Игры в героев. Воля свыше. Часть первая

Эйнар и его товарищи покинули гостеприимный дом Демия ранним утром. Над рекой ещё стоял туман, неяркое утреннее солнце едва пробивалось через пушистые кроны стройных сосен на противоположном берегу. Они спустили на воду лодку, широкую, с удобными скамьями, как раз годную для продолжительного путешествия. Погрузили припасы – ровно столько, чтобы хватило на четверых до Фосеи, да небольшой запасик на всякий случай в отдельном, накрепко завязанном кожаном мешке. Прощались недолго. Каждый по-очереди обнял сначала Демия, потом его жену. Сели в лодку, оттолкнулись от берега. Течение подхватило плоскодонку и уверенно понесло за собой. Сидевшим на вёслах оставалось лишь немного подгребать, чтобы обходить мели да едва заметные в тумане чёрные зубья коряг. Было удивительно тихо. Ни шелеста ветерка в ветвях, ни всплеска, даже лягушки вдоль берега молчали. Лишь редкие трели проснувшихся птиц доносились из чащи.

– Благостно то как, – тихо проговорил Эллирий, развалившись на носу. – Так бы до самой Фосеи. А что, други, может и проскочим?

– Как же, размечтался, – проворчал Вителий. – Как дойдём до диких земель, там застава. Или не знаешь про такую? А после неё лес, где лесной народ обитает. Вот там и разомнёмся.

– Да ладно тебе. Думаешь, они на нашу лодку позарятся?

– Дикари? Да откуда. А на заставе, если нас ищут, проверить могут.

– Ага, и ты сам признаешься – вот он я, Вителий, которого все ищут, ловите меня, – засмеялся Эллирий.

– Смейся, смейся. У ловцов такие мастаки служат, они языком опишут, а то и на пергаменте нарисуют так, что корова узнает.

Два дня прошли спокойно. Течение несло лодку к Фосее, а мимо проплывали городки и деревушки, встречавшие их дразнящим запахом свежеиспеченного хлеба. Встречались лодки, часто рыбацкие, а порой и большие, даже с мачтой и парусом, возившие по реке товары. Вителий вовсю высматривал, не появится ли вдруг военная галера с доблестными солдатами. На такой случай, беглецы старались держаться ближе к берегу. Но удача продолжала сопутствовать им. Лишь раз в какой-то деревушке Эллирий заметил солдат. Едва ли они искали их, но на вёсла беглецы налегли в четыре руки, и лодка быстро промчалась мимо. Река становилась всё шире и шире, лес немного отступил от берегов. По расчетам Вителия застава должна была появиться на следующий вечер.

– Делать то что будем? – спросил он у спутников. – Вдруг реку цепью или сеткой какой перегородили.

– Опять стращаешь, – поморщился Эллирий. – Ну, коль так боишься, давай ночью пойдём.

– Её, друг мой, и днём и ночью стерегут. Там не столичные увальни, которым поесть, выпить да поспать. Там с дикарями частенько ратятся, рубаки бывалые. Мимо них проскочить, всё равно, что в игольное ушко пролезть.

– Прорвёмся, – беззаботно отозвался с кормы Эйнар. – А то и Александр вдруг появится, так впятером сподручней будет. Он неплохо рубится, сам видел.

– Ишь, смелый выискался и друга своего приплёл. А ты знаешь, что на заставе гарнизона сотня, если не больше? А десятка три всегда на посту и при оружии. А вот на твоего Александрия совсем надежды нет. Но делать надо что-то. Ночью пойдём, дайте только время придумать как.

К заставе подошли следующим вечером. Было ещё светло, солнце едва коснулось верхушек деревьев. Лодка с беглецами спешно пристала к поросшему ивняком и камышом берегу, спрятавшись среди зарослей от посторонних глаз. Укрылись с умом, так, чтобы сквозь заросли хорошо было видно, что происходит вокруг.

Эйнар устроился на носу, решив рассмотреть, что же там за застава такая. Она расположилась как раз в том месте, где реку пересекал брод. Отмель светлым пятном выделялась на тёмной воде, лишь на стремнине она терялась в глубине, да и там было вряд ли выше человеческого роста. Рядом с бродом, от каждого берега к середине реки шли довольно широкие мостки, между которыми оставался проход немногим больше ширины речного судна. Этот проход закрывала прочная сеть, так что никто не мог проплыть мимо, не доложив начальнику заставы о грузе в трюме и о месте назначения. В свою очередь, путешественник мог попросить за небольшую мзду об охране его спокойствия, и тогда пара десятков испытанных бойцов провожали таких до окраины Фосеи на небольшой, быстрой галере. Лесной народ редко отваживался нападать на солдат, а если и случалось такое, то дикари почти всегда получали хорошую трёпку и убирались восвояси.

На обоих берегах, окружённые частоколом из брёвен и рвом, стояли крытые где соломой, где дранкой срубы казарм и складов. Такой же коридор из заострённых брёвен ограждал ведущую к мосткам дорогу. Над всем этим высилось несколько сторожевых вышек, на которых были видны бдительные стражи.

– День и ночь сторожат, – проворчал Вителий, пристраиваясь рядом с Эйнаром.

– А если лодку пустить по течению, а самим лесом пройти? – спросил Эллирий.

– Там сеть натянута, лодка не пройдёт. Так прорваться попробуем. Стрельнём горящими стрелами – на заставе подумают, дикари напали, а мы сетку прорежем, и поминай, как звали.

– А не подумал, если поймают, порубят свиньям на корм. Мало мы в столице нашумели – теперь ещё здесь наследим.

– Ну, так другое что-нибудь предложи. А если не можешь – не сиди без дела, стрелы готовь.

Впервые за несколько дней мертвенно-серый цвет медальона сменился на золотистый. Был вечер, Александр прилёг на диван и, подперев рукой щёку, листал книгу. Сердце вдруг ёкнуло в груди, как будто он забыл о чём-то важном и только сейчас вспомнил об этом. Медальон. Неужели… Саша поднялся, подошёл к комоду и достал его из-под стопы журналов. Так и есть. Быстро переодевшись, он опоясался мечом и сжал в ладонях тёплый, золотисто-жёлтый диск.

Перед глазами на чёрном фоне плыли радужные круги. Александр пошарил вокруг себя руками – пальцы коснулись тонких веток. Под ногами чавкала жижа, в воздухе витал запах тины, гниющей травы. Зрение, наконец, вернулось, позволив осмотреться. Рядом была река от которой веяло сыростью и холодом. Он поспешил выбраться на сухое место, поднялся на пригорок, откуда увидел тёмный силуэт лодки, спрятавшейся среди зарослей. Вниз, к воде вёл невысокий глинистый обрывчик, заканчивающийся торчавшими из воды стеблями камыша. Александр оглянулся – можно попытаться пройти через ивняк, но продираться через хитросплетение веток не хотелось, и он смело скользнул на подошвах по склону. Со стороны лодки вдруг донёсся едва слышный скрип, очень похожий на тот, когда натягивают тетиву лука.

– Эйнар, ты здесь? – поспешил окликнуть Саша, чтобы не получить себе в живот меткую стрелу.

– А, Александр, – было слышно, как в лодке облегчённо вздохнули. – Не чаяли тебя увидеть. Ты вовремя. Иди сюда.

Скрепя сердце, Давыдов пошёл к лодке, проваливаясь по колено в холодную, чавкающую жижу. В сапоги, противно журча, полилась вода вперемешку с ветками и водяной живностью. Уже около лодки он вдруг провалился по пояс и едва не вскрикнул от неожиданности, но холодная вода пробрала так, что дыханье спёрло, и все звуки и слова остались внутри.

– Руку, руку давай, – прошипел Эллирий.

Сильные руки схватили его за одежду, за пояс и втащили в лодку.

– Переоденься, а то, не ровен час, застудишься, – Бирнезий протянул Саше свёрток с сухой одеждой.

Тот быстро скинул сапоги и, вылив из них за борт воду, отдал Бирнезию, пообещавшему набить их сухой соломой, чтобы быстрее высохли. За сапогами последовала промокшая до последней нитки одежда. Он повесил её на борт и оделся в сухое.

– Ну, что тут у вас?

– Застава, – Эйнар мотнул головой в сторону, где виднелись отблески факелов.

– Только то?

– Ба, ещё один герой, – пробурчал Эллирий. – Дай вам волю, вы с Эйнаром весь остров перевернёте вверх тормашками. Вот сейчас и проверим, насколько вы хороши. Луна скроется, темнее станет и начнём.

Ждали довольно долго, Александру показалось, что прошло часа два, не меньше. Луна неумолимо клонилась к лесу и, наконец, скрылась. Эллирий и Бирнезий сели на вёсла и, осторожно отталкиваясь от вязкого дна, вывели лодку из камыша на чистую воду. Саша, вцепившись руками в борт, смотрел на горевший на мостках небольшой костерок, у которого сидели люди. Во рту пересохло, ноги мелко дрожали. Он никак не мог справиться с нахлынувшим страхом, хорошо хоть никто этого не видел.

Эйнар и Вителий взялись за луки. Запалив от тлеющего трута небольшую свечу, они подожгли пропитанную смолой сухую траву, намотанную у наконечников. Сухо щёлкнула тетива, и две стрелы устремились в соломенную крышу ближайшего к реке дома. Следом за ними устремились ещё две. Очертив дугу, разгоревшиеся на ветру стрелы попали точно в цель. Сухая солома мгновенно вспыхнула гигантским костром. С берега раздались крики, зазвенело деревянное било, поднимая людей.

– Давай, – Эйнар хлопнул Бирнезия по плечу, и оба гребца со всей силы налегли на вёсла.

Лодка быстро мчалась в загороженный сетью проход. На её носу изготовился Вителий, сжимавший в руках остро отточенный нож. Никто на заставе не заметил приближавшуюся лодку. Да и кто бы подумал, что опасность исходит не от дремучего леса, отделённого от частокола лишь засечной полосой в полсотни шагов, а совсем с противоположной стороны. Часть солдат бросилась тушить разгоравшийся пожар, благо на этот случай были вырыты несколько колодцев. Другие, на ходу одевая доспехи, бежали к частоколу.

Лодка упёрлась носом в прочный пеньковый канат. Все схватились за мостки, чтобы не развернуло боком, а Вителий начал резать ножом намокшую, неподатливую верёвку. Даже острый нож брал её с трудом, и ему пришлось приложить немало усилий. Наконец раздался негромкий всплеск упавшего в воду обрезка каната, и сеть бессильно потянулась за течением.

– Греби, – прохрипел Вителий и упал на дно лодки, утирая дрожащей рукой пот со лба.

Эллирий и Бирнезий дружно налегли на вёсла, и лодка, так ни кем и не замеченная, устремилась вниз по течению. Ещё какое-то время они гребли, что было силы, но, отплыв шагов на двести, бросили весла.

– Уф! – выдохнул Эллирий и, кривясь от боли в натруженных руках, опустил их в воду. Более привычный к такому, Бирнезий лишь усмехнулся, глядя на товарища.

– Что смеёшься, знаешь, какие волдыри вскочат, – пожаловался тот.

– Ладно тебе. Радуйся, что проскочили, а мозоли – ерунда, заживут.

Лодку медленно несло течение. Вокруг царила непроглядная тьма, и лишь звёзды над головой, усыпавшие небо так, словно кто-то вытряхнул алмазной пыли на чёрный бархат, давали немного света. Бирнезий достал из мешка деревянную флягу, откупорил и пустил по кругу. Каждый по-очереди отхлебнул пару глотков ароматного мёда. Александр последним взял флягу у Эйнара слегка дрожащей рукой. Тот почувствовал, но не подал и вида. После первого же глотка страх и напряжение как рукой сняло. Саша улыбнулся и спросил:

– Нас на коряги не занесёт?

– Да и пускай, – махнул рукой Эллирий. – Ты то хоть как?

– Лучше, – Александр сделал ещё глоток и вернул флягу Бирнезию.

– Обратно не хочешь? Или, может…

Саша не видел в темноте лица Эллирия, но понял, что тот улыбается. «Решил на слабо взять?» – подумал он.