Напокишу. Книга о моем отце

На папину могилу поставили оградку. Могила провалилась после таяния снега. У соседей попросил лопату, закидал землю в образовавшийся провал, кое-как подравнял могильный холмик. Надо будет аккуратней в следующий раз срезать землю.

Пока живу, я тебя не забуду, папа. Спасибо тебе за все.

Это я сказал у могилы. Несколько раз доставал платок, утирал слезы.

Сложно сказать: это еще служба в армии, или уже послеармейская работа в воинских частях Приморского края? Начало 1960-х годов. Папа – крайний справа

Перед этим подходил ненадолго к могиле Вадима Леванова, она неподалеку. Надгробный камень словно подернулся пеленой, изображение уже не такое яркое.

Пытался найти могилу Тамары Ивановны, но эта часть кладбища неожиданно для меня оказалось затопленной: кресты, могильные плиты – все под водой.

Обратно ехал на 320-й маршрутке. Проезд 30 рублей. Старожилы сказали, что у остановки часто дежурят таксисты, проезд тоже по 30 рублей с носа – до Парк Хауса.

Почему-то военный билет выдан после службы в армии, датирован 1962 годом. Скорее всего, это дубликат – взамен утраченного документа

Давно порывался съездить, навестить папу, побыть рядом с тем местом, где покоится его тело. Через пару дней уже отметим 40 дней. Не удержался, рванул в выходной. Мы же на 9 дней не смогли приехать, село затоплено было. Эта часть кладбища, где похоронен папа, находится на незначительном возвышении, поэтому здесь нет воды. Вадим Леванов похоронен здесь с декабря 2011 года, я часто бывал здесь в разные сезоны. Потом Тамару Ивановну похоронили здесь в начале июня 2015 года. Никакой воды я никогда не видел. Почему в этом году так вышло?

    07.05.2018

Дед мой, Смирнов Иван Николаевич, скончался в госпитале в декабре 1942 года. Мой папа своего отца не помнил, поскольку был слишком мал, когда тот ушел на фронт. Мне повезло намного больше: отец был рядом со мной ровно 50 лет.

Папина фотография с военного билета, 1962 год

Дед теперь стал как бы ближе: и он, и папа одинаково недоступны. Иван Николаевич покоится на городском кладбище в городе Няндома Архангельской области. Анатолий Иванович похоронен под Тольятти, на сельском погосте в Выселках. Схожесть ситуации в том, что ни того, ни другого я никогда не увижу.

    08.05.2018

40 дней отцу. Это последняя книга, которую он читал за несколько часов до своей смерти: Иван Бунин, «Антоновские яблоки». Закладка в виде спички лежит в середине рассказа «Господин из Сан-Франциско».

Папа читал книги постоянно, одну за другой. У нас большая библиотека, отец время от времени брал с полок какую-нибудь книгу и ставил ее потом не на прежнее место.

Начало 1960-х годов

Я регулярно делаю заказы книг. Настолько регулярно, что не всегда успеваю их разобрать, прочесть, они стопками скапливаются на столах, шкафах. Папа читал и мои книги, одну, другую, перебирал эти стопки, снова ставил издание не туда, куда нужно.

Ясно, что теперь меня никто не будет раздражать из-за потревоженных книг. Вот ведь здорово, да? Но только – мы с отцом никогда не обсуждали прочитанные книги. Мы даже поговорить с ним не успели за всю жизнь. И тут эта жизнь закончилась, и то, что я откладывал на потом, уже никогда не состоится. Теперь я думаю об этом каждый день. Только об этом.

Возвращение домой с Дальнего Востока, 1961—1962 годы. Папа – второй справа

    10.05.2018

Такое ощущение, что папа подает мне некие сигналы. Да, я понимаю, что это не так. Просто мне об этом хочется думать. В последние дни со мной происходят вещи, которые раньше не случались.

11 мая на домашнем компьютере полетел жесткий диск. Ладно, сдал в ремонт, стал ждать. Хотя это принесло мне кучу неудобств.

13 мая упал на даче, наступив на незакрепленный брусок. Разбил до крови голову, ушиб копчик. В тот же день сходил в травмпункт. С головой теперь все в порядке, а вот копчик все еще болит.

Вчера вернули из ремонта комп. Вечером обнаружил, что не восстановлена папка со съемкой 3-го апреля, день папиных похорон. Там было небольшое видео – папа лежит в гробу, пока мы едем в машине на кладбище. Уже на кладбище сделал две фотографии перед тем, как навсегда закроется крышка гроба. И еще короткое видео – установка могилы, могильщики забрасывают могилу землей.

Возвращение домой с Дальнего Востока, 1961—1962 годы. Папа – в центре

Ну, не знаю. Может, папа хотел остаться живым в нашей памяти. Не хотел, чтобы он хоть где-то был запечатлен мертвым. Иначе мне придется признать, что я просрал последние отснятые кадры – пока папа еще был не под землей, то есть еще не был закопан.

Может, удастся что-то восстановить с карты памяти фотоаппарата. Но это уже маловероятно.

    22.05.2018

Почти два месяца в доме не работает радио, просто не включают. Его слушал только папа, больше никто. Вставал каждое утро, чтобы приготовить маме завтрак, и слушал новости.

Папа (слева) в Избоищах с Александром Орловым, мужем средней сестры Лиды, 1962 год

Я плачу каждый день, каждый день вспоминаю папу, ни на минуту не забываю о том, что его уже нет. Неумолимые законы природы. Но мне от этого не легче.

    26.05.2018

Сегодня доели последнюю картошку, которую мы покупали с папой на зиму еще прошлой осенью. Следы материального мира, хоть как-то связанного с папой, постепенно исчезают.

Учеба в Ленинграде, 1964 год. Папа – в центре

Я вот о чем размышляю последние несколько дней… У папы не было друзей и каких-то знакомых, с кем бы он общался за пределами нашей семьи, кому уделял бы хоть какое-то время. Во всяком случае, мне неизвестно о таких людях. Мы ведь и хоронили папу только семейным кругом. Ну, еще Татьяна Нюнько пришла, поскольку когда-то была нашей родней и знала папу, хорошо относится к маме, хотя бы дистанционно поддерживает отношения. От папы осталось только место на кладбище. Не хочется думать о том, что там, под слоем земли, гниет его тело, которое еще совсем недавно было живым. Существует ли где-то теперь папина душа – этого я не узнаю. А вот память, как и материальный мир, исчезнет очень быстро: умру я, умрет мой младший брат Олег, и больше ни один человек на всем белом свете не вспомнит, что жил в этом мире почти 80 лет Смирнов Анатолий Иванович. Но самое ужасное во всем этом то, что вскоре вслед за папой последует и мама. Я не представляю, как мне это пережить. С папой у меня было отчуждение, мы никогда не общались, лишь на бытовом уровне. И я воспринял его смерть эмоционально, я до сих пор раздавлен и опустошен, до сих пор в течение дня постоянно слезы на глазах. А с мамой у меня был контакт: с самого детства она была моим другом и учителем, я делился с ней радостями и горестями. Когда папы не стало, я стал больше внимания уделять маме, стал проводить с ней больше времени. Так вот, когда и мамы не станет – наверное, умру и я. Во всяком случае, жить уже будет незачем.

    31.05.2018

Олег сегодня был в Выселках на кладбище, установил в оградке с могилой отца столик и скамейку. Испытываю двоякое чувство. С одной стороны, есть удовлетворение от проделанной работы: столик со скамейкой удалось установить накануне дня рождения папы. С другой стороны, мне не дает покоя мысль о том, что это мы сделали папе такой подарок к его 80-летию. Я думал о папином юбилее, в мыслях готовился к нему, строил какие-то планы. Но еще два месяца назад (чуть больше, да) я и предположить не мог, что мы преподнесем папе к юбилею такой подарок, поздравим его подобным образом. Типа, это все, что он заслужил. В общем, продолжаю себя накручивать, всякие мысли мелькают в голове.

Пропуск в общежитие, Ленинградская область, 1965 год

В понедельник, 4-го июня, поступим так. Мама к 8.00 сходит в поликлинику к неврологу, она записалась на прием еще на этой неделе. После 9.00 за нами приедет машина, я на работе договорился, и мы поедем на кладбище. Олег говорит, что в понедельник будет занят, а Ирина не сможет с нами поехать, болеет. Но завтра еще целое воскресенье – может, возникнут какие-то коррективы. Я предложил в этот день отметить папин юбилей в кафе. Можно или вечером, я после 19.00 освобожусь. Но лучше вариант – приехать после кладбища и сразу направиться в «Ямбург». Уже после обеда Олег сможет отправиться на свою работу.

Фотография на документы, 1965 год

Я хотел отпраздновать папин юбилей именно в кафе, а не за домашним столом. Так уж вышло, что папа не дотянул до этого дня всего лишь два месяца. Мы все-таки отметим твой юбилей, папа. Ты заслужил хотя бы посмертные поздравления. Мы не успели сказать тебе слова признательности при жизни – наверное, откладывали их, берегли для торжественного повода. Торжественный повод наступил, а сказать теплые, добрые слова уже некому. Папа так и не узнал, что мы его любим. Все думал, что его окружают черствые равнодушные люди. Так оно, наверное, и было. Чувство вины просто точит, разъедает меня. И это бессилие разрывает мне сердце. Мы ведь могли, не дожидаясь круглых дат, просто-напросто быть бережней в отношении папы каждый день, а не по праздникам. Понимание этого достигается именно такой ценой.

    02.06.2018

Папин день прошел без папы. Сегодня отцу исполнилось бы 80 лет. Это просто случайность, что он не дожил до сегодняшнего дня. Так сложились обстоятельства, такие косорукие и неумелые люди оказались рядом в кризисный момент. Я в первую очередь себя, всех нас имею в виду – как мы невнимательны были, как несерьезно ко всему отнеслись.

День свадьбы 7 августа 1965 года, Устюжна. На переднем плане папа и мама. Сзади свидетели Нина Мясникова и мамина сестра Клавдия Петровых

Утром съездили с мамой на кладбище, цветы на могилу положили. Там Олег установил столик со скамейкой, очень хорошо все сделано. Я саперной лопаткой еще немного подравнял могильный холмик, мы с мамой пропололи растительность внутри оградки. Там земляника растет, ее можно оставить, а вот чертополох вымахивает огромный и занимает всю площадь, там нужно корни вырубать. После обеда поехал на работу, зашел поблизости в «Ямбург», заказал обед на четверых. Работа на вчерашнем праймеризе оказалась кстати: я оплатил все расходы сегодняшнего дня. Мама, Олег, Ирина приехали, мы пообедали вместе. Пофотографировались с мамой.

Свадьба папы и мамы, Устюжна. На обороте фотографии надпись, адресованная младшему брату Александру Петровых: «Сань, это мы с Толиком в день записи. Это было 7 августа 1965 г. С этого дня я стала Смирновой Галиной Ивановной. 24/VIII-1965 г.»

Хотелось сказать, что все я это делал для того, чтобы сегодняшний день запомнился, это ведь папин день, это его юбилей. Но сказать в течение дня хоть что-нибудь о папе я не смог, подступают рыдания. Не хотелось, чтобы мама видела, как я рыдаю, это ее расстроит. Поэтому никаких торжественных речей и слов благодарности сегодня не звучало. Впрочем, мама сегодня немного поговорила с папой на кладбище. В смысле, мы стояли у могилы, а мама произнесла в сторону креста:

– Видишь, Толя, мы пришли поздравить тебя со Славой. Олежка раньше был, он тебе столик со скамейкой поставил. Прости за все, Толя.

Лукьяновка, 1968 год. Слева направо: мамина сестра Клавдия Петровых, мамина мама, моя бабушка Мария Федоровна Петровых, коллега по работе Нина Скрипа, папа