Меня при людях оскорбляли…
Однажды (был такой момент)
Он из меня все соки выжал,
Крича: Найди мне документ! —
Я никогда о нём не слышал,
А через пару дней узнал:
Он сам его отдал кому-то…»
Жидков охотно поддержал —
Уж больно тема пресловута…
Роман с отточенным чутьём
В беседу так и не включился
(Евстрат за шкафом притаился)
И слушал, мысля о своём:
«Никто не загонял нас силой
В рабочий тесный кабинет,
И в том, что стала жизнь унылой,
Винить других причины нет.
Ума нехитрые забавы
Гордей способен предложить —
После очередной расправы
Пасьянс «Косынка»
62 разложить.
Арапов без привычки мыслить
Стал «всадником без головы».
Онучин, зная, каковы
Задатки шефа, смог причислить
Себе и право всё решать,
Своим патроном управляя,
На нас умело направляя
Его потребность унижать.
Евстрат, на первый взгляд, всесилен,
В своих уловках изобилен…
Но волен только лишь желать,
И сам не может наказать,
Поскольку он, подобно нам,
Хоть и ничуть не угнетённый
И всё решать привыкший сам, —
Но всё ж Гордея подчинённый.
Гордей – породистый кобель,
Онучин же с мигрантской справкой
(Меж ними строя параллель)
Остался беспородной шавкой.
Евстрат в ловушку угодил:
Употребляя слово «квази»
63,
Он сам застыл на этой фазе,
А мне едва ли навредил.
Он дух – прозрачный, бестелесный,
И нас желая наказать,
Старается оклеветать,