Друзьям и их подругам дорогим,
Из солнечных сияний и цветочков,
Выстраивал дворцы! Пел звёздный гимн!
Рифмуя слово к слову, строчку к строчке.
Я, словно вечный странник на ветру,
Пролил слезу над творчеством поэта!
Но почему-то в памяти к утру –
Из виршей сохранилось только это:
«…Она взлетела – животом вперёд,
Подмяв собою робкие травинки!
Гордая, как камень! Буйная, как цунами!
Сорок шестой у неё ботинки…»
Ты и моя тень
Нежно играя твоими ресницами,
Тень моя сладко-ясна,
Так восхитительно плыть и кружиться ей
В зыбком дыхании сна.
Можно свернуться клубком под коленями,
Льнуть, как собачка, к руке.
Можно трещать смоляными поленьями
Или бурлить в котелке.
Отблеском света, янтарными крошками
Мягко ложиться на грудь.
И рассыпаться по телу горошками,
Словно вечерняя грусть.
Слушать любимого сердца дыхание,
Не напрягаясь ничуть.
Нежных волос уловив колыхание,
В сладкой истоме уснуть.
И, встрепенувшись, как колышки шаткие,
Разволноваться всерьёз…
Чтобы всю ночь твои самые сладкие
Сны охранять, точно пёс.
Моему деду
Краюшка горячего хлеба,
Картошка в мундире и рыба.
Он смотрит внимательно: «Ел бы».
Я ем и киваю: «Спасибо!»
Я ем и страдаю от скуки,
Чудной сорванец-непоседа,
И тянутся детские руки
В белёсую бороду деда.
Ладони колючи, как розы,
Пропахшие мёдом и чаем,
Похожий на Деда Мороза…
– Дедуль! На парад опоздаем!
Он молча надел старый китель,
Гранёную рюмку наполнил
И плакал. Солдат-победитель…
Таким я его и запомнил.