Жилище страха

Выдирая сознание из темницы уродливого черепа К’уатэ, Серый Император не испытывал никаких чувств. Он давно привык не считаться вообще ни с кем во Вселенной. Кроме, конечно, Алого Повелителя.

Пыль от распавшегося на мельчайшие частицы К’уатэ медленно осела на первой ступени Лестницы Тринадцати Шагов.

Зал Преклонений подёрнулся дымкой. Серый Император Зо’элла в ужасе содрогнулся. Он знал – это меняется суть пространства. Так всегда было, когда Алый Повелитель желал его видеть.

* * *

Зо’элла раздвинул энергетические плети, окружающие Зал Преклонений, и втёк внутрь. Он беспокойно затрепетал, понимая, что не ощущает присутствие Алого Повелителя. Но он точно знал, что тот находится в зале, хотя может быть и не всем своим существом.

Наконец, он распознал среди серо-белых молний, бьющих в центре зала, красный отблеск. Алый Повелитель глядел в Витраж Сомнений, стоя на вершине Лестницы Трёх Порядков.

Зо’элла направился к Алому Повелителю, медленно перетекая через потоки энергии.

У первой ступени Лестницы Трёх Порядков Зо’элла остановился. Бесконечная череда нейтрино кружила вокруг, пугая своей хаотичностью.

Сфокусировав на отблеске разум, Зо’элла стал передавать смыслограммы Алому Повелителю:

– Мой Повелитель, победа Алого Ковена близка. Тяжёлые энергии теснят Д’эбуа у скопления Семисот границ. Когеренты продавили его оборону до верхнего слоя эфира. Не осталось почти никого, кто мог бы помешать Вам озарить Рассветом энергоячейки Эола. Я…

– Что ты наделал?! – мощный поток антипротонов прервал смыслограммы Зо’элла. Отблеск Алого Повелителя зло вспыхнул и исчез.

Зо’элла предпочёл погасить разум, оставив только одну смыслограмму подчинения. Лучше так, чем вечное блуждание в бесконечной пустоте.

Прошла, кажется, вечность.

– Дурные вести… – наконец, прошелестел Повелитель, – ты принёс дурные вести…

Дезинтегрируя сущность энергии Зо’элла, Алый Повелитель Ц’Эка потерял всего пару сотен квантов энергии. Он давно привык не считаться вообще ни с кем вне Вселенной. Кроме, конечно, Великой Тени.

Танец нейтрино у границы первой ступени Лестницы Трёх Порядков чуть-чуть изменился, приняв пополнение – две частички остаточной эмиссии Зо’элла.

Зал Преклонений чуть снизил напряжённость радиационного фона. Алый Повелитель на целую пикосекунду замер от ужаса. Он осознал, что его мир меняется. Так всегда было, когда Великая Тень хотела его видеть.

* * *

Ц«Эка поглотила пустота Зала Преклонений, как только он решил сформировать смыслограмму.

В тот же миг Великая Тень ощутила, как от руки Д’эбуа остановилось время.

Это произошло снова.

Это происходило в прошлом.

И будет происходить в будущем.

Глядя в Зеркало Сомнений, Великая Тень поняла, что ей не победить, пока он не посмотрит в него.

Кармалгур

Оседлав грифона и стремительно взмыв на нём в грозовые небеса, Олаф думал о сговоре, случайным свидетелем которого стал. Честно говоря, у него в голове никак не укладывалась мысль о том, что магистр Дорум и высший эльф Элендил задумали предать Орден Защитников Седьмого Круга, открыв Звёздный Портал тёмному иерарху Майгешу. Однако, притаившись в огромной библиотеке замка Эйенворт, он лично слышал разговор двух величайших магов. Они обсуждали место и время свершения ритуала, и дальнейшие планы демона-захватчика из другого измерения. Олаф с удовольствием списал бы услышанное на неуёмное воображение, присущее юношам, возомнившим себя спасителями мира, но он своими глазами видел толпы фанатиков, стекающихся со всех концов Астэрии к старому замку магистра Дорума. Мерзкие ритуалы этих безумцев были полны кровожадной жестокости, непонятной светлому мага, всю свою недолгую жизнь посвятившему изучению таинств жизни.

Зловонный дым от чадящих костров, во множестве раскиданных вокруг замка Эйенворт, поднимался достаточно высоко, именно поэтому бегство Олафа осталось не замеченным. Представив на мгновение, что с ним могли бы сделать фанатики-палачи в холодных подвалах замка, попадись светлый маг по неосторожности, Олаф содрогнулся и энергично пришпорил грифона. Золотистого цвета существо с головой орла и туловищем льва, словно почувствовало тревогу Олафа и поспешило подняться как можно выше. Сделав несколько сильных взмахов белоснежными крыльями, грифон вышел из пелены горького дыма и, заложив крутой поворот, направился на юг. Животное знало путь в Тимбертаун – Оплот Защитников, где находился его насест, по каким-то своим признакам, поэтому даже далёкая гроза не могла ему помешать.

С каждым взмахом больших крыльев грифона тревога Олафа становилась меньше. Мрачные серые стены замка Эйенворт быстро удалялись. Когда они смешались с высокими острыми пиками Мрачного Ущелья, а мерцающие ритуальные костры скрылись из вида, Олаф успокоился окончательно.

Под когтистыми лапами грифона монотонно стелились Пепельные земли, усыпанные серыми обломками и напоминающие позавчерашнюю кашу. А впереди путника ждала необъятная туча, зло хлеставшая землю извилистыми молниями. Очень скоро небо затянула чёрная клубящаяся тьма, надвигающаяся так же неумолимо, как и легионы демонов Майгешу, пожирающие миры Седьмого круга.

Яркая вспышка треснувшего пополам неба осветила землю мертвенно бледным светом, выхватив причудливые силуэты высохших деревьев. Последовавший за молнией близкий раскат грома оглушил Олафа. Грифон испуганно заверещал и встал на дыбы, чуть не сбросив седока. Заметив в последний момент, что соскальзывает, Олаф встал в стременах и покрепче прижался к шее дрожащего всем телом грифона.

Непрерывно шепча что-то успокоительное и гладя покрытую перьями шею, Олафу удалось успокоить животное. Вздрагивая при каждой вспышке, грифон продолжил путь.

Хлынул дождь невероятной силы. Олафу показалось, что он со всего маха влетел в бушующий водопад. Он мгновенно вымок до нитки и замёрз.

Очередной раскат грома прозвучал подобно выстрелу из пушки, дуло которой расположили прямо над головой Олафа. Грифон взбрыкнул, и пронзительно крича, заметался по сторонам.

Не понимая, в чём дело, Олаф оглянулся и обалдело уставился на летящий к нему огненный шар. Тот приближался с протяжным гулом, увеличиваясь в размерах будто походя впитывал энергию грозы. Раздувшись до большой тыквы, не долетев буквально пары метров, он взорвался с оглушительным грохотом.

Олафа обдало жаром, но внутри у него всё похолодело – сбоку приближался ещё один шар, а сзади шипел другой. Подсознательно пальцы Олафа сплели узор защитного пасса, а язык произнёс заклинание. Чуть раньше, почуяв опасность, грифон рванул вверх.

Это-то и спасло Олафа от неминуемой гибели: его верный грифон и вовремя поставленный щит.

Но бой не был кончен. Вокруг Олафа клубился пар. Горящие шары, раскалённые до температуры лавы, красили струи дождя в кровавый цвет. Грохот близких разрывов слился в сплошную канонаду. Три чуть более светлых, чем окружающая мгла силуэта всадников на огромных орлах, преследовали Олафа. Будучи сзади, сбоку и сверху, маги непрерывно творили огненные шары и метали их в ошеломлённого Олафа.

Очередной раскалённый шар прочертил сквозь стену воды дорожку, окутанную паром, и взорвался, ударив в магический щит. Олаф почувствовал, как исчезает подпитывавшая его энергия, слишком много сил требовалось для поддержания защиты. Мерцающая сфера стала меркнуть, ещё одного попадания она могла не выдержать.

Яркая молния осветила поле боя, ослепив нападающих. Последовавший за ней грохот настоящего грома напугал орлов. Птицы истерично забились, истошно крича и пытая скинуть всадников.

Олаф понял, что это его шанс. Пригнувшись пониже, он сжал покрепче поводья и опрокинул грифона в крутое пике. Благодаря мысленной связи со своим наездником, грифон послушно сложил крылья и камнем рухнул в низ. Всё быстрее и быстрее набирая скорость, Олаф понёсся навстречу земле. Чудом, лавируя меж высоких шпилей сходящего на нет Мрачного Ущелья, он стремился к причудливым деревьям Проклятого леса. Там, как он надеялся, будет безопасно. Относительно, конечно, потому что лес не даром носил имя Проклятый. Главное скрыться подальше от магов.

Грифон бесшумно нёсся над развесистыми кронами тысячелетних деревьев, следуя ландшафту и буквально как вода, перетекая от одного к другому. Боевые маги не стали преследовать Олафа, видимо, потеряв его в суматохе. Но ещё долго были слышны разрывы огненных шаров, соревнующихся с грохотом бури.

Немного отойдя после неравного боя (если быть точнее – избиения), и уняв бешено колотившееся сердце, Олаф попытался сориентироваться. Но никаких ориентиров: ни лун, ни звёзд, вообще ничего из-за грозы видно не было. Ему снова пришлось понадеяться на чутьё грифона. Слева еле-еле виднелись острые шпили Мрачного Ущелья, а грифон забирал правее. Прикинув в уме, что, судя по когда-то виденным картам, город должен быть как раз по правую руку от ущелья, он доверился животному окончательно.

Грифон летел больше трёх часов. Олаф, устав от потрясений, за это время умудрился немного вздремнуть. Буря кончилась, тучи рассеялись и на небосводе появились звёзды. Вскоре взошла луна Леля, малая сестра Фаты, стало гораздо светлее.

Стало понятно, что грифон движется в правильном направлении. Но было странным то, что лес редел, хотя должен был становиться гуще с приближением южного края материка. Видимо из-за бури грифон всё же немного заплутал, и сделал крюк. Успокоившись, было, Олаф заметил, что грифон как-то странно дышит. Да и каждый взмах белых крыльев давался ему с трудом. Несмотря на огромную силу и выносливость полулев полуорёл требовал отдыха.

Приметив небольшой водоём, Олаф направил животное туда. Сделав для подстраховки круг над тёмной водной гладью и не заметив ничего странного на берегу, заросшему густой осокой, он подлетел к небольшой отмели. Зависнув в воздухе, Олаф собрался уже приземлиться, но неожиданно услышал свист.

Выпущенный кем-то из пращи камень прилетел из темноты и угодил Олафу прямо в висок. Фейерверк разноцветных пятен перед глазами молодого мага сменила кромешная тьма.

Пробуждение было мучительным. Голова, казалось, была наполнена расплавленным свинцом и готова была просто взорваться. Олаф застонал и попытался разомкнуть набухшие веки. Получилось открыть только один глаз, другой был залит засохшей кровью. По болезненным ощущениям он понял, что вся правая сторона лица представляла собой один сплошной синяк.

Он висел вниз головой, будучи подвешенным за ноги. Руки были заломлены за спину и связаны так, чтобы нельзя было пошевелить даже пальцем. Его покрывала верёвка, виток к витку туго оплетавшая тело паучьим коконом. Пара витков проходило через рот, заменяя кляп. Кто-то отлично знал, как следует правильно обездвиживать магов.

Олаф услышал откуда-то сбоку невнятное бормотание и попытался повернуть голову на звук. Но путы были крепкими, у него получилось лишь чуть-чуть качнуться. Бормотание стихло. Кто-то вопросительно хмыкнул. Потом зарычал.

Резкий удар пришёлся Олафу прямо в живот. От боли и неожиданности он зашёлся в кашле и согнулся пополам, несмотря на то что висел вверх тормашками.