Живодёр

– Пока что не находили, но кто его знает – это же не человек, а животное. – секретарша покачала головой. – Сегодня он алкаша убил, а завтра что? Вырядится клоуном и пойдет детей резать? Говорю тебе – надо что-то делать.

“Алкаша? Клоуном? Так, стоп. – я отвернулся от женщин. – Нет, это точно не я, а кто тогда?”

– Эй! – меня дернули за плечо, и я увидел Рому. – Ты будешь покупать или нет?

– А, да, то есть, нет. – я уступил ему место и потопал обратно, ощущая на спине его взгляд. Есть больше не хотелось – хватало и пищи для ума. Пока я шел, почти все говорили об одном и том же – кого-то убили, и жестоко убили. Последнее, что я услышал, так это то, что жертве отрезали голову. Бррр. Это даже по моим меркам перебор.

Я вернулся за свой стол и уставился в экран монитора. Работа не шла, и я думал. Было ясно – в городе объявился маньяк, и, скорее всего, его будут искать, так что не мешало бы спрятаться на время, но с другой стороны… Я потер подбородок. Да, схорониться будет неплохой идеей, но мне все же надо где-то расслабляться. Мне нужно животное, но не покупное – нет, никто не должен знать. Мало ли что – риск здесь должен свестись до необходимого. “Сегодня ночью… Поймать и утащить домой. Убивать не буду – подержу, пока не решится с маньяком. Да, так пойдет.”

Я знал, что это опасно. Я знал, что меня могут схватить вместо убийцы, и тогда наверняка вскроется все, но… Еще я знал, что если не буду продолжать делать то, что делаю, то очень скоро потеряю контроль над собой.

Да, так было… всегда. Или, по крайней мере, сколько я себя помню. Мне пришлось многое пережить, прежде чем я нашел этот способ релаксации. Нервы давали сбой регулярно, я начал страдать хронической депрессией и в принципе мог бы загреметь в желтый дом насовсем, пока однажды…

Пока однажды мне не пришлось убить свою собаку. Эту грязную шавку притащил домой отец, и она постоянно лаяла на меня. Я был на нервах и быстро вышел из себя – отец уснул под водку и не слышал, что я делал в своей комнате. После всего я испугался и вместе с останками собаки выбросил и кухонный нож, который в хозяйстве был всего один. Естественно, пропажу собаки пришлось списать на свою криворукость, за что я получил от отца в глаз, но потом, уже с синяком, я сидел у себя и, осознавая, что сделал, чувствовал нечто, что бессмысленно описывать речью. Мне словно открылась Божья пазуха, настоящий оазис вместо ненавистных миражей. И я бросился в этот оазис с головой.

Это было темное время, и… И, признаться, я рад, что почти за чертой мне удалось спасти себя. Пусть и ценой жизни мерзкой злобной дворняги. С тех пор я знал, что оно того стоит.

Рабочий день кончился, и я осознал, что почти ничего не сделал за несколько часов. Дело шло лениво, я постоянно отвлекался на мысли и терял нить. Отчет худо-бедно был закончен, и, вручив его Юлии, я поехал домой. Сегодня я решил не встречаться с Дианой – это было чревато лекцией “ты что-то недоговариваешь”. К своей печали, тревогу и спутанность мышления я скрывал плохо, и если другим до этого не было никакого дела, то Диана, просто взглянув в мои глаза, смогла бы понять, что дело нечистое. Нет, сегодня я должен выполнить запланированное, без ошибок и недочетов, и, наконец, расслабиться, иначе вскоре просто сойду с ума.

Ночь вошла в свои права, и я покинул дом, пропадая в тенях. Сегодня я осторожен и внимателен – любой шорох, и все придется свернуть, пока опасность не уйдет. Город казался еще более пустынным, чем обычно – напуганные муравьи попрятались по норам, спасаясь от неведомого монстра, и, похоже, лишь я осмелился выползти на улицу в этот неспокойный час. “А если он убьет меня?” – пронеслось в голове, но я подбодрил себя, нащупывая в кармане выкидной нож. Универсальный инструмент и всегда при мне – им можно серьезно навредить обидчику. Умрет он или нет – дело десятое, важнее сбежать, пока он пытается пережать дыру в животе. Кем бы ни был этот убийца – ему лучше мне не мешаться.

Шел первый час ночи, и я начинал медленно выходить из себя. Ни одной твари не высунулось за все время, словно даже животные почувствовали угрозу в воздухе. Я брел по улицам, заглядывая в переулки и дворики, но повсюду царила пустота. В редких окнах горел свет, машины больше не проезжали. Город будто бы вымер, и я поежился от порыва пронизывающего ветра. Стали одолевать сомнения: “Вернуться? Бросить это дело? Вдруг эта сволочь крадется за мной и ждет, пока я обернусь? Нет, надо закончить, надо закончить”. Я остановился у очередного подъезда и, вздохнув, прислонился к стене. Темное небо было затянуто тучами, скрывая звезды. Ночь выходила отвратной.

– РРАФФ!

Это было неподалеку, и я буквально ожил. Само естество посылает мне приз – упущу ли я его? “Не сегодня.” – проносится в голове, пока я бегу в сторону лая. Забегаю за угол и… ничего. Ни души, абсолютно пустая улица. “Падла!”

– ГАВ! – звучит сбоку, и прямо на меня из тени выскакивает мускулистый доберман. Я выхватываю нож, но слишком поздно – животное уже рядом и готово вцепиться мне в руку, но внезапно избегает этого. Пес бежит мимо, словно за ним гонится взбешенный носорог, и я бросаюсь за ним, не желая упускать добычу. На нем виден ошейник, так что хозяин, возможно, рыщет поблизости – нужно торопиться. Пес внезапно останавливается на перекрестке, словно забыв дорогу, и тогда я набрасываюсь на него. Он рычит, изворачивается, но я, знакомый с подобным, хватаю рукой его голову.

Хрясь. Удар об асфальт оказался достаточно сильным, чтобы зверь ослаб, но все еще дергался. Сжав кулак, я нанес два упреждающих удара по морде, и со стороны пса не послышался скулеж. Тварь покорилась, и я достал скотч и свернутый мусорный пакет.

– Потерпи… – говорю я и из любопытства смотрю на его ошейник. В свете ночного фонаря видны буквы, и я, восстанавливая дыхание, усмехаюсь: – Джек? Рад знакомству, Джек. Мы с тобой поладим.