Огненный ветер

После возвращения из магазина друзья нашли Павла в таком же положении.

– Подъём, пиво приехало, разбирай! – нарочито громко крикнул Олег.

– Пиво?.. Это мне сейчас нужней всего, – прохрипел Доцевич, тут же соскочив с кровати, и принялся с жадностью опустошать бутылку.

– Ух, хорошо! – выдохнул он уже с повеселевшими глазами.

Примером друга воспользовался и Зорин.

– За новую жизнь, – объявил он.

– Может быть, лучше за трезвую? – шутливо заметил Антон.

– Э-э, мы этого не утверждали… новая жизнь – не значит трезвая, – уточнил Павел.

– Ты лучше расскажи, как провёл вчера ночь? – с подвохом полюбопытствовал Олег.

– Братцы, скажу я вам… Мариночка такая бесподобная женщина! Даже в поход расхотелось идти.

– Ты эти фокусы брось! – остудил его игривое настроение Раскатов. – Раз договорились должны идти, у тебя ещё будет уйма времени, чтобы насладиться её обществом.

– Ладно, ладно, пошутить нельзя.

– Завтра отбываем в восемь часов, так что сегодня никаких возлияний, – предупредил всех Антон.

– Но пиво-то хоть можно? Антоха, ты совсем деспотом стал в своём Тибете! – возмутился Доцевич.

– Чёрт с вами, в разумных количествах пиво допускается, но учтите, только в разумных.

– А как определить философский смысл разумности… ну, или её меру? – задумался Олег.

– Интуитивно, пока ещё помнишь имя любимой женщины! – хлопнул в ладоши Павел.

– Паша, а если у тебя не одна такая? – проговорил Раскатов, пряча в глазах усмешку.

На несколько минут комната разразилась неподдельным хохотом.

Начало следующего дня отметилось суетой сборов, друзья позволили себе перевести дух, лишь убедившись в готовности своего снаряжения, и только после этого наполненные под завязку рюкзаки переместились к входным дверям. Попрощавшись с новыми знакомыми, они взяли курс на север острова в сторону мыса Хобой. Просёлочная дорога повела их вдоль западного побережья, а чуть позже они свернули в сосновый лес, продолжив свой путь по тропам своих многочисленных предшественников.

– Сосенки-то низкорослые, не сравнить с материковыми, – заметил Павел.

– Чего ты хотел? Постой-ка под такими ветрами, остров ими насквозь продувается особенно осенью и зимой, – рассудил Олег.

Миновав лес, мужчины вышли в степную зону, изрезанную дорогами и туристическими тропами, которые уходили к видневшимся вдалеке холмам.

Когда они остановились на первый привал, Зорин поднял довольно злободневную тему для разговора:

– Знаете, мужики, что больше всего меня бесит в нашем народе?

– И что же? – заинтересовался Павел

– Да свинство, элементарное человеческое свинство! Вокруг такая красота, а люди и здесь норовят нагадить.

– Олежка, о чём ты?! Ведь мы азиаты с раскосыми и жадными очами, как говорил один великий поэт.

– А думать слабо? Человеку же свойственно думать, тем он и отличается от животного, – поддержал Олега Раскатов.

– Думать? А когда нечем! – рубанул воздух рукой Павел – Очнитесь, о какой культуре вы говорите?

– Обидно всё же за наших людей, – с сожалением сказал Олег. – Вот европейцы такого бы себе не позволили, они умеют ценить красоту.

– У нас слишком много красоты и велики её просторы, чего их жалеть, не убудут же. А в Европе каждый природный уголок уже чудо, и этим всё сказано, – резонно заметил Антон.

Да, ты прав, к чуду нормальные люди относятся с благоговейным трепетом, – согласился Зорин.

– Культура, нравственность… А знаете, как тошно и обидно было в Чечне, когда нас с потрохами сдавали высокие начальнички?! – будто от боли прокричал Павел. – Как проститутки, ради паршивых «бабок» и политических интриг! Нам-то на своём веку всякого довелось повидать, но пацанов этих жалко. Им-то во что верить, если жизнь начинают познавать со лжи и предательства? А вы говорите о человеческой культуре. Вот она – вся!

– Всё, Паша, не заводись, – попытался успокоить его Антон, хлопнув по плечу, – хотя ты полностью прав. Но я почему-то уверен, что все будут судимы по заслугам, рано или поздно, поверь, Паша.

– Твоими бы устами, Антон, твоими бы устами…

Следующий привал их ожидал после прохождения первой половины запланированного дневного маршрута.

В обозначенном на карте месте перед друзьями открылась небольшая бухта с резким очертанием береговой линии и узкой полоской песочного пляжа.

– Искупаемся с дорожки и двинем дальше, – предложил Антон, сбрасывая тяжёлый рюкзак.

– Принято, – поддержал его Павел, – за одним и перекусим.

– Да, солнце сегодня палит как в Адлере, – сморщился Олег, вытирая рукой пот с покрасневшего лица.

– Ты же южанин, Олежка, тебе солнце должно заменять всех родственников. Это мы с Антоном дальневосточники обмороженные, к холоду больше привыкшие.

Зная шутливый нрав своего друга, Олег лишь улыбнулся.

Сбросив одежду, мужчины наперегонки побежали к воде, оставляя за собой следы на песке и фонтаны холодных брызг. Потом они перекусили и позволили себе немного понежиться на пляже.

– Следующий привал нужно делать уже у Саган-Хушуна, от него рукой подать до Хобоя, – сказал Олег, рассматривая карту острова.

– На Хобое можно остановиться на ночёвку. Как думаете? – проговорил Антон.

– Есть резон, если к сумеркам на Хобой притопаем, бросим свои косточки там. Какой смысл переться дальше по темноте? – поддержал его Павел, докуривая сигарету.

– Я тоже не против, – сказал Зорин.

Согласовав дальнейший маршрут, они вновь двинулись на север.

Когда мужчины подошли к Саган-Хушуну, солнце уже висело над Приморским хребтом.