Луна в знаке Скорпиона. Криминальный детектив и мелодрамы Кольского полуострова

– Хоть бы детей постеснялась, – укоризненно произнёс он, отстранив Светланку и взявшись за ручку чемодана.

– Что мне их стеснятся? Я перед ними ни в чём не провинилась! Пусть знают, какой кобель их папочка!

Каземиров не оглядываясь, открыл дверь и вышел на улицу. Визгливый плачь младшей дочери ещё долго доносился до его слуха, врезался глубоко в сознание и червоточиной вкрадывался в душу.

«И как я мог прожить с этой женщиной столько лет? – подумал Олег Николаевич. – Ладно, что фигуры никакой, так ведь ещё и не образованная, не интеллигентная. Обабившаяся дурёха!»

Грузно опустившись на заднее сиденье чёрной волги, Каземиров слегка тронул за плечо водителя.

– Поехали, Василий, – сказал он доброжелательным тоном.

– Всё нормально, Олег Николаевич? – спросил водитель, плавно трогаясь с места.

– Нормально, Вася. Поехали…

– К Ольге Александровне? На северные квартала?

– Разумеется, – коротко ответил Каземиров. – На северные конечно…

– По Ленинградке прокатим, или через Семёновское озеро?

– Мне всё равно, – отмахнулся Олег Николаевич.

– Тогда по Ленинградке…

Водитель какое—то время вёл машину молча. Он лишь изредка смотрел в зеркало на осунувшееся лицо начальника и не решался нарушить воцарившуюся тишину.

– Что замолчал, Василий? – неожиданно спросил Каземиров.

– Думаю, Олег Николаевич.

– О чём?

– О вас, – бесхитростно ответил Василий. – Не пожалеете, что от жены ушли?

– А что мне жалеть? Ольга Александровна, сам знаешь, птица высокого полёта.

– Не понимаю я вас, Олег Николаевич. Ведь вы уже от второй жены уходите…

– Допустим, – задумчиво ответил Каземиров и тут же спросил: – Тебе что, сорока на хвосте принесла эту новость?

– При чём тут сорока, среди людей живём. Я даже знаю, что у вас ещё одна дочка есть. От первого брака.

– Она уже взрослая. Год, два и замуж выйдет.

– Вы свою семью завели, ваша первая жена тоже, а дочка, вроде как, сиротой растёт при живых родителях.

– У родной бабки она воспитывается, – буркнул Каземиров и тут же добавил: – Я смотрю, ты много о чём знаешь.

– Да вообще-то я стараюсь свой нос в чужие дела не совать. Моё дело за баранкой сидеть. Разговаривают в машине, а я ведь слышу.

– Тогда понятно, – недовольно согласился Олег Николаевич. – Значит ты, Василий, не одобряешь моё решение. Что ни говори, а я новый отсчёт в семейной жизни начинаю.

– Как бы ваш отсчёт обратным не оказался…

– А всё ж таки?

– Не одобряю! Ваша Елена Петровна может и не слишком привлекательная женщина, но зато она простая русская баба. С ней и по душам можно поговорить, и не нужно бояться, что она твои слова на изнанку вывернет.

– Ничего ты в женщинах не понимаешь, Васька! – возразил Каземиров. – Говоришь, что бесхитростная? А ведь это она меня от первой жены увела…

– На чужом несчастье – счастья не построишь! – отозвался Василий.

– Да с ней же в люди выйти совестно. Даже не знает как нужно себя в ресторане вести. Нож в левой руке держит. Вот Ольга Александровна…

– А что Ольга Александровна? – вспылил Василий. – Баба она и есть баба. Две руки, две ноги и вся спина сзади. Ничего особенного в ней нет.

– Значит я прав. Ничего ты в женщинах не смыслишь, как я погляжу, – ответил Каземиров. – Ольга Александровна женщина с большой буквы!

– А вы её без парика видели? – неожиданно спросил Василий.

– Без парика? – нахмурившись, протянул Каземиров.

– Это она перед вами из себя стройную молодушку изображает, а меня ей стесняться незачем. Я ведь для неё никто и звать меня никак. Иной раз позвоню в дверь, – Ольга Александровна… – говорю. – Машина подана, А она стоит передо мной – лахудра лахудрой. Настоящие волосы то у неё седые и редкие.

– Это ты перегибаешь, Вася, – обиделся Каземиров. – Ольга Александровна такая замечательная женщина…

– Обыкновенная она женщина, Олег Николаевич, – не унимался Василий. – Вы её привыкли припудренной видеть, да речи её умные слышать на собраниях. Хотя, слова она говорит красивые, а только легче от них ещё ни одному человеку не стало. Вы конечно правы, Олег Николаевич, Ольга Николаевна хлебушек двумя пальчиками возьмёт, но ведь баба она и есть баба…

– Ну, ты уже пошлишь! – забурчал Каземиров.

– Отчего же? – не согласился Василий. – Вы олицетворяете её как святую, а она, между прочим, помимо того, что в ресторане себя показать умеет, после этого туалетом пользуется. Уверяю вас, точно так же как и мы все грешные…

– Всё! Немедленно прекрати, Василий! – строго произнёс Каземиров. – У меня с Ольгой Александровной серьёзные отношения…

– Да я ведь и замолчать могу, – ответил Василий. – Только у меня такое ощущение, что я один чемодан везу, который вы в багажник положили. А вас, будто и нет вовсе. Душа—то ваша, всё равно дома осталась.

– Молод ты ещё! – огрызнулся Каземиров, и небрежно отвалился на мягкую спинку сиденья.

Василий пожал плечами, но больше не произнёс ни слова.

Буквально через пять минут он свернул с Ленинградки и въехал в северную часть города. Каземиров забрал чемодан, дал указания, чтобы Василий подъехал на следующий день к восьми утра и неуверенной походкой вошёл в подъезд. Он немного потоптался у двери, потом перевёл дыхание и нажал на кнопку звонка.

– Входи Олег Николаевич, – в лёгком смущении, прочирикала Ольга Александровна. – Мы тут, с Верочкой уже заждались. Поставьте пока, чемоданчик в прихожей. Кофейку выпьем, потом разберём что к чему.

– Она повернулась в сторону комнаты и громко воскликнула:

– Верочка! Доченька! Иди сюда, детка, поздоровайся с Олегом Николаевичем…