Разбитыми пальцами ног. По ладоням Вселенной

Другая – робкая смешливая натура, мне нравиться ее смешить, много говорить о разном, вскользь о сексе, от чего начинают дрожать краешки ее губ, но очень готовая принять что есть во мне. Ей интересен мой мир, и я с большой радостью его открываю, во всех проявлениях. Здесь и дикий необузданный эрос, и постижения смысла жизни, и подлинное желание менять, и откровенная любовь ко всему живому. Но сталкиваюсь с обычным духовным эгоизмом и инфантилизмом чувств, где единственным спасением был мир грез и фантазий. Я бежал от этого, зная к чему он ведет.

И вновь я возвращаюсь к своей прошлой жизни:

Сильные глубокие чувства, прекрасный стан, живой ум, открытая развивающаяся психика, я люблю бесконечно – чего же мне ещё надо – желания болеть, желание смерти. Странное непонятное влечение. Оно захватывает всего целиком, окутывая каким-то магнетизмом, сладкой истомой упокоения, отдохновения… от чего? Неужели эта тяга разрушать себя возникла из простого уже неверия в свои силы созидания и прошлая остановка, повлекшая за собой регресс.

Отчаяние вновь охватило меня. Но теперь почему-то чувствовал в этом состоянии силу. Толи смирился с ней, толи привык, толи… на дне нашей психики спит инстинкт жизни. И вот теперь он пробужденный открывала глаза, я чувствовал в нем верного и сильного помощника. Неожиданно в душе наступила тишина и спокойствие, какая-то уверенность исходила из самых моих недр. Все более рассудительнее становился я, и память вновь обретала свои свойства:

Я понимал – последнее время все больше чувствуя приступы эротического неудовлетворения, все боле посещали мысли о невероятных формах секса, меня могла спасти только родственная душа, обладающая такой тяжелой формой эротомании, когда передышки между мастурбацией занимают не более получаса. И вот она сидела напротив меня пила чай с молоком и рекомендовала минет с массированием анального отверстия. Красивое лицо с ясными крупными глазами, чётко очерченным чувственным ртом и сияющей улыбкой, открывавших ряд крупных крепких зубов.

– Я редкая блондинка с карими глазами!

Я внимательно смотрел ей в глаза, чуть прижав к перилам на мостике через реку. Она улыбалась. Мне нравилась эта улыбка. Чуть позднее она скажет, что у нас не той влюбленности, которой ей так нужна и все очень ровно и реально… и очень…

Мы становились у зеркальных дверей, стали себя рассматривать: мы смотрелись действительно интересно, ее сияющая улыбка – моя блестящая лысина – толи оскал смерти толи обнажённость черепа.

Что-то двигало меня, я чувствовал, что потерял свое предназначение, без своей миссии терял себя каждый по крупицам. Теперь вернуть, а значит свою линию жизни… ведь ради чего я проделал такой опыт…

– А может я твоя муза? – заулыбалась она, – ведь вы наверняка из творческой профессии.

В самом начале встречи поздравил ее по телефону и теперь я знал, что ее день рожденье на днях, и значит она Дева и значит очень чувствительная и аналитичная, но нисколько не ожидал что безумная…

– Чуточку безумия в жизни надо, вы пробовали наркотик и спиртное? – улыбка не сходила с ее губ.

– Да, не подействовало, а от спиртного на утро болит голова – я продолжал наблюдать за ней краем глаза.

– Я научу вас пить, чтобы на утро не болела голова.

Позже она расскажет, как под воздействием (не помню чего…) три часа испытывала нескончаемый оргазм.

Потом мы заговорили о онанизме и она, задумавшись после моей длительной тирады в пользу этого процесса, где использовались веские доводы из древних учений, произнесла:

– Значит это полезно?

И мне вдруг стало хорошо. Я словно почувствовал родственную душу:

– Я ведь нимфоманка, это болезнь, когда постоянно хочется и все внизу зудит от желания – она продолжала улыбаться.

– А вот с позиции древних верований, это здоровый образ жизни, плодотворный и деятельный, но с позиции узкой психологии современности и псевдохристианской морали – это болезнь.

– Вы верите в Бога?

– Без веры ничто не живет… смотря что вы называете Богом?

Ее улыбка обрела испуг. Я предстал перед ней демоном.

– Страх очень нужен…

Я прервал ее:

– Страх сковывает и лишает способности действовать.

Позднее я задумаюсь над этим и что-то промелькнет в голове: иногда стоит человека остановить вы его действиях чтоб ы он не причинил вреда и здесь страх на пользу и мне захочется вновь общаться с ней, она пробуждала во мне что-то новое и важное, что нахватало последнее время.

А последнее время мне очень нахватало мощного обескураживающего оргазма и многообразного волнения вокруг него. «Миньет с массированием анального входа» – а я хотел видеть ее мастурбацию. «Но сама я анальный секс не принимаю, по другим причинам»

– Все Девы очень любят чистоту, а это несовместимо с анальным сексом, да?

Она застенчиво опустила голову, словно стыдясь что не может это перешагнуть открыть для себя анальное ощущение оргазма.

– Я 8 месяцев не могла заниматься сексом после развода, да я была замужем и это самое ужасное для меня время. Сколько мне лет, как вы думаете? Мне никто никогда не узнает мой возраст…

После я вспомню Анну Каренину и подумаю сколь же безжалостно и тупо отнесся к ней Толстой Лев, а сколько правды в этой женщине, неужели мы так и будем унижать женщину за ее стремление к свободе начиная от Евы?..

И огнь желания пронзил меня

И даровал желанье жизни…

– Быть может мы встретились для новой жизни?

– Что? – встрепенулся я

Мы встретились в метро. Наши улыбки пересеклись. Она смеялась над гомиком, который корчился рядом со мной на сиденье, поглядывая на распахнутую грудь мою, а я изучал ее черты лица. Изучал холодно беспристрастно, как обычно я делаю, чтобы заполнить бессмысленное время в поездке и вызвать в себе интерес к тому или иному человеку, но никогда я ни к кому не подходил, даже если мне удавалось что-то увидеть в нем интересное и даже представить фрагменты из его жизни. А вот здесь ее улыбка поманила, как знак взаимопонимания и я вышел вслед на перрон.

Мы расстались так же у метро. Она схватила в охапку мои губы и плотно прижалась к ним, это был не поцелуй это было утверждение что она «за», этим она хотел утвердит твёрдую веру в нашу следующую встречу. Я смотрел вслед, болтал бутылкой с остатками шампанского и мысли скакали вслед за сердцем «может я зря отказался от удивительной игры мужчины и женщины, прекрасного оплота соблазнения» и в голове застучали молотками ее слова «скорей всего мы можем быть хорошими друзьями, вместе отдыхать, у нас даже может быть секс, но влюбленности нет… но может быть…» она оставляла надежду, она хотела заставить меня пойти на ту игру, которой она пользовалась для себя чтобы возбудиться. А я смотрел вслед и знал, что не позвоню. Я не хочу быть «пластилином в ее руках» от которого она так «тащится». «мужчины – это пластилин в моих руках для моего собственного наслаждения». Чудесно! Но не для меня…

Успокоение пришло неожиданно. Я отвергал ту девушку, словно предчувствуя что-то. И вот я встретился с ней, с другой. Маленькая смешливая, я даже не мог представить, что в ней столько страсти. Мы кувыркались в постели и был очарован ее криком, хрипом, рычанием. А когда она, перевернувшись на живот и приподняла свой зад и передо мной открылся милый бутон, который я видел тысячи раз и тысячи раз испытывал…

И вот уже еще одна девушка ночует у меня, и я неожиданно начинаю чувствовать себя мужчиной и понимаю насколько я лишил себя онанизмом этого чувства. А ведь оказывается потрясающе: одна девушка мягкая уступчивая, всегда поддерживает меня в трудные минуты, мне всегда интересно с ней занимается творчеством, вот только в сексе не очень… здесь прерываюсь, какая-то тоска вновь охватывает мое сердце. Это каждый раз происходит по совершенно незначительным причинам, пустяк может ввергнуть меня в это состояние, пустяк, который всегда был пустяком, и он для всех пустяк и для меня, но иногда через него открывается бездна и невероятная пустота охватывает все существо. Иногда мне удается ее (пустоту) приручить или приручить себя с ней, когда она задерживается чуть дольше. А дольше она задерживается регулярно и все мои усилия отодрать ее от себя тщетны, она держится за какие-то нити которых невозможно прощупать, и они спрутом охватывают меня.

Отдельный эпизод.

Химическая пропасть.

Как он незримо присутствует в нас и вокруг нас, так я буду присутствовать в вас. 12 лет назад Бог открылся мне как тень и свет, теперь Он предстал передо мной как невидимый образ, но воплощающий себя во всем видимом.

1.

Он был тучен, но душа легка и чиста. Корин находил свободу духа в неформальной логике мышления и неофициальной культуре. Размышляя о нем, я поставил на огонь кастрюлю без воды, и она раскалилась до красна – мне показалось это символичным. Моя проблем вообще в том я часто ухожу в формальность существования, даже в таких моментах, когда смотрю на икону – я поклоняюсь изображению, а не тому что стоит за этим. Ничего не оправдывает во мне подобное качество, кроме того, что я несостоявшийся художник, застрявших на восхищении форм. Потому у меня нет ни жены и детей, а только мимолётные связи и «бес в ребре», требующий созерцания (поглощения через глаза) все новых и новых форм (тел, материй, очертаний).

Я слышу тихие запахи:

Всякое действие рождает страдание,

Всякое страдание убивает,

Всякая смерть освобождает.

После смерти мы находим свободу.