, что же происходило дальше.

– Мам, ты в порядке? – спросила Алла, вставая с дивана. Юра быстро убрал телефон и превратился в одно большое ухо, готовое и способное уловить даже малейший шорох.

– Да, все хорошо, спасибо. Налей мне, пожалуйста, чаю. – Ирина Степановна села за стол прямо напротив окна. Солнечные лучи уже не так навязчиво рвались в комнату, поэтому шторы не загораживали вид из окна. На тонкой ветке сидело несколько взъерошенных воробьев, которые, пригревшись, чирикали так громко, что голоса их были слышны даже сквозь закрытое окно. Улыбнувшись, Ирина Степановна принялась пить чай. Алле и Юре сразу стало легче, так как атмосфера немного разрядилась. Выждав немного, они все-таки решились продолжить беседу. Юра не хотел начинать с того места, на котором рассказ Ирины Степановны прервался, ведь кое-какие навыки в психологии у него уже имелись. Он чувствовал, что рассказать человек о себе может гораздо больше, если не спрашивать его об этом. Поэтому он и решил вернуться к началу разговора, суть которого скрывалась, по мнению будущего дипломированного психолога, именно здесь.

– Так вы сразу же после этого инцидента ушли из института?

– Нет, Юр, не сразу, – покачав головой, ответила Ирина Степановна. – Я уже говорила, что консультировалась с психологами? Так вот, сперва, мне нужно было просто придти в себя, восстановиться после пережитого шока от увиденного. Мысли о том, чтобы бросить институт в то время у меня не было, ведь врач необязательно имеет дело с кровью, с переломанными руками и ногами. И, скорее всего, я бы могла продолжать учебу и иметь дело с вывихами, с простудой или, в конце концов, перейти на другой факультет. Но мы же с Костей проходили свидетелями в деле об избиении. И однажды я узнала, что тот парень скончался в больнице. Ничто не исправило разрушительного хода событий – ни наша помощь, ни действия профессиональных докторов. Как же это ужасно понять, что люди, к которым обращены самые последние надежды, не в силах исправить то, что сделали безумные, одурманенные зельем подростки. Как позже выяснилось, они все праздновали какое-то событие в одной компании и допились до такого жуткого состояния, что бессознательно просто убивали того, кто оказался самым слабым. Если бы не дождь… Если бы мы тогда не торопились и не срезали путь домой, и не пошли бы дворами… они бы… жертв было бы намного больше. Но ведь они все оказались собственными жертвами, правда, одному не повезло больше всего. Это уже позже я начала об этом задумываться, а в первые дни после случившегося я постоянно предполагала, что было бы со мной, если бы все сложилось иначе. Мы бы просидели в парке до полуночи, потом по очереди пошли бы провожать друг друга, и я спокойно бы добралась до дома, выпила бы чашку чая, прочитала книгу и уснула. Но смерть так многое меняет.

– То есть, если бы врачи спасли этого парня, вы бы не думали о том, чтобы уйти из профессии?

– Не знаю, скорее всего, это все равно случилось бы, но позже. Страшно подумать, но ведь это к лучшему, что я именно тогда разобралась в себе, прошла, а вернее, не прошла, эту проверку. А могла и доучиться, получить диплом и начать работать. Что было бы со мной, если бы вдруг мне пришлось столкнуться с необходимостью оказывать кому-то помощь? Это же преступление, а я, наверняка, точно также остолбенела бы, как в том дворе над изувеченным телом молодого человека. Именно осознание беспомощности и понимание того, что даже выдающиеся специалисты и мастера в области медицины порой оказываются бессильными в борьбе со смертью, окончательно убедило меня в том, что никакого врача из меня не выйдет.

– А что же с Константином Викторовичем? И вообще, со всеми остальными? – спросила Алла. – Они-то, как видно, продолжили обучение и сейчас практикуют. Юлия Валерьевна тоже с вами училась, кажется?

– Да, мы все были в одной группе, у меня даже есть наша общая фотография. Юлька меня всегда уговаривала не бросать учебу или хотя бы перейти на вечернее или даже заочное отделение. Но представьте себе, что за врач из меня получился бы? Как можно лечить людей, если периодически выучивать билеты, которые потом успешно забываются, не побывав на практике?

– Да уж, это точно. А ведь сейчас очень многие учатся заочно, тогда, как даже выпускники-очники не всегда справляются с обязанностями врача. – Алла поднялась, чтобы включить свет. За окном уже не видно было ни воробьев, ни ветки, на которой они так уютно устроились. – Уже стемнело, неужели мы так долго болтаем?

– Нет, еще не поздно, просто пасмурно стало, тучи-то вон какие собрались. Наверное, опять дождь будет.

– Опять дождь… – Ирина Степановна невольно поморщилась. – Я не люблю дождь, может, обойдет. А вам завтра рано в институт? Я, наверное, слишком затянула свой рассказ.

– Нет, нет, у нас завтра только лекции, – быстро ответил Юра, – готовиться не надо. Ну, так, как же с Бушуевым? Вы ведь вместе начинали этот проект.

– В отличие от меня он еще прочнее удостоверился в своей правоте и с большим рвением стал разрабатывать разнообразные варианты реализации нашей задумки. Но первоначальной целью нашего проекта было создание вещества, помогающего человеку обрести крепкий иммунитет, благодаря которому он смог бы противостоять любым болезням. А с того момента Костя полностью переключился на борьбу с вредными привычками. Он был уверен в том, что от пьянства, курения и наркотиков болезней и смертей больше, чем от известных всем вирусов. В этом, конечно же, есть доля истины, но он уже тогда был полностью поглощен идеей необходимостью проведения опытов на людях. При этом предполагалось, что они будут употреблять алкоголь, курить и принимать другие наркотики. Результаты предсказать не мог, да и сейчас не может, никто. Сколько смертей и искалеченных судеб может принести этот эксперимент.

– Да, мы были на лекции и читали соглашение. Это могло придти в голову только больному. – Алла обратилась к Юрию, – а что Сергей уже подписал его?

– Вроде. Он мне звонил из медицинского центра, кажется, проходил медицинское обследование.

– Какое еще обследование? – Ирина Степановна нахмурилась. – Для чего?

– Ну, там нужно быть абсолютно здоровым, – Алла подошла к окну, чтобы задернуть шторы. – Снег! На улице-то снег идет. – Все тотчас подошли к окну и замерли.

– Вот она ранняя весна, полная неожиданных и не всегда приятных моментов. Этого и следовало ожидать. – Ирина Степановна обняла дочь. – Обещайте мне, что не будете участвовать в этом эксперименте ни в коем случае. Я думаю, что даже обследование проходить у них опасно.

– Конечно, я об этом даже и не думала.

– И я не собираюсь себя калечить, но что же нам делать с Сергеем?

Снег валил крупными хлопьями, которые, опускаясь, вновь взлетали вверх, подхваченные порывом ветра. К стеклу прилипло несколько снежинок, которые, тая, прозрачными слезами оставались замерзать на нем. В темноте сложно было еще что-то разглядеть – ни луны, ни звезд на небе не было видно из-за грузных мрачных туч, которые не собирались расходиться с этого стихийного митинга.

Глава 6

Внезапно проснувшись, Алла не сразу сообразила, какой сегодня день. Рука машинально потянулась к телефону. Загоревшийся экран осветил небольшую часть комнаты, а от резкой вспышки, к которой глаза Аллы явно не были готовы, ей пришлось зажмуриться. На рабочем столе значились дата 14 апреля, среда, и время 5.23. будильник был заведен на 8:00, а внизу, меньшим шрифтом было набрано напоминание – ко 2-й паре.

– Ура, – мысленно произнесла Алла и, положив телефон обратно на стол и завернувшись в одеяло, она повернулась на левый бок.

Ей всегда нравилось так засыпать, глядя на луну или на звезды, на снег, парящий воздушно, едва заметно, или, наоборот, на настоящие снежные бури, сквозь которые невозможно было разглядеть даже соседний дом. Любопытные и привлекательные представления устраивала природа для своих зрителей. Стук дождя и шум ветра напевали каждый раз все новую мелодию, которая становилась прекрасной колыбельной даже тогда, когда спать не хотелось.

Сейчас же все было по-другому. За окном было так темно, что можно было подумать, что оно занавешено самым черным и самым плотным материалом. Было очень тихо и как-то грустно. Поднявшись на локте, Алла попыталась рассмотреть хоть что-нибудь, но предпринятая попытка оказалась безрезультатной. Та часть квартиры, которая предназначена для связи ее обитателей с внешним миром, походила на бездонную пропасть, в которой ничего нельзя было рассмотреть. Алла встала и подошла к окну. Открывающийся ее взору ансамбль был мрачным и темным, ни единой звездочки не было на небе. Луну тоже было затруднительно отыскать за полными снежных хлопьев тучами. А внизу в это время было светло, ведь каждая дорожка около дома, каждая машина и каждый кустик были засыпаны снегом. Вот она ранняя весна, и даже не весна, а лето! Ведь еще вчера в это самое окно свободно врывались солнечные лучи, которые радостно будили не только Аллу, но и всех жильцов дома, чьи окна выходили на эту сторону улицы. Сейчас же, даже пристально вглядываясь в этот черный экран, невозможно было найти ни одного огонька или искорки.

– Всему свое время, – почти вслух произнесла Алла. Она отошла от окна на шаг и снова попыталась заметить что-нибудь в воздухе или на небе. Все усилия были напрасными. Алла снова посмотрела вниз – снег все также белым покрывалом окутывал все, что попало под руку метели.

– Наверное, морозит, если снег никак не растает… Но тогда почему так пасмурно? Термометр что ли сломался?

На сердце у Аллы было неспокойно, что было связано с неожиданными откровениями мамы, с тем, что, несмотря на данное обещание, ей все интереснее представлялся этот эксперимент. Она вышла на балкон для того, чтобы убедиться, не врет ли термометр, красная отметка на котором дотянулась до 9 градусов выше нуля. Закутанная в плед, Алла не сразу почувствовала тепло. Но уже через пару мгновений она поняла, что не замерзнет.

Погода, казалось, вторила душевному состоянию Аллы. Тишина, свойственная данному утреннему часу, была завораживающей, и если бы на балконе было кресло-качалка или даже обычный стул, в нем можно было бы уснуть. Тяжелые веки умоляли хозяйку вернуться в теплую уютную постель и уснуть, не дожидаясь того, когда сотая овечка перепрыгнет через забор. Снежные хлопья не долетали до Аллы, поэтому она протянула руку вперед, направив им навстречу ладонь. Снежинки, тем времени, как будто предчувствуя свою скорую кончину, всеми силами старались избежать этого теплого, но губительного для них прикосновения. Ветер отлично понял и подхватил правила этой игры, поэтому в руках у Аллы не оказалось ни одной снежинки. Однако плед беспрерывно покрывался белыми мушками, которые находили здесь уютное пристанище, несмотря на то, что задержаться они могли всего на пару мгновений. Именно спустя указанное время эти замороженные кристаллы возвращались в свое начальное состояние. Некоторые нетерпеливые капли быстро скатывались с поверхности пледа, в то время как более упорные и настойчивые задерживались между толстыми нитями пледа и распространялись в глубине его.

– Куда торопиться? – начала внутренний монолог Алла. – Да и зачем? … Нет, нужно еще много и долго учиться, практиковаться, а главное понять, правильный ли выбор был сделан?… Конечно, правильный, я хочу помогать людям, лечить их, спасать их жизни, защищать от различных бед и несчастий. Хорошо все-таки, что специализацию нужно выбирать на старших курсах. Я бы сейчас точно не смогла понять, чем именно хочу заниматься. Но медицина это точно мое.

С этими мыслями Алла зашла в комнату. Скинув плед, она повесила его на спинку стула и забралась в постель. Сейчас уже все талые снежинки быстро скатывались с пледа и падали, рассыпаясь на множество мелких капель при ударе о пол.

– Всему свое время – мудрое и странное высказывание. Как узнать, когда, наконец, придет твое время? Ведь можно опоздать или наоборот явиться слишком рано. Как эти капли! Еще несколько минут назад они были волшебными снежинками и танцевали в воздухе. Какие-то не удержались и направились открывать новые места. Некоторые попали в эту теплую и пушистую ловушку совершенно случайно, оказавшись в одном вихре с остальными белыми мухами. И теперь, в результате своего бессилия и неспособности сопротивляться окружающей среде, они сначала превращаются в бесцветные капли, а далее совсем пропадают из виду. Быть может, присутствуют здесь и представители другой «организации» – те снежинки, которые даже не собирались приземляться, а планировали оттачивать свое мастерство в белом танце. Однако же, в последний момент увидели свободное местечко, как-то поняли, что им ничего не угрожает, и буквально набросились на плед.

– Жизнь так сложна и непредсказуема… – вслух размышляла Алла. – Разве может человек знать, что ждет его завтра? Каким окажется сегодняшний вечер, и даже каждое следующее мгновение? – нет ответа…

В это самое мгновение не спал в доме и еще один человек – Юрий, который даже не ложился. Будучи твердо убежденным в том, что именно он станет свидетелем невероятного и небывалого доселе эксперимента, он никак не мог успокоиться. В квартире уже все спали. Вернувшись от соседей, Юрий поужинал и взял книгу для того чтобы почитать перед сном. Весной обычно удавалось достаточно много времени проводить за любимым занятием, световой день был еще короток, а на учебу времени уходило не так много, как летом и зимой, накануне очередной сессии. Открыв книгу на 104 странице, и прочитав несколько строк 6 главы, Юрий снова погрузился в свои мысли. Его интересовал вопрос относительно того, существовали ли ранее попытки сотворить вакцину от наркотиков. Именно с таким вопросом он обратился к известной поисковой системе.

Введя в строку поиска «эксперименты на людях», Юрий увидел множество ссылок на сайты самого разного содержания – от художественной литературы до исторических документов. Но все это было не то, что он предполагал найти – доктор Морро, Герберт Уэллс, охранники и заключенные, речь, отряд 731.… А вот! Конопля! Голландская модель, которая призвана уменьшить употребление наркотиков, легализация хранения и свободной торговли мягкими наркотиками… Нет, нет. Опять не то.

Бросив эту затею, Юрий решил ознакомиться с учеными, занятыми генетикой. Как он ожидал, первыми ему показались Грегор Мендель, Томас Морган и Барбара Мак-Клинток. Но все они связаны с растениями – горох, кукуруза. Пролистав страницу до конца, Юрий, казалось на первый взгляд, так и не нашел ничего стоящего. Но перед комментариями было несколько полезных ссылок, среди которых наиболее интересной показалась ему «Искусственный геном». Перейдя на новую страницу, Юрий обнаружил список ученых, занимающихся генетикой данного направления. Он, разумеется, не был слишком длинным, поэтому для того, чтобы узнать подробнее об авторе заинтересовавшего студентов проекта, ему осталось всего-навсего нажать на кнопку «Бушуев Константин Викторович».

Бушуев Константин Викторович (род. 27 января 1970г.)

Российский ученый-генетик, ведущий научный сотрудник Академии Генетической Информации.

Окончил Университет Медицины.

Главные направления исследований:

Сравнительный анализ геномов и разнообразные методы их аннотации.

Сравнительная геномика для филогенетического анализа,