Северный Колосс. Предвестие Бури

– Просили подаяния у дворцовых врат, – скривился тот. – А Его Светлость не любит, когда здесь снуют попрошайки.

– А кто любит, – согласился северянин.

– Хотите посмотреть подольше, милорд? Сейчас самое интересное начнется – черни позволят закидать их гнилой репой и тухлыми яйцами. Это, конечно, не побитие камнями, но искренне рекомендую…

– Поехали, – Халладен покачал головой. Смаковать чужое унижение он не хотел, тем более что даже не знал этих людей, а потому не хотел им больших страданий, чем они заслужили. – Хочу поскорее увидеть герцога.

– А ну, расступись, сволочь! Граф едет!

Взяв в руки плеть, всадник принялся прокладывать для гостя дорогу, щедро раздавая удары направо и налево. Таким образом, они уже скоро миновали площадь и добрались до самого дворца, где Торас спешился и передал повод коня знаменосцу. Поднявшись по лестнице, граф остановился у массивных дверей, медленно и торжественно распахнувшихся перед ним под оглушительный рев труб.

– Властитель Северного Предела, граф Торас Халладен! – Возвестил герольд, гулко ударяя железным посохом в пол.

– Брат! – Герцог встретил их у самого входа, а потому, едва увидев гостя, бросился к нему и заключил в объятия. – Я так рад тебя видеть!

В ответ Торас рассмеялся, обрадованный такой теплой встречей.

Они называли друг друга братьями с тех пор, как Торас женился на сестре Хонтина, и хотя после ее смерти многие полагали, что их дружбе пришел конец, горе наоборот, только сблизило обоих правителей. Герцог был на голову ниже Халладена, не столь широкоплеч и почти на десять лет моложе, а потому, к неудовольствию придворных, признавал старшинство северянина, хотя тот и пользовался этой привилегией лишь в шутку.

– Как маленькая принцесса? – Тут же начал с расспросов хозяин дворца. – Ты передал ей мои подарки?

– Ты слишком балуешь девочку, Хонтин, – беззлобно упрекнул его граф. – А она северянка и должна привыкнуть к скромности.

– Еще больше она – хонтэйка, – поспорил герцог. – И ей пристало расти в роскоши.

– Заведи своих детей, и воспитывай, как хочешь, – в голосе Халладена звякнула сталь, однако, похоже, Хонтин не обратил на это внимания.

– Ха! Тебя бы я к ним точно не подпустил, – молодой правитель набросил полу мантии на руку, чтобы не мешала ходьбе. – Годефрой не слишком тебя утомил?

– Порядком, – признался граф.

– Он мой начальник стражи и самый докучливый человек в городе.

Герцог обернулся, окинув взглядом собравшихся придворных, и улыбнулся, когда нашел нужного человека:

– Зефрин, размести спутников моего любезного брата, и проследи, чтобы они ни в чем не нуждались!

Сухопарый старик в алых одеждах поклонился и поспешил исполнять приказ господина. Насколько помнил Торас, дворцовый кастелян всегда был человеком дела, не любившим долгих разговоров.

– Лет шесть назад, он еще не был таким седым, – заметил Халладен, на что Хонтин только усмехнулся:

– Тогда и мой отец еще не был таким мертвым.

– Мог бы и более почтительно отзываться об отце.

– Защищаешь человека, который хотел отобрать у тебя графство? – Герцог вновь рассмеялся, и придворные, шедшие следом, даже не слышавшие их разговора, поддержали его смех. – Бездумное стадо, на все готовы, чтобы мне угодить.

– Они знают хоть, с какого конца за оружие браться?

Большая часть хонтэйской знати показалась Халладену разряженными петухами, слишком изнеженными и откормленными, чтобы служить правителю на поле боя. В Северном Пределе такое не поощрялось, потому, видимо, хартвиги и смогли так легко взять себе хонтэйскую землю. Быть может, захоти Череполом – и уселся бы на трон в Кэрле, но он довольствовался третью королевства. Потому-то, в который раз услышав от Хонтина, что его отец хотел захватить Северный Предел, Торас лишь усмехнулся в бороду, глядя на пестрое придворное воинство.

– Знают, – выдержав паузу, спокойно ответил герцог. – И всегда ищут повод пустить его в ход.

Халладен пожал плечами, решив более не спорить с братом по этому поводу.

После торжественного пира, устроенного герцогом в честь нежданных, но дорогих гостей, граф смог остаться с ним наедине, без постоянного надзора придворных, искавших возможности заслужить благосклонность правителя. Хонтин с облегчением бросил мантию на спинку кресла, сразу, как захлопнул дверь.

– Садись, брат, – кивнул он на треногий табурет, стоявший у стены. – Хорошо, ты внезапно приехал, а то все эти приемы меня так угнетают.

– Я знал, потому и явился налегке, – кивнул Торас. Встреча прошла гораздо лучше, чем он ожидал, благодаря тому, что Хонтин сильно соскучился по его обществу. В графе юноша в первую очередь видел друга, а уже потом соседа и союзника, и Халладен был признателен ему за это. – Тебя проведать хотел.

– Приезжай летом, на оленей поохотимся.

– А осенью самый сезон хартвигов бить, – заметил Торас. – Я в дороге слышал, что они в твоих землях появились.

Юноша решительно помотал головой:

– Мне бы сказали, будь так. А посмеют сунуться – устрою на них облаву! Ты бы знал, как мои рыцари травлю любит, – он улыбнулся, видимо вспоминая последнюю охоту. – Новых собак завезли из Келии, тощие, кожа да кости, но как зверя ловят – загляденье просто! Торас, ты должен это увидеть!

– Завтра же пойдем на псарню, – решительно заявил Халладен, не столько из интереса к новой породе, сколько просто, чтобы доставить приятное другу. – Если они так хороши, как говоришь – я бы взял щенка.

– Подарю тебе дюжину, – махнул рукой герцог, усаживаясь в резное кресло.

– В долгу не останусь, – графу пришлось задуматься, куда девать такую свору псов, и лучшим выходом виделось – наградить ими за верную службу вассалов. – Но, хватит об этом. Ответь мне вот что, Хонтин…

– Снова, – юноша скрестил руки на груди, раздраженно сверкнув глазами, похоже, что-то в голосе Тораса подсказало ему, о чем пойдет речь. – Когда я гостил у тебя той зимой, мы уже обсуждали этот вопрос.

– И ты пообещал мне, что будешь искать, – напомнил Халладен. – Я твой брат, помнишь? А потому, хотел бы знать…

– Вспомни пророчество! – Огрызнулся герцог. – Неужели сложно понять?

– Думаешь, Вальдеберт хотел подобного конца своему роду?!

– Как он мог знать? Все знаки…

– Хонтин, брат! – Юноша попытался подняться, но граф схватил его за плечи, вдавливая в сидение. – Твой отец поверил колдуну! Вспомни: «Колдунам нет веры», так сказано. Случись что с тобой, кому достанется Хонтэ?

– Тебе, – процедил герцог, дернувшись, однако Торса держал крепко.

– Дворяне меня не примут, – северянин покачал головой. – Женись сам, заведи наследника! И не смей мне больше говорить о пророчестве!

Последнее слово он бросил с особой неприязнью. Когда-то отцу Хонтина было предсказано, что дети его сына станут причиной множества бед и погубят страну, и старый герцог запретил ему жениться. Более того, он столько твердил об этом пророчестве, что и Хонтин, казалось, поверил в бредни полоумных колдунов.

– Дочери хонтэйских дворян не пришлись мне по сердцу, – назвал другую причину герцог. – Хотя они постоянно подстраивают для меня «случайные» встречи.

– Подданные беспокоятся о будущем страны…

– О себе самих только и думают, – не дал графу договорить юноша. – Породниться со мной хотят, не более!