Спички

Жаль, леноват? – всё ж, вместе с тем – проворен,
Все: Чацкий, и Молчалин в нём – Печорин,
И Гамлет, есть А. С., и есть – Дантес…

Зевс, Посейдон есть, Аполлон плюс Пан,
Чуть пьян, и трезв, чуть жив, чуть не упал,
Слегка официальный, и… опальный
Чуть не добрёл до мысли шедевральной,

Чуть любит чуть друзей чуть-чуть своих,
Чуть не блюю, признаюсь, от таких:
Чуть холоден, чуть-чуть горяч, вестимо,
Чуть поглядел, и мимо, Данте, мимо…

Отец: «Кем хочешь», – дочке как-то раз
Сказал, – «ты стань, всё ж, знаешь – не давалкой».
Ни пошлое тщеславье, ни отказ,
От мелкого тщеславья жалкий,

Ни принцип, ни хвостом туды-сюды,
Ни против ветра, ни куда подует,
Ни обречённый, тусклый свет звезды
Меня, боюсь, в давалке, не волнует.

* * *

Соловей мой, соловей,

Голосистый соловей…

Визит аса

Сняв гермошлем, на крыльях озорной
Влетел Ас Пушкин, «как поэт к поэту»
В дом Ладогина. Вынул сигарету,
И воздух задымил передо мной.

Понятно же, я кашлял и дрожал.
Дым Пушкина по комнате клубился.
Он сыпал на пол соль, он ел с ножа,
Он цвёл геранью и в стаканы лился.

Я так себя вести, как он, хотел,
Я даже (вздор, но!) танцевать пытался.
Он бабочкой по комнате летел,
Он кошкой по гардинам забирался,

Мне кажется, что я ему грубил.
Табачный дым он скатывал в клубочек,
И всовывал мне в рот, он столько ровно был,
Пока хватило на шестнадцать строчек.

Бык, Лев, Мартышка и Ёсич Суслик

(Исповедь охранника)

Дело было в Москве. Ох, Москва, тебя звать – Вавилон,
Где занятного вдосталь. Здесь каждая исповедь – книжка,
Всю Москву не прочтёшь. Собутыльник мой нынешний – вон—
Здоровенен, а хныкает, как – вороватый мальчишка,
Что таскает варенье у мамки. Непросто ему:
Исповедаться пьяно в Калашном, в шашлычной, в дыму,
Говоря, он неполную стопку крутил, всё елозил руками.
Эту исповедь я записал, как умею, стихами.

Рассказ «Быка»

1.

«Славка, Суслика предали мы»!.. —
рюмзал бык, – «объяснить? —
В девяностых – все мы приподнялись на сосках-пустышках». —
Шумный вздох, – «да вот, хрен, подкузьмил нас «зелёный» кредит,
И доверчивость, знаете…
К слову, о сереньких мышках», —

Крякнул бык, – «Славка, я ведь о нас – в рот нам ты не пальцуй,
Фигу выкусим наискось! – Мышки», – он мыкнул, – «козлисты,
А без кошек – особенно», – по столу стукнул, – «хоть злись ты,
Хошь пляши на носу корабля или… собс-ном носу,

Капитан, улыбнитесь», – мой бык проревел, – «вами песенка спета.
Вы доверчивы к вашей команде? Что ж, море пожрёт
Ваш корабль», – (пьяный «чох»), – «ни привета в волнах, ни корвета,
Сага пишется золотом на этикетке от шпрот…

2.

Мы наваривались в связке – клейкой – с героем рассказа,
Спрос на соски пустышки пёр ахово, цвёл оборот.
Оголев, налипала – рублишками впятеро – касса.
Огорчила фортуна, зря все чаяли – в горку попрёт —

Пшик… иссяк к девяносто восьмому берёзовый сок.
Ты кромсай, ты вгрызись в бересту, не докусишься – в мае.
Славка Ладогин, помнишь ли, доллар в те дни всполз, высок —
Просто выстрел в висок, чушь, ламбада светил чумовая.

…Вот и предали мы – ртов лавина ж – по лавкам гудит! —
Это мало, что предали – мы распилили остатки.