Мяч упустил, и эпизод
Внезапно голом завершился!
А через несколько минут
Бразильцы снова забивают.
Но немцы игры не сдают,
И до конца всегда играют…
Роман уже победой жил…
И в этот миг вошёл Арапов!
Он в изумлении застыл
От полного паденья нравов:
«Роман Евгеньевич! Ты что —
Остатков совести лишился?
Евстрат Сергеич! Уж кто-кто —
А ты-то здесь как очутился?»
Роман промямлил: «Я зашёл,
Чтоб результат узнать – и только…» —
Предусмотрительно он счёл,
Что здесь не к месту будет стойкость.
Онучин же вошёл в азарт —
Он от Гордея отмахнулся,
И тот, вздохнув, пошёл назад,
А вслед за ним Роман поплёлся.
Арапов, выйдя в коридор,
Сказал: «Такого поворота
Не ждал, и раньше суд был скор —
Вмиг отправляли за ворота!»
Роман прекрасно понимал,
Что прав начальник, без сомненья…
Но внутренне он ликовал,
И не было в нём сожаленья.
Он посмотрел прекрасный матч,
Он стал свободным на мгновенье
От страха (есть ли лучше врач?)
И был готов любую цену
За то мгновенье заплатить…
Но был готов и на уступки…
И он решил изобразить
Раскаянье в своём поступке.
Он низко голову склонил,
Ни дать, ни взять – сама покорность,
И весь остаток дня хранил
Раскаяния иллюзорность.
А в пять часов, когда уже
Домой все стали собираться,
Арапов, вызвав, в чертеже
Велел Роману разобраться
С тем, чтоб его перенести
В компьютер в виде схемы стенда.
Едва ли смог бы он найти
Неряшливее документа: