Ранние журавли

– Ладно, мама, – кажется, Верка начала искать сказки, и сердце у Карыся тоскливо заболело.

– Надо говорить не «ладно», а «хорошо», – поправила мама Веру, и в это время Карысь, окончательно потерявший надежду вырваться на речку, легонько всхлипнул. Он и сам не знал, как это у него получилось, но только солнечная улица, молоденькие яблони под окном, светло-белая полоска реки между дебаркадером и утесом вдруг показались ему до того недосягаемыми, что слезы сами собой выкатились из глаз. Карысь всхлипнул раз, потом еще раз и еще, и каждый новый его всхлип был громче прежнего.

Когда из комнаты на кухню вышла мама, Карысь уже плакал не стесняясь, тяжело всхлипывая, шмыгая носом и утирая глаза кулаками.

– Что такое, Сережа? – удивилась мама, остановившись напротив Карыся. – Ты почему плачешь?

– Да-а… – Карысь отвернулся к окну, еще сильнее плача и жалея себя.

– Ну вот, – огорчилась мама, – это уже совсем не по-мужски.

– Да-а, – опять выдавил из себя Карысь, – а на речку не пускаете.

– Ну почему же не пускаем? – погладила она Карыся по русой голове и огорченно заметила: – Ты опять давно не стригся.

– А книжки читать? – Карысь чуть притих, осторожно высвобождая голову из-под материной руки.

– И книжки читать надо, сынок, – мама села рядом, взяла его на колени, и Карысь, уткнувшись лицом в ее плечо, почувствовал покой и облегчение. – Ты хочешь в школу?

Карысь немного подумал, вспомнил, как скучно на улице, когда ребята в школе, и тихо сказал:

– Да.

– Ну вот. А для этого уже сейчас тебе надо учиться. Пока что – слушать.

– А на речку потом можно? – Карысь приободрился, слезы его моментально просохли, и он заерзал на маминых коленях.

– Потом – можно. Только с Верой.

Конечно, ходить с Веркой на речку не интересно, но уж лучше так, чем совсем не ходить. Это Карысь понял сразу и, окончательно успокоившись, нечаянно соскользнул с маминых колен.

2

– «…Стали жить-поживать да добра наживать», – закончила читать Верка и захлопнула книжку.

Они сидели за кухонным столом, задернув от солнца занавеску, и там, за занавеской, пока Верка читала сказку, все время жужжала муха. Иногда было слышно, как она стукается о стекло, сухо дребезжа крыльями. Сказка Карысю понравилась, только он никак не мог понять, как это мальчик вдруг стал козленком. В этом месте Карысь задумался и дальше уже почти ничего не слышал. Сколько он помнил и знал, никто еще в деревне в козлят не превращался, и Карысю очень захотелось быть первым.

– Теперь рассказывай, – Верка нахмурилась, как мама, и равнодушно посмотрела в потолок.

– Не буду, – вдруг категорически тряхнул головой Карысь.

Такого ответа Верка не ожидала и растерялась. Она непонимающе глянула на Карыся, поцарапала маленький нос и удивленно спросила:

– Почему?

– Там неправда, – теперь уже нахмурился Карысь, но нахмурился так, как это делал отец. – Так не бывает.

– Как? – выгоревшие на солнце Веркины брови поползли вверх.

– Люди козлятами не становятся, – Карысь подумал немного и уже менее решительно добавил: – У нас еще никто не стал.

– Это же сказка, – искренне удивилась Верка и вдруг спросила Карыся: – Это ты про себя подумал, да?

Карысь, почувствовав какой-то подвох в вопросе сестры, недовольно засопел, тоскливо глянул на улицу и вдруг выпалил:

– А мне Витька говорил про тебя.

– Что? – насторожилась Вера, машинально закрывая книжку.

– Говорил…

– Что говорил?

– Что ты ябеда и подлизываешься в школе.

Вера покраснела, открыла рот, но от возмущения ничего не смогла сказать. Карысь довольно засмеялся и поболтал ногами под столом.

– Твой Витька – двоечник, – наконец нашлась Вера. – Двоечник и хулиган… А ты зачем с ним дружишь? Тебе мама разрешила? Вот я спрошу ее сейчас…

3

Ровно через час Карысь наконец-то выбрался из дома, дав матери твердое обещание на речку не ходить. Конечно, ничего интересного на улице теперь не оставалось, но все равно интереснее, чем сидеть дома с Веркой.

– Верный, – позвал Карысь, подождал и еще раз позвал.

Но рыжего щенка нигде не было. Заглянув в собачью будку, где лежало лишь умятое Верным сено, Карысь вздохнул и побрел на огород. Здесь он постоял над морковной грядкой, потом присел на корточки, погладил ладонью шелковистую ботву и вырвал одну морковку. Очистив ее от земли, Карысь с огорчением убедился, что за два дня морковка почти не выросла, была все такой же тонкой и в волосках. Но он все-таки съел ее всю без остатка, пошоркал ботвою руки и пошел через огород на деревенские зады. Карысь медленно шел мимо картофельных грядок, и буйная картофельная ботва была ему почти по пояс.

Сестрица Аленушка Карысю не понравилась, потому что была похожа на Верку. А вот братец Иванушка… Иванушку Карысю было жаль.

Миновав огород, Карысь аккуратно закрыл калитку, обогнул большой черемуховый куст и вышел на зеленую лужайку. Здесь паслась единственная на всю деревню коза бабки Аксиньи. Коза была старая, лохматая, с длинной бородой и еще более длинными рогами. За черную шерсть звала ее бабка Аксинья Ночкой. Имя это Карысю нравилось, а вот сама коза – нет. Большие желтые глаза, маленький хвостик, а особенно – задиристый характер Ночки симпатий в Карысе не вызывали. Он всегда с некоторой опаской проходил мимо нее, хотя и знал, что Ночка длинной веревкой привязана к колышку, который бабка Аксинья дважды в день перебивала на новое место. Но случалось и так: Ночка как-то умудрялась выдрать колышек из земли и тогда сумасшедше носилась по деревне, а колышек весело поднимал пыль далеко позади нее. В такие минуты ребятишки старались не показываться козе на глаза, прятались за плетнями и уж оттуда дразнили ее. Да что ребятишки, Карысь собственными глазами видел, как налетела Ночка на Баяна Киле, повалила его на дорогу возле магазина и, смешно потрясая бородой, победно заблеяла. Это уж потом дед Баян схватил ее за рога и, громко ругаясь, повел к бабке Аксинье. А в начале-то Ночка повалила его.

Выйдя на лужайку, Карысь увидел, что Ночка лежит в самом дальнем ее конце и спокойно жует жвачку. Длинная острая бородка козы равномерно опускалась к земле и потом поднималась – издалека Карысю показалось, что Ночка приветливо кивает ему головой. Он нечаянно тоже кивнул несколько раз, подошел ближе и только теперь заметил, что коза даже не смотрит в его сторону. Такое пренебрежение немного обидело Карыся. Тогда он, все время двигаясь на безопасном расстоянии, обошел Ночку и вопросительно уставился в ее желтые безбровые глаза. Ночка на секунду перестала жевать, мотнула головой, отгоняя назойливую муху, потом мельком глянула на Карыся и отвернулась. Ее темный круглый бок равномерно вздымался, на голой шее в такт жеванию напрягались и ослабевали какие-то жилы.

– Ноч-ка-а, – тихо позвал Карысь и опустился на траву.

Он сидел, поджав под себя ноги, как это делал дед Плехеев, и с усилием размышлял о том, что если это мальчик, превратившийся в козу, то почему коза такая старая? И разве у мальчиков бывают такие длинные рога? А уж бороды совсем не бывает.

Карысь долго размышлял обо всем этом, а потом его вдруг осенило. Он даже рот приоткрыл от удивления, так просто ему все показалось.

Карысь долго ползал по полянке на четвереньках в поисках следа от козьего копытца. Но всюду густо росла невысокая, жесткая трава, и никаких следов на ней не осталось. Карысь почти отчаялся, когда вдруг обнаружил у самой дорожки неглубокую сырую ямку, в которой трава почему-то не росла. Опустившись на колени, он с восторгом обнаружил в этой ямке глубокий козий след, с тоненьким гребешком земли посередине.

– Вот, – обрадованно вздохнул Карысь и торжественно посмотрел на далекие, притомленные от жары сопки. Там, над сопками, клубились темные тучи, в которые ударялись солнечные лучи и разбивались о них. Карысь быстренько вскочил на ноги и побежал домой. Легкий ветерок, потянувший со стороны сопок, трепал его длинно отросшие русые волосы. Выбившаяся из штанишек рубашка пузырилась за спиной.

Дома Карысь разыскал стеклянную литровую банку, зачерпнул из бочки дождевой воды, и, держа банку перед собой в вытянутых руках, заспешил назад.

4

Пока он бегал, Ночка поднялась и теперь мирно щипала траву под самым черемуховым кустом. Увидев Карыся, она вскинула голову и неторопливо направилась к нему, растягивая по полянке длинную веревку. Метрах в трех от ямки веревка у Ночки кончилась, и она остановилась, нервно вздергивая коротким хвостиком. Карысь помедлил и, лишь убедившись, что Ночке до ямки никак не дотянуться, сел на землю.