Альтаир

Алехандро Лоренцо, известный в криминальном мире под прозвищем «Эль Сомбра» (Тень), неприметно стал одним из самых влиятельных людей в своём городе. Когда он только начинал свою «карьеру» в банде, ему было семнадцать, и он был полон юношеского максимализма и самонадеянности. Его чёрные волосы, как вороново крыло, всегда идеально уложены, а темно-карие глаза, казалось, видят людей насквозь, похожие на глубину бездонного озера, где скрыты тайны.

За восемь лет своей криминальной деятельности Алехандро изменился не только внешне, но и внутренне. Теперь он высокий, около 190 сантиметров, и с заметно развитой мускулатурой, которая подчёркивает его доминирующую природу, словно гора, возвышающаяся над горизонтами. Его способность оставаться незаметным и опыт избегания закона привёл к тому, что его начали называть «Тенью». Еле заметная щетина, которая всегда присутствует на его лице, добавляет ему брутальности, создавая образ неподкупного и сурового лидера, как дикая кошка, готовая к прыжку.

Когда Алехандро только вступил в банду, он думал, что это временное увлечение, своего рода приключение, подобное лёгкому ветерку. Но каждый год, проведённый вместе с друзьями и подругами, укреплял его связь с ними. Он понял, что банда стала для него семьёй, которую он не мог и не хотел подвести. Под его руководством они прошли через многие испытания, где каждый раз Алехандро доказывал, что он заслуживает уважения и страха, который вызывает его имя.

Теперь «Эль Сомбра» известен своей хладнокровностью и стратегическим умом, как шахматист, просчитывающий ходы наперёд. Он умеет оставаться в тени, управляя своей бандой так, чтобы они оставались незамеченными для полиции и конкурентов. Его главная цель – защитить свою «семью» и обеспечить их процветание, даже если для этого придётся переступить через закон, как бескомпромиссный воин, охраняющий свою территорию.

Хавьер Виссер «Тенеход» и Рауль Вилларо «Коготь» стояли перед ней – два человека, чьи имена произносились с шепотом в каждом углу этого городка. Тенеход был худым, долговязым мужчиной с острыми чертами лица и глазами, полными тайн, как темные леса, скрывающие неизведанные тропы. Его движения были быстрыми и кошмарно точными, как у ночных зверей. Казалось, что его спина никогда не сгибалась под тяжестью времени или невзгод; он был воплощением тени, скользящей между тенями, никогда не оставляющей следов, словно призрак, исчезающий в мгновение ока.

Рауль, напротив, был широкоплечим и мощным, как древнее дерево, упорно стоящее перед буйным ветром. Звериную силу его внешности подчеркивали глубокие морщины на лбу и несколько шрамов, пересекающие лицо, будто тропинки на старой карте. Его левая рука охватывала израненную дубинку, как будто это была часть его самого. Дубинка носила следы многих битв, но, кажется, она ещё более усиливала его ауру запугивания. Очки на Рауле были потемневшими и скрывали его глаза, добавляя загадочности этому могучему существу.

Они стояли неподвижно, но их присутствие было столь ощутимо, что воздух вокруг казался густым и тяжелым. Тишина между ними была наэлектризованной, как перед грозой; это было напряжение, которое могло разрядиться в любой момент, оставив за собой опустошение.

– Лея Ван Хофф, верно? – начал Хавьер, изучающе разглядывая её насквозь своими черными глазами.

– Да, – выдавила из себя она, усилием воли удерживая от страха себя на ногах. – Я хочу научиться. Я готова к этому.

Рауль ухмыльнулся, обнажив в свете лампы подозрительно блестящие зубы.

– Мы все начинали с нелепых ставок. Но главное – понимать правила игры, – сказал он.

Лея бросила взгляд на причудливую таблицу исчислений, выцарапанную на стене мелом, и поняла, что от этого места не получится уйти просто так.

– Ты действительно думаешь, что готова? – продолжил Хавьер, медленно подходя к ней ближе. – Здесь нет места слабым. Один неверный шаг, и ты всего лишь ещё одно имя в нашем списке потерь.

– Я готова, – повторила Лея, глядя ему прямо в глаза, несмотря на холод, пронизывавший её до костей.

Хавьер кивнул своим людям, и они начали медленно двигаться. Лея не успела среагировать, как её руки были схвачены и она была подталкнута к железной двери, ведущей в подвал.

Каждый шаг по сырому, холодному полу усиливал её беспокойство. Когда они достигли цели, перед ней открылась мрачная камера, освещённая единственной тусклой лампочкой, свисающей с потолка. Стены камеры были из серого бетона, на некоторых из них были видны следы от когтей или ногтей предыдущих жертв. Металлические цепи свисали с углов, оставляя в воздухе металлический запах, преобладающий над всеми остальными. Пахло ржавчиной, плесенью и чем-то неуловимо зловещим.

– Здесь ты проведёшь свои первые испытания, – сказал Хавьер, оставляя её в этой зловонной темноте. – Если выживешь, то, возможно, узнаешь правила игры.

Дверь за ней захлопнулась, оставив Лею наедине с её страхами и неясными тенями камеры.

Её тренировки начались без промедления. Хавьер учил её тихому и незаметному перемещению, он требовал от неё ловкости и непреклонной точности. Под его руководством её руки и ноги научились двигаться точно и без шума, как у хищника, выжидающего момента для атаки. Рауль, напротив, развивал в ней физическую силу и выносливость, поддерживая неумолимым ритмом своих боевых тренировок, которые не оставляли ей выбора, кроме как стать сильнее.

– Ты слишком громко двигаешься, – укоризненно сказал Хавьер, когда она в очередной раз споткнулась.

– Извини, я стараюсь, – пробормотала она, поднимаясь на ноги.

– Недостаточно, – ответил Хавьер. – Каждый раз, когда ты делаешь ошибку, представляй, что платишь за это своей жизнью.

Рауль добавил с ухмылкой:

– Когда научишься не ошибаться, тогда и сможешь выжить.

В глазах обоих мужчин Лея видела лишь безжалостную решимость и полное отсутствие сомнений. Теперь они не только установили для неё неоспоримые правила, но и показали ей жестокую, непреклонную правду этого мира: здесь выживают только сильные, а слабых неминуемо пожирают безжалостные хищники.

Рауль подошёл к ней и схватил за плечо, подтягивая ближе к себе:

– Давай ещё раз, – приказал он, показывая на манекен в конце зала.

Лея крепко сжала кулаки, пытаясь расслабиться и подготовиться к удару. Но когда она двинулась вперёд, её движения вновь оказались слишком поспешными.

Рауль с безжалостностью развернулся и схватил её за руку, резко выворачивая её за спину:

– Ты должна чувствовать все свои мышцы, – произнёс он сквозь зубы. – Собирай всю свою силу, иначе тебе никогда не выжить.

Он резко прижал её к полу, и боль вспыхнула во всём теле Леи, но она стиснула зубы и не издала ни звука.

– Повтори! – приказал Рауль, отпуская её. – И на этот раз не делай ошибок.

Лея поднялась на дрожащих ногах, чувствуя усталость и боль в каждой мышце. Её взгляд встретился с холодными глазами Хавьера.

– Не один раз, а десять, – добавил Хавьер, не оставляя ей выбора.

Она вздохнула глубоко и, борясь с собственным телом, снова начала выполнять задание. С каждой новой попыткой её движения становились всё более точными, но боль не утихала. В какой-то момент Рауль вновь подошёл к ней, схватил её за плечо и резко кинул на пол.

– Слишком медленно! – закричал он. – Ты должна быть быстрее!

Лея чувствовала, как слёзы раздражения и боли подступают к глазам, но она знала, что любую слабость они воспримут как непростимое преступление. Она поднялась снова и ещё раз атаковала манекен, вложив в удар всю свою волю. На этот раз её движение было идеальным.

– Вот это уже лучше, – сказал Рауль, и в его голосе, возможно, впервые прозвучало одобрение.

Хавьер подошёл ближе и наклонился к Лее, держа её за подбородок:

– Помни это ощущение и никогда больше не ошибайся, – тихо произнёс он.

Эти слова стали для неё новым источником силы и решимости. Лея знала: она будет бороться до последнего дыхания, делать всё возможное, чтобы выжить и стать сильнее.

Каждую ночь, лежа на грубом матрасе в углу подвала, Лея впадала в состояние паники, не в силах стушевать учащённое дыхание и пронзительный страх, который плотно обволакивал её мысли. Она слышала каждый шорох, каждый скрип двери как угрозу, готовую ворваться и поглотить её целиком. Мир, который она знала, рассыпался в пыль, оставив место лишь для невыносимого напряжения, что тянуло её нервы как струны на грани разрыва.

С каждым днём беспокойство становилось её постоянным спутником, сжигая изнутри последние крупицы надежды. Страх перед родителями стал казаться чем-то слабым и далёким, почти несуществующим. Теперь её ночные ужасы были наполнены мучительными образами тех мужчин – их хладнокровные взгляды преследовали её даже в минуты сна, заставляя пробуждаться в холодном поту и метаться в темноте. Жестокая реальность заполонила её разум, не оставляя места для сна или покоя.

– Иногда, чтобы выжить, нужно отказаться от тепла светлого солнца и принять холодные объятия самых тёмных теней, – тихо произнесла она вслух, размышляя о произошедшем.

– Именно так, – неожиданно прозвучал голос Хавьера из темноты. Он стоял в углу, наблюдая за ней.

– Теперь ты начинаешь понимать, – добавил Рауль, приближаясь. В его глазах мелькнула мрачная усмешка.

Лея кивнула, осознавая, что их слова и настойчивость в тренировках начали менять её. Она знала, что должна быть готова ко всему, что может случиться.

– Я готова, – твёрдо сказала она, готовая продолжать своё обучение и погрузиться в мрак, чтобы стать сильнее.

Лея старательно продолжала свои тренировки, сталкиваясь ежедневно с мучительными вызовами. Её тело, покрытое синяками и кровоподтеками, напоминало карту войны, где каждая метка была свидетельством пережитой боли. Её руки и ноги дрожали от усталости, но она не могла позволить себе остановиться.

– Как тебе не холодно драться на этом дьявольском бетоне? – Лея спросила Рауля, наблюдая, как он ловко вертит в руках нож.