То не составило труда —
Учиться для него не внове,
Стал знатоком он хоть куда,
И все нуждались в его слове.
Он не пытался повторить
Евстрата стиль – власть над умами:
Неумно слишком умным слыть,
Других считая дураками.
В отделе стали отмечать
Все праздники без исключенья,
Себя все стали ощущать
Свободными от заточенья.
Арапов с ними выпивал,
Он был в компании раскован,
Порою даже приглашал
К ним выпить самого Гудкова.
На этом настоял Роман,
Ведь ситуация просила,
Чтобы униженный гигант
Уверенность обрёл и силу.
Помог Роману и контакт,
Налаженный с механоцехом.
Он проявил завидный такт,
И дело кончилось успехом.
Сошли на нет страстей накал,
Обман, оружием бряцанье,
Никто вражду не разжигал —
Войну сменило пониманье.
Исчез в общении надрыв —
Вдруг стал он непосильной ношей,
Как будто прорвало нарыв —
И рану затянуло кожей.
И, просыпаясь утром рано,
При тусклом свете фонарей
Зимой и летом неустанно
На службу шёл Роман Борей.
Домой он приходил затем,
Чтобы поужинать, помыться,
Обдумать пару важных тем
И в сон желанный погрузиться.
Казалось бы, вся жизнь – работа…
Но есть же пятница, суббота!
Налажен чёткий механизм —
Как всё-таки прекрасна жизнь!
Роман с женой зажил в достатке,
Себе дал клятву: «Меру знай!
А чтобы быть всегда в порядке,
Себя из виду не теряй!
Среди людей жить невозможно…
Но без людей прожить нельзя,