Холодно в небесах. Книга вторая. Роман-утопия

Вэл вернулся только к вечеру, ни Кронса, ни Кербера с ним не было. Он вышел из лифтовой зоны и столкнулся с Киром, возвращающимся с кексами от Вималя.

– Господин Вэл, – обрадовался Кир, забыв о неприятном утреннем тоне, которым крестный разговаривал с ним. – С вами все в порядке? – Кир замер, удивленно глядя ему в глаза.

– Почему ты спрашиваешь, Кир?

– У вас такое лицо… – Кир не смог подобрать слова, чтобы точно описать, какое именно лицо было сейчас у властителя.

– Какое? – пытаясь казаться как можно более спокойным и даже довольным, спросил Вэл.

– Не знаю, – протянул Кир, сбитый с толку первым впечатлением. – Мне показалось, что вы переживаете какое-то страшное несчастье.

– Что ты, малыш, – Вэл ласково потрепал его рукой по голове. – Тебе показалось. Просто я устал, был напряженный день, да еще нога сильнее разболелась к вечеру. Ты уж прости, я пойду – хочу отдохнуть немного перед ужином.

– Конечно, – с готовностью ответил Кир, – хотите кексик?

– Хочу, – улыбнулся Вэл, тронутый его непосредственностью. – Оставь мне один до ужина, я с удовольствием съем.

Вэл неспешно, опираясь на трость и держась за перила, стал подниматься по боковой лестнице на свой этаж. Он изо всех сил старался не показать крестнику, насколько тяжело ему идти. Кир сочувственно смотрел ему вслед, пока властитель не закрыл за собой дверь правого крыла. Потом он опрометью бросился к Марку, едва не уронив кексы…

Добравшись до кровати, Вэл упал поперек нее, и только отлежавшись какое-то время, смог подняться, чтобы снять обувь и раздеться. Нога с пальцами-гильзами немного отекла и противно ныла. Надев на руку резиновый бандаж, Вэл пошел в бассейн. Вода всегда лучше всего снимала напряжение. Каким бы трудным ни выдался день, заплыв на километр приводил Вэла в тонус и успокаивал нервы. Сейчас вода виделась ему единственным транквилизатором бытия. Именно такой он мысленно просил ее стать, погружаясь в бассейн, как в Тиамат,

содержащий первородную субстанцию. Вэл нырнул, проплыл несколько метров под водой и остановился, не достигнув края бассейна. Он смотрел на выложенное мозаикой дно и думал, как хорошо было бы не всплывать вовсе. Однако, когда воздух в легких закончился, другая первородная сила, именуемая инстинктом, вытолкнула его на поверхность. Жадно вдохнув, Вэл доплыл до стенки и схватился за нее руками.

– Воображаешь себя Энлилем? – услышал он похожий на порыв ветра голос.

– Фим? – с надеждой спросил Вэл.

– Я рад, что ты узнаешь меня в любом состоянии.

– Кто же еще может говорить со мной из пустоты, – радуясь его появлению, сказал Вэл. – Но как? Я же не сплю, и я не в хижине…

– Меня немного обучили разным трюкам.

– И что ты теперь еще можешь? – живо поинтересовался Вэл.

– Пока не очень много чего. Могу немного видимым становиться, – и с этими словами Фим обозначился рядом с Вэлом как прозрачное желе, контурами напоминающее тело. Оно вибрировало и слегка подрагивало, как студень, вынутый из формы и оставленный на тарелке. Вэл протянул к нему руку, она прошла сквозь «тело», ничего не ощутив. Фим засмеялся. – Думаю, что потрогать меня тебе не удастся никогда, как бы нам этого ни хотелось. Все-таки я дух, нематериальная субстанция.

– Но я тебя вижу, – возразил Вэл. – Разве можно видеть то, чего нет?

– Я есть, – обиженно сказал Фим. – Но существую иначе. Знаешь, что такое дух?

– Вряд ли, – признался Вэл.

– Дух – это что-то вроде тени сознания, подобие информационной оболочки, но без направленной воли, как у Бога или у вас, людей.

– Хочешь сказать, что ты безвольное существо? – удивился Вэл.

– Ну вот, приехали! – воскликнул Фим. – Ни то и ни другое. Я не существо, но и не безвольный. Я только сказал, что у меня нет направленной воли, я не могу созидать, изменять материальный мир, как вы, но я могу делать выбор, и я его делаю каждый раз, когда являюсь тебе. Это мое решение: приходить к тебе или покидать тебя, вступать в контакт с другими субстанциями или нет.

– Не сердись, Фим, – извиняющимся голосом произнес Вэл. – Я не особенно силен в тонких материях, думаю одно, а когда говорю, выходит другое.

– Да, я заметил. И я не сержусь, конечно. Я не умею на тебя сердиться. И хватит уже болтать. Я по делу к тебе, – заявил Фим.

– По какому? Есть новые подсказки для меня? – обрадовался Вэл.

– Нет, с этим покончено. Теперь все проще: у меня для тебя информация. Просили предупредить, чтобы готовился отразить удар.

– От кого? Чей удар?

– Солерно хочет уничтожить тебя.

– Я так и знал, что они существуют! – воскликнул Вэл.

– Конечно, существуют, а то, что вы их не видите и не можете видеть, еще ни о чем не говорит. Даже если бы вы пролетели прямо над ними, вы бы их не увидели. Но вы туда и не летаете.

– Не летаем, – согласился Вэл. – В наших навигаторах этот район помечен как крайне неблагоприятный для человека. Но зачем мы им сдались? Что плохого я им сделал?

– Ничего. Ты лично им ничего плохого не делал, но у тебя есть то, чего нет у них, и они очень хотят это у тебя отобрать.

– Что?

– Точно не понял, но речь шла о каких-то технологиях, – признался Фим. – Я постараюсь разузнать поточнее, если хочешь.

– Технологии? Кажется, я догадываюсь, что им нужно, – сказал Вэл, и вид у него сделался мрачнее черной ночи.

– Боишься?

– До чертиков, – признался Вэл. – У нас даже армии нет. Как я смогу защитить людей и страну?

– Спроси Грегора Лоу, как он собирался это делать.

– О чем ты, Фим? Отец умер сорок три года назад.

– Так и я тоже, правда, не так давно. Но только для живых время имеет значение, а здесь – восемь дней ушами прохлопал, на девятый – получите и распишитесь: «Не спеши. Здесь некуда торопиться. Ты умер». И дальше все просто: начинается вечность, – обреченно проговорил Фим.

– Не знал, что ты романтик, – заметил Вэл. – Только как мудрость мертвой книги поможет мне?

– Всегда есть возможность, если она очень нужна. Вот о чем говорит книга. Считай, сегодня у тебя день первый. Отсчет пошел, Вэл.

– Насколько серьезны их намерения, и как далеко они готовы зайти? – осторожно спросил властитель.

– Подумай сам, насколько далеко зайдет Зигфрид Бер, получивший орден канцлера и неограниченную власть при диктаторе-самодуре. Вспомни, как красиво он ушел, пустив газ.

– Боже… – выдохнул Вэл. – У него теперь и оружие есть, чтобы уничтожить вожделенную цель.

– И шляпа Нельсона Манделы…

– Какая еще шляпа? – не понял Вэл.