Театры Тольятти. Том 1

Для специалистов, наверное, спектакль был познавательным: постановки в стилистике и традициях 40-х годов прошлого века сейчас можно увидеть разве что в лентах из собрания Госфильмофонда. Нынешнему зрителю все-таки ближе те театральные приемы, которые начали зарождаться, трансформироваться и развиваться в 60-е годы. Хотя и с тех пор прошло уже немало времени. Актуален ли Горький в наши дни? Такой вопрос может возникнуть лишь у человека, мимо которого прошел весь пласт русской литературы. С таким же успехом можно задаться вопросом: не устарела ли античная классика? Но одно дело – непосредственное обращение к первоисточнику, и совсем другое – различные интерпретации в тех или иных жанрах. И здесь уже зритель вправе голосовать рублем. Свобода творчества, как и полвека назад, не является прерогативой репертуарных театров. В данном случае учредитель, то есть муниципалитет, требует от вверенного ему учреждения данных по посещаемости, по кассовым сборам – то есть плановых показателей. А на чем сейчас можно сделать план? На легких комедиях, на детских красочных спектаклях. Свое видение в искусстве было непопулярно всегда. В условиях плановой экономики в сочетании с рыночными требованиями – это и вовсе безнадежное занятие.

Можно задать вопрос: «Ты толком объясни, это плохой спектакль, или это хороший спектакль?». В данном случае я в тупике. Конечно, для молодых актеров это прекрасная возможность и замечательная школа – играть на одной сцене с народными и заслуженными артистами России. Но режиссерский замысел не совпал с возможностями актеров, и порой тот или иной персонаж блестяще переигрывал весь сценический ансамбль, перетягивая одеяло на себя, вступая в диссонанс со сценическим пространством в целом.

    ТО №180 (1578) 26.09.2006

Крик шепотом

Очередная премьера в театре «Колесо» стала несомненной удачей коллектива.

Не боясь показаться излишне приязненным в желании рассыпаться комплиментами, можно смело сказать, что в данном случае театру необычайно повезло с режиссером-постановщиком. Линасу Зайкаускасу из Литвы 44 года, в его активе более сорока постановок, осуществленных в театрах Литвы, Польши, Украины и, естественно, России, множество лауреатских премий международных театральных фестивалей в России, Эстонии, Литве, Германии, Чехии, Словакии, Румынии, Франции, Турции. Словом, описание творческой биографии режиссера может занять довольно много места. Жизненная биография не менее интересна. Дело в том, что Линас Мариюс Зайкаускас до семнадцати лет жил под польской фамилией Вербичинский – по фальшивому паспорту отца, который за антисоветскую деятельность был приговорен к смертной казни, которую чуть позже заменили на 25 лет каторги. При Хрущеве срок скостили до 10 лет, а при Брежневе нелегальным литовцам разрешили получить подлинные документы. История мытарств отца Линаса Зайкаускаса упоминается в «Архипелаге ГУЛАГ» Солженицына.

На сцене «Колеса» режиссер поставил драму-притчу в двух действиях «Лавина» по пьесе турецкого драматурга Тунджера Джюдженоглу. До этого Зайкаускас осуществлял постановки по данному произведению в Польше, Уфе (на башкирском языке), Кургане (здесь постановка впервые была осуществлена на русском языке). Тольяттинскому зрителю литовский режиссер известен по V международному фестивалю «Театральный круг», который в апреле нынешнего года проходил на базе театра «Колесо»: Зайкаускас представил спектакль «Кавказский меловой круг» по пьесе Бертольда Брехта, поставленный в русском академическом драматическом театре Республики Башкортостан (Уфа). Предполагалось, что на премьеру сможет приехать и автор пьесы: драматургические произведения Тунджера Джюдженоглу переведены на многие иностранные языки, ставятся на сценах более 30 стран мира, но в Росси «турецкий Чехов» еще не столь широко известен и поэтому довольно охотно отзывается на приглашения. Увы, в этот раз что-то не сложилось. Не смог присутствовать на премьере и режиссер спектакля Зайкаускас: из-за безотлагательной работы он срочно отправился на родину.

Премьерный показ на правах режиссера театра представил заслуженный артист России Валерий Скорокосов. Волнуясь, он назвал Зайкаускаса Зайкявичусом, но зато с гордостью выговорил фамилию драматурга. Зрители, впрочем, не стали вдаваться в тонкости произношения заморских фамилий, их больше интересовало происходящее на сцене: сюжет турецкой пьесы тольяттинцы, как и большинство россиян, созерцали впервые.

Итак, селение где-то в горах. Большую часть года, месяцев девять, горные отшельники вынуждены вести себя тише воды, ниже травы: малейший децибел сверх нормы – и снежная лавина сметет всех членов общины с их жилищами. Ни выругаться, ни кашлянуть: полы в домах устелены перинами и коврами, мебель обмотана тряпками, ими же для смягчения ходьбы обмотана обувь персонажей, все либо молчат, либо обмениваются жестами, либо общаются сдавленным шепотом. Над всеми довлеет история полувековой давности, когда для спасения общины женщину, которая должна была вот-вот родить, заживо похоронили вместе с нерожденным младенцем: крики роженицы и малыша могли поставить под угрозу существование всех жителей «затерянного мира». И вот через несколько десятилетий история повторяется вновь.

Замечательно подобран актерский ансамбль. Хотя в спектакле участвуют двенадцать персонажей, все первое действие мы видим только одно-единственное семейство из шести человек – три поколения. Пожилых мужчину и женщину играют народные артисты России Евгений Князев и Наталья Дроздова. Персонаж Князева – эдакий постаревший медведь, пребывающий в вечной спячке. Но мы-то знаем: в час Х этот медведь еще проснется и наломает дров. Героиня Дроздовой регламентирует все семейные устои. Из мнимой немощи он извлекает всяческие выгоды (ее и в туалет-то носят на руках), по ночам же вскакивает как молодка и бежит на кухню за колбасой. Среднее поколение играют артисты Андрей Амшинский (вторым составом – Сергей Худобенко) и Елена Радионова. Измученные жизнью и сложившимися устоями, они конфликтуют со своими родителями, но, тем не менее, стараются и детей своих вогнать в установленные рамки. Наконец, молодых играют Николай Антропов и Виталина Демченко. Как раз на долю героини Демченко и выпадают все горести турецкой пьесы: ей приходится рожать в неположенный срок (ну, не отследили домашние миг зачатия!), и вот уже любимая жена и невестка становится персоной нон грата. Как поведут себя окружающие в сложившихся обстоятельствах?

Спектакль, согласно и литературному материалу, и режиссерской задумке, и исполнительской манере, заставляет всматриваться, вслушиваться в происходящее на сцене. Комическое и трагическое неразрывно переплетены друг с другом, что не позволяет зрителю расслабляться. Удовольствие от просмотра, конечно, непередаваемое. Усилиями приглашенных режиссеров были в этом году на сцене «Колеса» и помпезные, и патетические постановки, но вот такой сказочки для взрослых, выдумки, суровой притчи публика и не чаяла увидеть. Думается, актерам повезло со спектаклем, в котором даже роли статистов не выглядят как «Кушать подано». Остальное – за зрителем.

    ТО №190 (1588) 10.10.2006

Живая легенда

Вчера в театре «Колесо» чествовали заслуженного артиста России Виктора Дмитриева.

В день бенефиса Виктор Васильевич представлял спектакль «Жозефина и Наполеон», в котором он исполняет главную роль. Естественно, после спектакля, как и положено для бенефиса, прошло чествование юбиляра и так называемый дивертисмент. Пару дней до этого, во вторник, 1 ноября, Виктору Васильевичу Дмитриеву исполнилось 65 лет. 45 из них отданы сцене.

В театре «Колесо» заслуженный артист работает со дня его основания – 2 марта 1988 года. В тот год группа актеров во главе с Глебом Дроздовым покинула ярославский дамтеатр имени Волкова и переехала в Тольятти, основав здесь первый профессиональный театр. За годы плодотворной работы в «Колесе» артистом сыграно порядка 30 ролей в спектаклях. В нынешнем театральном сезоне он был задействован в премьерных спектаклях «Зыковы» по произведению Горького и «Лавина» турецкого драматурга Тунджера Джюдженоглу. В 2003 году за роль Херба Такера в спектакле «Хочу сниматься в кино» по Нилу Саймону Виктор Дмитриев победил в номинации «Лучшая мужская роль» на губернском конкурсе «Самарская театральная муза – 2003».

Можно вспомнить его роли в спектаклях «Звезды на утреннем небе», «Женитьба», «Плутни Скапена», «Опера сумасшедших», «Мария Стюарт», «Лес», «Рандеву в море дождей» и многих-многих других, которые составляют нынче золотой фонд театра «Колесо». Виктору Васильевичу всегда доставались ведущие, заметные роли. Любовь зрителей – лучшая награда юбиляру.

    ТО №217 (1615) 18.11.2006

Коньяк «Дмитриев»

Спектакль «Жозефина и Наполеон», который был дан в минувшую пятницу в честь бенефиса народного артиста России Виктора Дмитриева, не шел на сцене театра «Колесо» восемь месяцев.

В объятиях дивертисмента

Премьерный показ спектакля состоялся 8 марта 2004 года, и главную женскую роль в нем сыграла известная актриса театра и кино (больше, пожалуй, кино) Анна Самохина. В тот год она отыграла еще в нескольких показах. Вторым составом (а теперь уже – первым) роль Жозефины играла и играет артистка «Колеса» Ольга Самарцева. Автору этих сток довелось увидеть обе версии, и каждая из них в виде рецензии была освещена на страницах нашей газеты. По прошествии времени было крайне интересно вновь увидеть теперь уже как следует «обкатанный» спектакль, тем более что главную роль в нем исполнял нынешний бенефициант Виктор Дмитриев, которому 13 ноября исполнилось 65 лет.

В рамках театра «Колесо» эта роль Наполеона в творческом багаже юбиляра – одна из самых заметных и значимых. Не зря в день бенефиса каждый, произносивший здравицу, ассоциировал актера с его персонажем. Мэр Николай Уткин в момент поздравления так и произнес: «Цветы – к ногам Наполеона!» И пошутил: что вот, мол, есть коньяк «Наполеон», а местные производители решили выпустить коньяк «Уинстон Черчилль», но мэр порекомендует переименовать его в «Дмитриев».

Дивертисмент после спектакля мог порадовать любого юбиляра: ведущий вечера, директор Тольяттинского ТЮЗа Владимир Коренной приглашал на сцену представителей самарского отделения СТД, коллег из Ярославля и тольяттинских театров. Что интересно, директор «Колеса» Татьяна Корабельникова из стопки поздравительных телеграмм зачитала имениннику лишь одну – от Анатолия Морозова, бывшего главного режиссера театра, покинувшего коллектив в самом начале нынешнего года из-за неразрешимых противоречий с администрацией «Колеса».

В финале – небольшой, но уморительный капустник, подготовленный по традиции молодежью театра.

В крохотном промежутке между спектаклем и банкетом в честь юбиляра Виктор Дмитриев дал небольшое интервью.

Театр и жизнь

Корр.: Вы не подсчитывали за более чем четыре десятка лет творческой работы, сколько вами было сыграно ролей?

Дмитриев: Я не задавался таким вопросом, где-то около 150-и ролей. Я имею в виду 15 лет в Ярославском театре, семь с половиной лет служил в Ульяновском театре, здесь – 19 лет. Это сейчас мы ставим четыре спектакля, а когда я служил в Ульяновском театре – там 6—8 в сезон, и почти во всех я занят. Могу сказать честно: я не собирался совсем уходить из ярославского театра, я забронировал там квартиру и приехал сюда поддержать Глеба Борисовича Дроздова, чтобы года два-три здесь поработать, создать труппу и уехать снова в Ярославль. Я там не ругался, я там стоял на четырех ногах – вы понимаете, о чем я говорю. Играл я много, и центральных ролей, да и разных ролей, меня и сейчас зовут туда. Но получается так, что дочь у меня вышла замуж, живет здесь, родился внук… Сына убили в 21 год, он похоронен на баныкинском кладбище. Куда мне ехать? Что я там найду? Вот так сложилось в моей жизни.

Первые роли

Корр.: Есть какой-то спектакль или ряд спектаклей, которые вам особенно дороги. Просто мне не нравится высказывание, что «…все спектакли как родные дети, поэтому все одинаково дороги». Вы что-то в своем творческом багаже особо выделяете?

Дмитриев: Столкнувшись с Анатолием Морозовым, я был счастлив встретить этого человека, этого режиссера. Он своеобразный интеллигентный человек, со своей философией. Первая наша встреча была на моем юбилее, 60-летии – «Прощальная гастроль князя К». По-моему, ни в одном театре России так не поставлен этот спектакль. Не то, что я там играл, нет, Боже упаси. Просто та концепция, то, что он задумал, то, что творилось там – я просто в восторге. У него были и хорошие, но этот, я считаю – самый лучший морозовский спектакль. И поэтому я вам говорю – ну да, это банально, вы уже опередили мой ответ, но куда мы денемся, спектакли – это дети. Они бывают инвалиды, бывают всякие, но от этого не уйдешь, они все дороги. Не обязательно, что я справился со всеми ролями, иногда бывали сбои. И был потрясающий успех. Первая роль, которую я сыграл в «Любви Яровой» – это Пикалов: всегда его арестовывали, солдата вот этого – в лаптях, с ружьем. Я до сих пор вспоминаю – это было нечто для меня очень важное, какой-то прорыв в самом себе. В том смысле, что я что-то понял в этой профессии через эту роль, чего-то достиг. Я не говорю, что это было гениально, но это было, по-моему, правильно. И первые роли у меня – это «Дело Артамоновых», я играл бессловесную роль юродивого Антонушки… Нет, что-то я там бормотал: «…бастурма… бай-бай… кибитка потеряла колесо…». Вот я в «Колесе» сейчас работаю, потерял и нашел вот это «Колесо»… За тот спектакль я получил диплом первой степени, хотя слов у меня не было, я просто присутствовал при сценах… так вот ходил… но оценили мою работу. Бывали сбои, бывали неудачи. Я переживаю очень неудачи, не сплю. Если в спектакле что-то не удалось – я жду следующие спектакли, чтобы реализовать то, что не получилось в данный момент в данном спектакле.

Исправить положение

Корр.: О какой роли вы мечтаете?

Дмитриев: Мечтал когда-то об «Идиоте», но я теперь уже пострел, к сожалению. Я так хотел Мышкина сыграть, но уже все… В Ярославле хотели ставить, но не получилось, какой-то рок на этим, не понимаю, в чем дело. Хотел сыграть царя Федора Иоанновича – но не получилось. Это те роли, о которых я мечтал и которые я хотел сыграть. А сейчас мне – что дадут, то и буду играть. Я, по-моему, столько наиграл, что сейчас, в данный момент, все это уже не важно. Конечно, хочется играть какой-то сложный образ, классику. Нам не хватает классики. Нам надо учить зрителя именно классике. Вот эти вот все, извините меня… как он?.. ха-ха-ха, хи-хи-хи… как его фамилия?

Корр.: Петросян.

Дмитриев: …Он, по-моему, искалечил всего зрителя России, потому что люди уже не воспринимают ничего, они ждут, они прикормлены этой гадостью, пошлятиной – всем, чем угодно. Это просто самая страшная самодеятельность, бич по России. Поэтому хочется, чтобы на нашей сцене часто была классика. Конечно, нужно сформировать труппу, чтобы пришли способные актеры, чтобы была возможность играть классику. Ну, сколько нас? Наташа Дроздова, Самарцева, Князев, я – из старшего поколения. Не разбежишься, не разыграешься, надо еще принимать актеров и тогда приступать к классике. Я понимаю, это тяжело сейчас будет, потому что зритель уже подкормку-то другую кушает. Но надо стараться, чтобы исправить это положение.

Я всегда мечтал о театре

Корр.: Бывает, что к вам подходит на улице человек и говорит: «Потрясающе сыграли спектакль!»?

Дмитриев: Иногда выходишь на сцену, а в зрительном зале – 100 человек, и думаешь: «Зачем я, к черту, приехал в этот город, отдал 19 лет жизни здесь, что мне не игралось в Ярославском театре, где были полные залы?» Все-таки первый русский академический театр, город прекрасный и все такое… Зачем? Уеду, уеду, уеду… И вот когда кто-то подходит, думаю: «Господи, значит, я все-таки нужен этому городу, этому зрителю…»

Корр.: Вы говорили, что вами уже столько ролей сыграно… Но, тем не менее, грешным делом не возникала мысль: а может быть, стоило какую-то другую деятельность избрать, пройти другой путь?

Дмитриев: Я всегда мечтал о театре, с девяти лет. Я жил в деревне, и в первый раз увидел спектакль Мелекесского театра (сейчас это Димитровград) «Возвращение блудного сына». Они играли плохо – почему-то так я подумал тогда еще, пацаном. И всю мою сознательную жизнь, когда я участвовал в клубной, в школьной самодеятельности, я мечтал стать актером, больше я никем не мечтал стать. Я ничего не умею делать. Правда, могу заниматься пчеловодством. Могу рыбачить – это хобби такое. С пчелами я дружу, я держал их у себя… ну, знаю кой-чего о них. Но это так, тоже, наверное, хобби своеобразное. А в основном… Нет, я больше ничего не могу.

Справка

В драматическом театре «Колесо» Виктор Дмитриев служит со дня его основания 2 марта 1988 года.

Окончив в 1966 году драматическую студию при Куйбышевском академическом театре имени М. Горького (руководитель – Петр Монастырский), работал в театрах гг. Иваново, Ульяновска.

С 1974 по 1988 был актером прославленного Ярославского академического театра имени Ф. Волкова, в недрах которого и зародился будущий театр «Колесо».

В 1988 году группа актеров-«основателей», среди которых был и Виктор Дмитриев, возглавляемых народным артистом России Глебом Дроздовым, ушла из театра имени Волкова и уехала в Тольятти, создав здесь новый драматический театр «Колесо».

На сцене тольяттинского театра актер сыграл порядка 30 ролей.

В 1993 году Дмитриеву было присвоено почетное звание «Заслуженный артист Российской Федерации».

Сыгранная им роль Херба Такера в спектакле «Хочу сниматься в кино» Нила Саймона была признана первой в номинации «Лучшая мужская роль» на губернском конкурсе «Самарская театральная муза – 2003»