Арсений Бабочкин. Повесть

– Товарищ военный, товарищ военный, – Сенька подошёл поближе, как будто чего боялся и нерешительно пробормотал:

– Возьмите меня с собой, возьмите.

– С собой? Это куда же мы тебя возьмём? – Сделал вид, как будто ничего не понял капитан.

– Как куда, воевать. Я могу шашкой рубить, из винтовки стрелять. Возьмите.

Военный на секунду задумался, затем спросил:

– Воевать? А сколько тебе лет?

– Пятнадцать, – ответил Сенька.

– Пятнадцать? – Удивился военный. – Ну, через годик, другой пожалуй зачислим в отряд, такие отважные бойцы нам нужны.

– Как через годик?! – Возмутился Сенька. – Через годик и воевать-то будет не с кем. Вон, бандиты бегут, советская власть везде, война заканчивается, а кто за отца отомстит, за наших людей в селе, которых они убивали?

Командир остановил лошадь, слез с седла и подошёл к мальчишке. Арсений смотрел на капитана, не сводя с него глаз.

– Вот что Сенька, – Чуть приподняв козырёк фуражки, сказал человек, который показался ему близким, своим, старшим товарищем.

– На твой век ещё хватит войн, твоя храбрость потребуется в боях, чтобы надёжно защищать нашу власть, советскую власть, народ и революцию, чтобы больше никогда, ни богатей, ни барин не смогли угнетать народ, высасывать из него последнее. А теперь прощай.

Военный быстро и с той же ловкостью взобрался на лошадь и поскакал вдогонку за отрядом.

– Может, ещё свидимся! Прощайте! – Вслед крикнул ему Сенька.

– Проща-а-ай, – ответил ему военный, и только стихающий стук копыт и длинный шлейф пыли остались от удаляющегося отряда кавалеристов.

Арсений ещё долго смотрел им вслед. Он ведь так хотел отправиться с этим отрядом, воевать с беляками. Он об этом мечтал, представлял себя на коне несущим его вперёд на врага, готовым беспощадно рубить ещё оставшиеся банды, которые не дают русскому народу жить, растить хлеб, заниматься хозяйством, строить будущее.

Ему хотелось также вместе с ними скрыться за горизонтом, там где заходит солнце, сидя на коне, с винтовкой за плечами, боевой шашкой и красным флагом, развевающимся на ветру.

Скоро отряд окончательно скрылся из виду и Арсений направился в свою деревню. Он шел в обратном направлении дороги, по которой уходил отряд и постоянно думал о той встрече с командиром и его храбрыми бойцами.

В скорости появились первые дома деревни. Вся улица была совсем пустынной, люди сидели дома и не выходили, не было даже детей как обычно носившихся по дворам. Только ветер слегка завывал, да поднимал пыль на дороге.

А вот и правление, только на этот раз на нем развевался большой красный флаг.

Глава 3

Посмотрев холодным взглядом на Филимона, Игнат задумался. В его голове был полный туман, завеса, мысли путались.

– Это как же понимать тебя Филимон, с какой стороны не посмотри, вс? получается, что советская власть, ну, не то чтобы плохая, а прямо хорошая, всем народом уважаемая. Это что же, может ты меня за не? сагитируешь?

– А ты на меня так не смотри Игнат, не смотри, своим устрашающим взглядом, меня этим не испужаешь. Я своё прошёл, испытал все прелести советской власти не хуже тебя. В сво? время, у меня было вс?, земля, мельница, много крестьян на меня работало, сам ведь знаешь, чего тебе рассказывать. Уважали меня Игнат, уважали, аж в самой губернии меня знали, да чего уж там, сам генерал-губернатор приглашал меня поохотиться с ним.

Филимон на несколько секунд замолчал, достал носовой платок из кармана и вытер слезу.

– Эх, Игнат, Игнат, ты не представляешь как мне сейчас больно, – продолжил Филимон, – ты даже подумать не можешь, сколько я потерял, как мне сейчас плохо.

– Ладно, Филимон, ладно, я всё знаю, мы же с тобой давно дружим и знаем друг друга, чего уж там.

Ты вот что, скажи мне на милость, чего тогда защищаешь эту власть, что ты всё время стараешься преподнести е? с такой стороны, как будто от не? тебе польза какая?

– Защищаю? – Удивился Филимон. Он взял в руки стакан с налитым до половины самогоном и выпил. Потом подержал варёную картошку в руке и положил е? обратно в чугунок.

– Слово-то, какое подобрал, защищаешь, нет, Игнат, не защищаю я е?, не защищаю. Ты ведь сам посуди, как-то надо далее проживать, другой власти не будет, а значит, приходится смириться с тем, что есть.

– Смириться, ах, вот оно что, нет уж дорогой Филимон, нет.

– Наташка – Громко крикнул Игнат. – Наташка! Ч?рт тебя побери.

– Ну чего ты кричишь, чего? – В горницу вошла Наташа.

– А-а-а, вот она красавица моя, – с улыбкой сказал Игнат. – Вот Филимон, ну ты посмотри какая невеста а. Эх, жениха бы сыскать ей хорошего, да где же теперь его найдешь, ну да ладно.

Ты вот что Натаха, слазий-ка в погреб, да принеси ещё огурцов солёных, только пошустрей, слышишь, пошустрей.

– Хорошо отец, сейчас принесу.

– Красавица выросла, прямо вся в мать, – посмотрев ей вслед, сказал Филимон.

– Это точно, на мать она очень похожа, это всё что у меня осталось, самое дорогое Филимон, самое дорогое.

– Так что ты там говорил, смириться с властью, – далее продолжил Игнат. – Это вот с этой властью, которая нас лишила всего, и тебя и меня? Та, которая лишила её будущего, – он показал пальцем в сторону ушедшей дочери.

– Никогда! Слышишь Филимон, Ни-ког-да! – И ударил по столу кулаком так, что чугунок с картошкой чуть не опрокинулся.

– Да-а-а, твоя правда Игнат. И ведь мало того, последнее отбирают, вон у Бородоч?вых говорят, всё семенное зерно выгребли, и даже не постеснялись, а ведь у него пятеро детей, чем он их теперь кормить-то будет? А у Бородина, быка со двора увели, говорят в колхозе-то он нужнее.

– Так, люди говорят это ещё не всё, это только начало. На колхозном собрании председатель обещал со своей бандой ещё по селу пройтись, да в погребах покопаться. Тьфу, вот заразы, – выругался Филимон.

– Ты Игнат лучше скажи, что делать?

– А-а-а! Вот с этого надо было и начинать Филимон, а то гляди, смириться с властью, да какая эта власть, проходимцы, крохоборы, бандиты.

– Да не кипятись ты Игнат, – Филимон придвинулся поближе к собеседнику.

– Ты хотел что-то сказать?

Игнат замолчал, пыл с него немного спал. Он посмотрел в окно, опасаясь, что его кто-нибудь услышит, хотя поблизости никого не было. Настала небольшая пауза.

– Я слыхал тут от людей, говорят, мятеж был в уезде.

– Мятеж? – Филимон посмотрел на Игната.

– Да, проезжие казаки говаривали. А ещё, слыхал, сам Антонов его организовал, а теперь говорят, что он где-то в лесах прячется и в отряд к себе мужиков набирает.