Что есть истина

В философии знания рассматриваются не как односторонние определения субъекта, но скорее как определения, возникающие из отношения между субъектом и объектом, т. е. не только как субъективные, но и как объективные. Из отношения между субъектом и объектом следует: предмет по сути дела может быть определен соответственно сознанию, и определения предмета (объекта) можно рассматривать как зависящие от развития сознания (субъекта); с другой стороны, сознание (знание субъекта) определяется в соответствие с различием (определениями) предметов (объектов), которыми оно обладает. Познание означает не что иное, как знать предмет соответственно его определенному содержанию, заключающему в себе многообразную связь и служащему основанием связи со многими другими предметами.

Развитие сознания субъекта проходит определенный путь и состоит в следующем.

Я – субъект сознания и есть мышление. Я выделяю себя из природы, отличаю себя от других, т. е. имею знание о себе самом и знание о других.

Существенное для я определение составляет его бытие. Я и мое бытие связаны неразрывно между собой. В сознании мое мышление от всякого размышления возвращается к непосредственности, к бытию и на любой ступени развития на пути познания – к единству с самим собой. Поэтому я есть бытие или содержит бытие как момент в самом себе. Поскольку это бытие я полагаю как нечто другое по отношению ко мне и в то же время тождественное со мной, постольку я есть знание, и обладаю абсолютной достоверностью моего бытия. Я не может существовать, не имея знания о себе, не обладая достоверностью самого себя, и не будучи такой достоверностью. Сознание субъекта различает мышление как свою духовную деятельность и как природное существование, через которое сознание чувственно воспринимает окружающее. Я в себе уже содержит различие в самом себе, которое состоит в том, что свое природное бытие я полагаю так же как и предмет,как нечто другое по отношению ко мне. Бытие субъекта есть единство самого себя и этого другого, но в этом единстве есть и различие. Поэтому сознание это различие с необходимостью относит к существующему в себе и в предмете различию. В процессе познания сознание из своего другого непосредственно рефлектирует в себя. Я возвышается, таким образом, над тем, что действительно от него отлично, в этом своем другом оказывается при себе, при любом рассмотрении сохраняет достоверность самого себя. Только поскольку я оказываюсь способным постигать себя как я, другое становится для меня предметным, противопоставляется мне и в то же время идеально полагается мной.

Я лишь в той мере открывается самому себе, в какой его другое открывается для него. Сознание оказывается определенным соответственно различиям в предмете. Дальнейшее развитие сознания определяется изменением определений предмета. Логическое определение предмета (объекта) есть то, что тождественно в субъекте и объекте; их абсолютная связь, есть то, соответственно чему объект есть нечто принадлежащее субъекту.

Для я имеется противоречие, состоящее в том, что предмет, с одной стороны, находится во мне, а с другой стороны, имеет столь же самостоятельное существование вне меня. Сознанию предмет является как положенный посредством я, но как непосредственный, сущий, данный, ибо сознание не знает еще, что есть для себя предмет. Существующее в сознании субъекта неравенство между знанием и предметом (объектом) составляет их различие, негативное вообще. Это различие необходимо приводит моменты неравенства (противоположности) в движение. Это неравенство в такой же мере есть неравенство объекта с самим собой. То, что кажется совершающимся вне объекта, деятельностью направленной против него, есть действие объекта на субъект, и объект по существу оказывается субъектом. Всякое содержание объекта есть его собственная рефлексия в себя. Когда в объекте уравнивается наличное бытие с сущностью, он есть для себя объект так, как он есть.

О развитии сознания человека еще следует сказать, что можно выделить, во-первых, – его природные задатки; способность, потенциал к развитию, определяемый его мышлением; действительное состояние его развития (для-себя-бытие), определяемое его сознанием. Способность человека к развитию проявляется в мышлении – духовной деятельности его сознания, с помощью которой человек познает окружающие предметы и явления, приобретает для себя абсолютное содержание. Приобретаемые знания, то, что есть в-себе-бытие предметов, должно быть осознано человеком и стать для человека. То, что для человека было предметом, становится принадлежащим ему и становится тем, что человек есть в себе. В-себе-бытие предмета становится в-себе-бытием человека. То, что человек приобретает и сохраняет в сознании, становиться для-себя-бытием человека. Эта измененная форма для-себя-бытия есть нечто отличное от предшествующей формы потому, что человек знает, что он есть в себе и остается у себя. Лишь через отношение к предмету человек развивается. Дух человека – его сознание и мышление остаются свободными только потому, что они находятся у себя, и начало духа и конец совпадают. Он подобно семени растения в природе, после того как он сделал себя иным, снова возвращается в единство, к себе. Новое в сознании человека и сам человек есть бытие друг для друга, и именно вследствие этого они есть для-себя-бытие. Это нахождение духа у себя, этот возврат его к себе, можно признать его высшей абсолютной целью – достижение свободы; во всем другом, кроме мышления, дух не находит этой свободы. Именно это представляет интерес для человека – появляется подлинная собственность, подлинное собственное убеждение. Переход от одной определенности к другой, совершающийся в себе и для себя, – есть основание внутренней необходимости и логической последовательности развития сознания. Напротив, например, в созерцании, в чувствах, в религиозной вере человек находит себя определяемым чем-то другим. В воле у человека есть собственные определенные цели, определенный интерес, но они ограничены влечениями, склонностями, отношениями с чем-то другим.

Что касается свободы мышления в истории развития мышления, то нужно отметить, что греческая философия мыслила свободно, а схоластика несвободно, так как брала свое содержание данным, а именно данным церковью. Поэтому претензии церкви стать во главе духовного развития людей не только не обоснованы, но и вредны. Отличительной чертой свободного мышления является чистое, не навязываемое ни кем и ни чем нахождение мысли у себя.

Истинная объективность мышления состоит в том, что мысли суть не только наши мысли, а вместе с тем суть вещей и вообще всего того, что является для нас предметом, суть их в себе, их всеобщее и необходимое.

Развитие сознания представляет собой деятельность, различные моменты которой в-себе-бытие и для-себя-бытие. Деятельность сознания при этом едина. Единство различных моментов деятельности есть конкретное. Не только деятельность конкретна, но конкретно также в-себе-бытие, субъект деятельности и для-себя-бытие как продукт деятельности, которые есть содержание деятельности. Процесс развития сознания есть также и процесс развития конкретного, и есть идея, которая состоит в том, что мы обладаем одним и некоторым другим, и они суть одно, представляющее собой третье, так как одно есть в другом, находясь у самого себя, а не вне себя. Таким образом, идея по своему содержанию – единству различных определений также конкретна. Вопреки рассудку, истинное, идея представляет не пустые общие определенности, абстракции, а есть некоторое всеобщее, которое само в себе есть особенное, определенное. Идея, как конкретная в себе и развивающаяся, есть целостность, содержащая в себе множество ступеней и моментов. Идея также как и истина всегда конкретна. Рассудочные определения могут составить “правильную”, но только в “голове” абстрактную теорию, которая не выдерживает практической проверки из-за их противоречий.

Ограниченность определенности содержания и формы сознания на каждой ступени его развития с необходимостью выводит сознание на новую ступень познания отношения мышления и бытия.

Мышление как понимание движимо понятием, моменты которого – единичное, особенное, всеобщее. Только сознание и мышление обладает этими определенностями понятия. В сознании имеется определенность всеобщности, через которую сознание относиться к себе самому, и определенность особенности, через которую сознание выступает для себя предметом. Только наличие момента особенности вместе с моментом всеобщности делает сознание впервые сознанием. Единство моментов всеобщего и особенного есть единичное. Момент всеобщности сознания таков, что он безразличен к любой определенности предмета. Суть этого момента состоит в том, что сознание не должно утрачивать себя в определенности предмета и бесконечном многообразии определенностей предметов. Момент всеобщности необходим в сознании для того, чтобы не только удерживать в сознании предмет, но и осознавать это, т. е. обусловливает самостоятельность сознания. Познаваемый предмет через свой момент особенности выступает для сознания лишь потому, что сознание вступает в отношение к себе самому. Особенный момент предмета выступает для сознания, поскольку сознание не исчерпывается моментом особенности, а с необходимостью имеет в себе момент всеобщности, который хоть и кажется абсолютно внешним для момента особенности, но имеет внутреннюю связь с ним и только через эту связь и есть познание, имеющее место в осознании предмета. Момент особенности предмета подчинен моменту всеобщности в сознании. Сознание может относиться к предмету и к внешнему миру, а не наоборот. Именно поэтому сознание способно познавать существующие предметы и внешний мир.

Особенность предмета не может господствовать над всеобщностью сознания. Сознание с его всеобщей определенностью является вследствие этого абсолютной мощью, которой не может оказать сопротивление какое-либо единичное, особенное внешнего мира.

Чтобы сознание начало хоть что-то понимать об особенности предмета, оно должно иметь в себе внутреннюю связь момента всеобщности с моментом особенности. Только при этом условии возможен анализ особенности предмета. Анализ предмета начинается с отрицания того, что анализируется, т. е. определенностей предмета. Определенности предмета переносятся сознанием из формы объективности в форму субъективности. Сознание есть отрицание и определенности предмета, и определенностей предмета вообще. Поэтому мышление и сознание, никогда не рассматривалось властями и идеологами как нечто невинное, а преследовалось и истреблялось. Отрицательность дает мышлению возможность подвергать отрицанию особенность предмета, разлагать его или анализировать. Сознание относится к себе самому, и оно уже есть отрицательность. Оно подвергает отрицанию свою собственную неопределенность, ограничивает неопределенную безграничность. Чтобы осознавать что-нибудь, нужно это подвергнуть отрицанию. Сознание есть первое отрицание внешней объективности вообще. При этом происходит только снятие внешней формы проявления вещи или явления, т. е. объективное переводится в субъективное. Этот перевод неудовлетворителен из-за отсутствия соответствия одного другому, например, внешнего содержания внутреннему, осознанного содержания неосознанному, нового содержания имеющемуся, т. е. объективное не таково, каким оно выступает в сознании, не достигшем разумной ступени развития. С этой неудовлетворительностью проявления объективного в сознании, перевода объективного в субъективное связаны конфликты подросткового возраста, все начальные этапы формирования отношений в семье, обществе, в политическом и государственном устройстве. В процессе анализа, снятия определенности предмета, возведении этой определенности в субъективную форму устанавливается не только в этом предмете, но и во многих особенных предметах, что у них общего, а что различного. Но познание не ограничивается познанием общего, потому что оно оказывается достаточно внешним. В этом, например, состоит причина того, что общечеловеческие ценности выносятся за пределы исторической формации и определенной ступени истории общества. В этом “заслуга” рассудка, для которого чрезвычайно важен то момент особенности, то, наоборот, момент всеобщности, который производит впечатление непосредственности, абсолютной тождественности с собой, кажется единственной реальностью. Чтобы осознавать что-то особенное, нужно особенность предмета обязательно отнести через особенность в сознании к моменту всеобщности. Момент всеобщности в представлении (эта форма сознания присуща диалектическому материализму) всегда выступает внешним, потусторонним для определенности предмета, т. е. оказывается лишь недостижимой целью. Становится понятным определение истины в диалектическом материализме: истина есть то, к чему мы вечно приближаемся. Каким образом можно приближаться, пребывая вне того, к чему приближаешься? Это бессмысленно.

Мышление составляет основу развития субъекта. Свобода мышления обусловливает освобождение субъекта от его природной определенности и позволяет рассматривать природную определенность субъекта как самостоятельный объект. Об этом объекте, как внешнем для субъекта, субъект и получает знание и, таким образом, является сознанием. Цель мышления как явления сознания субъекта и его духовной деятельности состоит в том, чтобы поднять достоверность сознания до знания истины. Эта цель существенна для верящего в себя самого разума и достигается знанием разума, познаванием в понятиях. Мышление должно рассмотреть формы мышления сами по себе, должно подвергнуть себя самого исследованию, само должно определить свои границы и вскрыть свои недостатки.

Соответственно различию своего предмета сознание необходимо проходит ступени развития: представление (чувственное и воспринимающее сознание); рассудочное (чувственное и анализирующее, разделяющее) сознание; самосознание – сознание самого себя; разум – единство сознания и самосознания, сознание тождества мышления и бытия (субъекта и объекта). Необходимость развития сознания обусловлена наличием внутреннего противоречия в отношении мышления и бытия, которое преодолевается в диалектическом процессе развития понятия.

Сознание рассматривается субъектом как внешний для него объект. Сознанию вместо формы непосредственности, внешности и единичности придается форма всеобщего, внутреннего, принадлежащего собственно субъекту. Лишь при этом условии сознание развивается до самосознания. Самосознание, содержащее в себе момент сознания как отдельный предмет, противопоставляет себе некоторое другое самосознание, приобретает себе объект, который тождественен с ним и в то же время самостоятелен. Самосознание через всеобщее выходит из своей противоположности другому самосознанию, переходит к опосредствованному единству с ним и становится конкретным для-себя-бытием “я”, абсолютно свободным разумом, познающим в объективном мире себя самого.

Когда бытие абсолютно опосредованно, когда оно становиться субстанциональным содержанием, достоянием я – бытие становится понятием, в котором противоположность бытия и знания преодолена. Эта противоположность преодолевается только в знании разума.

Разум лежит в основе сознания и самосознания и есть их первоначальное единство и истина.

Чувственное воспринимающее сознание

Простая непосредственность бытия предмета существенна для чувственного знания и составляет для сознания достоверность предмета. В чувственном восприятии сразу выделяются из непосредственного (чистого) бытия я и это (предмет). Я и предмет чувственно существуют не только непосредственно, но и опосредованно: я обладаю достоверностью через предмет; предмет достоверен через меня. Чувственное сознание – это непосредственное знание о существовании некоторого внешнего предмета. Предмет я вижу, но могу и просто его ощущать и т.п. Он есть, и, притом, этот предмет. Он существует во времени теперь, и в пространстве – здесь. Он отличен от всех остальных предметов. Мое определение “теперь” существуя, уже не существует больше, потому что его уже сменило другое “теперь”, которое, однако, тут же исчезает. Определение “здесь” также не определено, так как положение предмета связано с моим положением: стоит мне повернуться, и предмет уже не прямо передо мной, а справа или слева. Кроме этого, предмет, если я его вижу, может частично или полностью заслонить другой предмет. Я буду видеть лишь часть предмета или вообще не увижу его и т. д. до бесконечности. Следовательно, определения “здесь”, “теперь”, “этот”, “есть” являются всеобщими, и непосредственная достоверность предмета существенна только для меня. При простом выделении предмета я ничего не могу сказать о нем, кроме того, что он существует для меня как единичное и всеобщее. Предмет для сознания определяется мышлением в качестве единичного (в пространстве и времени) и всеобщего, но определенность этих моментов понятия еще не развита. Язык выражает только всеобщее, и совершенно невозможно, чтобы мы когда-либо могли высказать какое-либо чувственное бытие, которое мы подразумеваем. В бытии предмета присутствует теперь и здесь, т.е. время и относительное расположение предмета. Я, также как теперь, здесь или это – всеобщее, и выразить это словами невозможно.

Истинное для чувственной достоверности есть единичное и всеобщее – та простота выделения предмета, которая равнодушна к тому, есть ли это или то.

Для нас, по нашему мнению, истинно то, что мы имеем в чувственной достоверности: предмет есть, потому, что я о нем знаю, и есть то, что я о нем знаю. Предмет есть, безразлично к тому, знают ли его или нет; но знания нет, если нет предмета.

Но предмет и я суть те всеобщности, в которых не остаются или не имеются подразумеваемые мной теперь, здесь и я. Каждое сознание само вновь снимает такую истину, как, например, здесь – это дерево или теперь – это полдень и говорит противоположное: здесь – это не дерево, а дом. То, что в этом утверждении, снимающем первое, опять-таки есть такое же утверждение чувственного этого, сознание равным образом тотчас же снимает. Чувственная достоверность есть не что иное, как простая история ее движения или ее опыта. Непосредственный предмет познается мной непосредственно, случайно попадает в данный момент в мое сознание и потом снова из него исчезает. Я не знаю, откуда он приходит, почему он имеет такую природу, останется ли он таким же через некоторое время. Поэтому сознание постоянно движется в направлении к этому же результату и узнает на опыте о том, что составляет чувственную достоверность, но только так же вновь и вновь забывает об этом и начинает движение сызнова.

Обывательское превознесение чувств через восприятие ощущений широко распространено. Представлениям о “добром сердце”, порядочности, честности, поэтическом, героическом и так далее – всему этому нет конца! Это происходит лишь потому,

что даже не делается попытки поразмыслить над формой и содержанием ощущения, над содержанием и формой чувства.

Важно осознать и понять, что настаивать на единичном и особенном – это и есть разновидность эгоизма: индивидуального, общественного, общественно-исторического – не имеет значения.