Путь Тьмы

Наконец, мучения коротышек были закончены – яйцеобразный камень водрузился на свой пьедестал и замер там, по-видимому, окидывая взглядом окрестности.

– Владыка! – потный Тириксис отделился от группы сородичей. – Для рода честь принимать тебя в нашем скромном городе. Иди за мной, и я покажу тебе чего мы успели достичь.

– Ничего себе, скромный город, – улыбнулся Шахрион, отделяясь от стены. – За четыре месяца отстроить такое.

– Мы бы не справились без твоих…помощников. – Последнее слово далось дварфу тяжело, и император прекрасно понимал его – использовать в качестве рабочей силы покойников дварфам, еще недавно воевавшим против нежити, было непривычно. Мягко говоря.

Это было идеей Гартиана, который, собственно, обосновался неподалеку, и нашел дварфам подходящую пещеру в горах Ужаса. А вот заслуга Шахриона заключалась в том, что покойники вообще имелись в наличии. С материалом было тяжело – все погосты Империи находились под присмотром Ордена, который регулярно устраивал перепись населения и проверял, все ли сходится. При необходимости маги Отца могли вскрыть любую могилу или склеп, а также беспрепятственно посетить самые отдаленные уголки страны. Хотя последнее выполнялось с крайней неохотой и нерегулярно, и их можно было понять – абсолютно уверенные в том, что полностью искоренили некромантию, победители не горели желанием бродить по лесам и лезть в пещеры, рискуя стать обедом для какого-нибудь чудовища, кои в большом количестве обитали во владениях Черного Властелина.

В итоге, своих покойников пристроить к делу не получалось и Шахрион решил: раз так, почему бы не купить чужих? Или вообще украсть их. Конечно, это было сложно, действовать приходилось с невероятной осторожностью, и коллекция зомби пополнялась до огорчения медленно, но даже несколько десятков работников, не знающих усталости и не чувствующих голода, пришлись ко двору. Впрочем, в ближайшее время император надеялся организовать непрерывный приток материала высокого качества, который, к тому же, станет добираться до страны своим ходом.

Первой в списке Тириксиса оказалась кузница, удобно расположившаяся возле воды. Внутри Шахриона окатило волной горячего пара, на лице тотчас же выступили бисеринки пота. Возле наковальни трудился полуголый дварф, ловко орудующий молотом. Рядом с плавильней молодой безбородый коротышка усиленно давил на меха, поддерживая температуру в пышущей жаром печи.

Ни первый, ни второй не обратили внимания на пришельцев, и Тириксис приложил палец к губам, призывая императора не отвлекать мастера от работы. Он повел властелина к каменному столу в дальнем углу строения, на котором расположилось два длинных прямых лезвия для кавалерийских мечей.

Шахрион взял одно из них в руки и довольно хмыкнул – не узнать великолепную сталь жителей подземных чертогов было невозможно.

Оказавшись на свежем воздухе, император склонился над речкой и, зачерпнув воды в ладони, умылся.

– Сколько времени работает кузница?

– Три месяца, – с гордостью отозвался глава рода. – И мастер Паркантис очень старался, трудился без отдыха день и ночь.

– Он три месяца ковал два лезвия? – на всякий случай уточнил император.

– Да, и сделал! Это почти невероятно, обычно одно куется не меньше сезона! – в голосе Тириксиса послышалось благоговение. – Ты спас его сына, владыка, и он будет служить тебе, не жалея жизни.

– А вот этого не нужно, пускай заботится о себе. Времени, в отличие от мастеров, у нас в избытке.

– Я обязательно передам ему твое пожелание, владыка.

– Теперь что касается моего вопроса…

– Не так хорошо, как хотелось бы, – ответил дварф, помрачнев. – Конечно, нужно еще проверять и проверять – слишком уж много шахт понарыли твои предки – но, боюсь, везде будет одинаково. Горы Ужаса слишком стары и слишком давно вырабатываются. А ваши имперские шахтеры оказались, как ни странно, не сильно хуже наших.

– Значит, пусто? – грустно спросил Шахрион, лелеющий надежду руками дварфов отыскать богатейшие залежи золота и драгоценностей, пропущенные добытчиками.

Лицо дварфа стало лукавым.

– Не совсем, владыка. Идем за мной.

Он привел его в небольшой уютный домик, в который неведомым образом хозяева успели натаскать ковры и волчьи шкуры. За несколькими столами сидели молодые девушки, вооружившиеся хитроумными инструментами и самозабвенно шлифовавшие драгоценные камни.

Они, как и кузнец до этого, были столь поглощены работой, что даже не заметили вошедших. Шахрион осторожно подошел к одному из столов и с трудом сдержал вздох восхищения – возле большой свечи блестели ограненными боками три изумруда каждый с фалангу мизинца размером, на другой стороне небольшой кучкой валялись необработанные самоцветы. Император осторожно взял один из камней и крутанул его в пальцах, любуясь совершенством формы, после чего вернул драгоценность обратно.

За одну такую игрушку можно купить десяток хороших мечей, даже если сбыть его по дешевке.

– И много у нас будет изумрудов? – задал император вопрос, когда глава рода повел его дальше.

– Не очень. Жила не самая богатая, но с полсотни крупных камней и около тысячи мелких, думаю, получим, а если повезет, то отыщется еще чего-нибудь.

– Что же, это лучше, чем ничего.

– Лучше, – согласился дварф, – но все равно не стоит рассчитывать на многое.

– И не думал, – ответил ему Шахрион. – Что скажешь про другие богатства гор?

– Великолепное железо, много угля. Нам не хватает только инструментов.

– Постараюсь достать, – пообещал император.

Они подошли к еще одному дому, из которого доносились негромкие голоса, и сильно пахло маслом.

– Идем, владыка, покажу тебе нашу небольшую мастерскую. Кажется, ты хотел ее видеть даже больше, чем кузню? – усмехнулся дварф.

Император кивнул.

– Да, это так. Не обижайся, достопочтенный, но вас слишком мало.

– Я и не обижаюсь, – пожал плечами глава рода, – ты спас всех и вправе распоряжаться нашими жизнями и знаниями так, как пожелаешь. Идем.

В мастерской трудились почти полтора десятка дварфов и, как ни странно, людей. Это были самые опытные, самые преданные и сильнее всего ненавидящие Лигу ремесленники, в надежности которых Шахрион почти не сомневался. Сейчас они усиленно впитывали вековую мудрость прирожденных ремесленников с юга.

Когда Шахрион с Тириксисом зашли, разговоры прекратились и все присутствующие упали на колени.

– Встаньте и не обращайте на меня внимание, – распорядился Шахрион. – У вас есть дела поважнее, чем протирать пол собственными штанами.

Его приказу подчинились и продолжили оборванную дискуссию, правда, поминутно поглядывая на владыку. Они изучали устройство арбалета – оружия, ненавидимого рыцарями Лиги, но, тем не менее, охотно покупаемого наемниками из-за своей мощности и простоты. Шахрион рассчитывал наладить массовое производство этого замечательного устройства уже в самое ближайшее время.

– Скажи, достопочтенный, – прошептал император дварфу, – Что будет, если ваши стрелы или мечи попадут в чужие руки? Смогут ли враги отличить их от изделий ширитов?

– Разве что, обратятся к духам и спросят тех, – не раздумывая, ответил глава рода, – да и то не факт, что поможет. Но гарантий тебе не дадут даже боги. Скажу так: стрелы и прочую мелочевку не отличит никто из живущих, а вот оружие и доспехи я бы поостерегся оставлять на поле боя.

– Я приму твой совет к сведению, – улыбнулся Шахрион. Ему в голову пришла хорошая идея. Быть может, в будущем получится ее как-нибудь использовать.

***

Пятый день третьего месяца 35-го года со дня окончания Последней войны, закат.

Шахрион никогда не понимал азартных игроков, не способных остановиться и просаживающих за карточным столом или с костями в руке все, вплоть до собственной одежды. Ему также было чуждо и упоение властью, даруемое ощущением собственного всемогущества и всесилия. Быть может, причиной этому было то, что ни всемогущим, ни всесильным Черный Властелин как раз и не являлся. Его судьбой – судьбой изгоя, жаждавшего расквитаться с многочисленными врагами, – правили совсем иные чувства и страсти. Однако же сейчас он начал ощущать необъяснимое удовольствие и радость, хотя мысль о том, что все запасы, накопленные за долгие годы, предстоит пустить в ход в игре, ставкой в которой станут жизни подданных и его собственная, не должна была способствовать душевному равновесию.

– Полагаю, что ситуация патовая. Даже если я поражу венценосца на следующем ходу, твой убийца успеет нанести удар возмездия, поэтому предлагаю ничью. – Император поднялся из-за стола и потянулся, и Тартионна, сидевшая напротив, тотчас же встала.

– Соглашаюсь с твоим предложением, владыка, – улыбнулась женщина, покраснев. – Ты как всегда непобедим.

– Я бы так не сказал. Ты, как минимум, равна мне, извечная. Каждая игра с тобой – серьезное испытание, в котором приходится напрягать все силы, чтобы взять верх.

Краска на щеках советницы стала гуще.