Холодно в небесах. Книга вторая. Роман-утопия

– Я ничего и не делаю, – растерянно произнес Вэл.

– Ты помнишь меня, переживаешь мой уход – это все, что нужно, этого достаточно.

– Конечно, я тебя помню! Как я могу забыть человека, спасшего мне жизнь?

– Вы многое можете забыть, – возразил голос Фима. – Забыл же ты Нину.

– Я не забыл, – раздраженно произнес Вэл. – Я не позволяю себе вспоминать.

– Напрасно. Ничего плохого она тебе не сделала. Насколько мне известно, ей ты обязан возвращением дочери и внука. Вряд ли бы ты сам нашел их.

– Ты, действительно, все знаешь. И то, что сказал, – правда, – согласился Вэл, скупо роняя слова.

– Так чего же ты злишься?

– Она бросила меня, – еле сдерживаясь, ответил Вэл. – Она нас всех бросила.

– Может, была причина, о которой ты не знаешь или не хочешь знать? Она любила тебя, я это точно знаю. Вы были счастливы…

– Счастливы! – крикнул Вэл. – Счастливы целую неделю!

– Зря ты ерничаешь, – одернул его голос. – У тебя была целая неделя счастья. У многих и этого нет.

Вэл ничего не ответил. Он поднялся, медленно прошел в дом и упал в кресло возле камина. Огонь в нем давно погас, но угли еще тлели. Вэл отворил решетку, взял кочергу и начал переворачивать ею головешки, выбивая из них пучки вспыхивающих и тут же гаснущих искр. Вдруг он закричал громко и дико и со всей силы ударил кочергой так, что одна головня выпала на пол. Вэл, растерявшись, схватил ее рукой и швырнул обратно в камин. Тело пронзила нестерпимая боль.

– Что ты делаешь?! – воскликнул призрак.

Вэл, не говоря ни слова, стиснув зубы и странно мыча, бросился в ванную и сунул руку под струю холодной воды. Он осел на пол, опустив руку в ванну, и закрыл глаза.

– Ты в сознании? Или у тебя болевой шок? – голос нервно вибрировал рядом с ухом Вэла.

– Все нормально, – глухо ответил Вэл. – Мне больно, и хорошо, что больно… Теперь можешь говорить, что хотел.

– Средневековые какие-то у тебя методы воспринимать информацию, – полушутя заметил голос. – Я не собирался сообщать ничего, что могло бы заставить тебя страдать. Я только хотел, чтобы ты открыл тубус и внимательно изучил то, что написано внутри него.

– Какой еще тубус?

– Тот, что Кронс подарил Нине в день ее рождения.

– Ничего об этом не знаю, никогда его не видел.

– Ты так и не зашел в ее комнату? – догадался Фим.

– И не собираюсь, – резко ответил Вэл.

– Придется, – так же резко произнес голос. – Тубус лежит на твоей любимой кровати. Ты должен узнать, что там.

– Что там может быть важного?

– Мне не известно. Я должен только передать тебе информацию.

– Это все, что ты хотел мне сказать? – нервно спросил Вэл.

– Да, властитель, – в голосе Фиме звучала едва различимая издевка. – Но позволь добавить кое-что. Я наблюдаю за тобой и замечаю, что ты теряешь хватку. У тебя на носу событие, которое может стоить тебе не только статуса, но и головы, а ты продолжаешь играть в либерализм и демократию. Люди перестают бояться тебя, а некоторые и вовсе считают, что твои силы иссякли. Пора вернуть Небесам верховного властителя Вэла Лоу, того, которого я знал когда-то.

Вэл внимательно выслушал и ответил спокойно:

– Власть, опирающаяся на страх, сама пребывает в страхе. Больше всего остального она опасается того, что этот страх исчезнет, поскольку вместе с ним исчезнет и она сама. Я не хочу, чтобы люди боялись меня, потому что я сам не хочу никого бояться.

– Новая философия? – не унимался голос.

– Стара как мир, – равнодушно возразил Вэл.

– И ты веришь в то, что говоришь?

– Зачем мне врать, тем более тебе? – усмехнулся Вэл. – Какой в этом смысл?

– Никакого, – согласился призрак. – Но я должен был знать наверное, что это не очередная твоя политическая игра.

– Для чего это тебе?

– Не важно.

– Не понимаю, к чему эти разговоры, Фим. Я очень рад твоему появлению, пусть и в бестелесном виде. Даже если завтра выяснится, что мне все приснилось, я все равно рад услышать твой голос. Я очень скучаю…

– Мы еще увидимся, властитель, – голос призрачно дрогнул. – Я тоже скучаю. Жаль, что так мало довелось… ну да ладно… Перекрой воду, чтобы я не опасался за тебя, и обработай рану. Меня зовут, мне пора. И не слушай больше заупокойных месс, не порти себе настроение.

– Фим, – позвал Вэл, но голос больше не отвечал.

Вэл закрыл воду и поднялся. Почувствовав резкую боль, с удивлением посмотрел на опухшую красную ладонь и усмехнулся: «Это не сон: лемуры, или как их там, существуют, вот и у меня появился собственный».

Вэл добрался до просторного и удобного кресла и упал в него, закинув ноги на чайный столик. Он расположился напротив камина из белого камня с конусообразным дымоходом, уходящим под потолок с массивными деревянными балками, на одной из которых почти над самой головой висел огромный замковый светильник в форме резного обода с двенадцатью лампами-свечами. Взгляд властителя некоторое время блуждал по комнате, потом остановился на львах, соединивших передние лапы на створках кованой каминной решетки, и углях, почти совсем погасших. Вэл чувствовал себя расслабленным, глядя на прогоревший камин в ожидании приближающегося вечера. «Он гарантирует тебе счастье и благополучие, а возможно, и кое-что еще, если проявишь себя достойно», – повторял он слова Фима, представляя возможные ситуации, в которых ему пришлось бы вести себя подобным образом. Но все, что приходило на ум, выглядело смешным и нелепым, и Вэл оставил попытки расшифровать тайные смыслы «достойного» поведения. Мысли его блуждали с одного на другое, пока наконец не спутались окончательно, – Вэл задремал при свете дня.

Проснулся он от странного шума, доносящегося со стороны двора. Сначала Вэлу подумалось, что это аист стучит по крыше, но потом на веранде послышался отчетливый звук падающего стула, а вслед за ним глухой удар чего-то объемного, но мягкого о стол. Вэл нехотя поднялся и подошел к двери. Уже через окно, выходящее на веранду, он различил скорченную между столом и скамьей человеческую фигуру в обносках с обмотанной чем-то серым головой. Вэл одним прыжком оказался за дверью и склонился над непрошеным гостем. Он приподнял его и усадил на скамью.

– Кто ты? – спросил Вэл. – Что с тобой?

Человек посмотрел на него, и Вэлу его взгляд показался знакомым. Он был почти уверен, что уже встречал его, но, где и когда, вспомнить не мог. Властителю еще не доводилось видеть кого-либо в столь плачевном состоянии: в сообществе нуждающихся не было, а этот бедняга обессилел настолько, что можно было подумать, что он либо очень болен, либо очень давно ничего не ел. Поверить в то или другое было практически невозможно – государственную субсидию имел каждый, и тем не менее, на скамье сидел полуживой, тощий, с обросшими и сбившимися в колтуны волосами нищий.

– Пойдем в дом, держись за меня, – сказал Вэл, помогая человеку подняться.

Бродяга с трудом встал на ноги и, цепляясь за рукав властителя, перекочевал внутрь – Вэл втащил его и усадил в кресло.

– Кто ты? – снова спросил он. – Как тебя зовут?

– Дэн, – еле слышно прохрипел тот.

– Дэн?! – изумился Вэл, узнавая в нем водителя Зиги. – Ты? Что с тобой случилось, приятель?