Три няньки

–На балконе. На тебя вчера в темноте там велик упал, и ты оттуда без тапок вышла, – ответила я, закончив первый хвост.

На балконе раздался грохот. Я отдала расчёску вышедшей из ванной Светке и выскочила на балкон. Ирка лежала лицом вниз. Положив переднее колесо на Иркину спину, прилёг велосипед. А на филейной части туловища подруги возлежала аптечка. Я стала помогать Ирке подняться, безудержно смеясь.

– Вот что ты ржёшь, а? Человеку больно, а она смеётся, – потирая ушибленное место, пробурчала подруга.

Второй хвост Танюшке завязывала Светка, в то время как я выуживала из-под велосипеда Иркины тапки.

Войдя в зал, я не обнаружила на диване поглаженных вещей.

– Ир, а где вещи?

– Какие?

– Которые я гладила.

– А, вещи… Я подумала, что ты их с балкона сняла, и в шкаф стопочкой положила…

Я вздохнула и снова взялась за утюг.

В ванной раздался треск. Запахло палёной пластмассой. Затем засмеялась Ирка, а Светка, со стоящими дыбом волосами и со сгоревшим утюжком, погналась за подругой. Ну, нельзя пользоваться розеткой в ванной и одновременно включать воду. Током может ударить…

Танюшка стояла посреди коридора и округлившимися глазами наблюдала за нами.

– Танечка, я в комнате, где ты спала, твоё платьишко на кровать положила, – девочка кивнула и пошла одеваться. – Одна ты у меня тут умница… – вздохнула я и открыла окно.

– А кто на моих документах Лунтика нарисовал? – поинтересовалась Светка, потрясая листком, на котором фломастерами было что-то начиркано.

– А ты угадай,– улыбнулась я, причёсываясь перед зеркалом. – Она его хотела маме показать.

– Ладно, я заново распечатаю.

– А можно я Луизу с собой возьму? – спросила Таня.

– Можно, – я была согласна на все, только бы мы скорее собрались.

Ура! Мы погрузились в машину, и я, доставив Свету на работу, повезла нас на встречу с Таниной мамой.

Получив всевозможные наставления по воспитанию Танюшки, мы отправились за покупками.

Первым в списке был швейный магазин. Там мы с Танюшкой купили хлопка ей на платье (я решила немного пошить). После чего отправились в магазин садовода, затем зашли в продуктовый, магазин с одеждой тоже не пропустили. Плюс ещё Ирка чуть ли ни весь торговый центр скупила. К курам же в майке и шортах идти нельзя. Для встречи с ними обязательно костюм нужен.

Загрузив все это в машину, мы отправились за Светкой.

Подруга сидела, обложившись листами и папками, и лихорадочно что-то писала. По кабинету летали бумаги. Сотрудники, у которых она была главой отдела, обходили её кабинет десятой дорогой.

– Тётя Света, мы тебе мороженое принесли, – сказала Танюшка, протягивая Свете пломбир.

– Спасибо, солнышко, сейчас я управлюсь, – вздохнула подруга, ставя очередную подпись.

– Поехали, я тебя до дома подброшу. И Ирку тоже. Вы вещи на дачу собирайте, а мы часа в четыре за вами заедем…

А нам с ребёнком предстоял уборочный рейд. Танина мама дала нам ключи от квартиры, и мы решили разобрать холодильник, полить цветы и взять для девочки игрушки и одежду. В итоге мы так устали, что, войдя в мою квартиру, упали на диваны в гостиной и уснули. Разбудил нас телефонный звонок.

– Да.

– Влад, ты где? – это была Ирка.

– Дома, а что?

– Ничего. Просто время уже движется к четырём.

– Ах, да. Мы собираемся. Да не ворчи, скоро будем. Танюшка, вставай, мы проспали.

Всклокоченная голова поднялась над диванной подушкой. Девочка была заспанная, с помятой щекой. Но глаза блестели. По-видимому, ей была интересна предстоящая поездка.

Следующие 20 минут мы бегали по квартире, собирая наши вещи и перекусывая на ходу бутербродами.

Глава 4

В комнате было сумрачно и прохладно. Я открыла глаза и сладко потянулась. Как же хорошо. Над тобой никто не топочет. Под тобой никто музыку на всю громкость не слушает. Уши соседки бабы Поли в окне не торчат. Красота!

Я села на постели и, подумав, повалилась назад. Девчонки спят. Танюшка тоже. Значит, и я могу понежиться в постели. Моя комната была проходной. Прямо пойдёшь – к девчонкам попадёшь. Налево – к Танюшке. В другую сторону развернёшься – там прихожая. А чуть дальше – кухня, ванная.

Я потянула на себя ночную штору. За окном только-только встало солнце. Его мягкий золотистый свет проникал в каждое деревенское окошко. Благодаря открытой форточке было слышно, как поют птицы. Я встала, набросила халат и, стараясь не скрипеть половицами, вышла на крыльцо.

Было прохладно, в воздухе витал запах мокрой травы и спелых ягод. Я выпустила кур, которые, квохча, принялись клевать траву, и, взяв кружку, пошла в огород за вишнями. Влажная трава приветливо встретила меня, обдав ноги приятной прохладой. Вишни же обрызгали меня, стоило только мне потянуть за веточку. Я дышала запахом мокрой земли и готова была расплакаться. Как же здесь хорошо!

Наскоро приняв душ, я взяла деньги и пошла по влажной тропинке за молоком к соседке тете Ане. Ей было около 50. Она работала учителем начальных классов в местной школе, но при этом ещё и с хозяйством управлялась.

Во дворе тёти Ани уже во всю кипела жизнь. Мычала корова, квохтали куры, блеяла коза, норовя схватить меня за подол платья. Саму соседку я нашла в коровнике. Она разливала по банкам парное молоко.

– Егоза, ты уже проснулась? – завидев меня, поздоровалась тётя Аня.

– И вам не хворать, – улыбнулась я. – Я тут к вам за молочком с утра пораньше.

– Это дело хорошее. Сейчас разолью. Там у тебя курица цыпляток высидела, так мы их пока к себе забрали. Дед Игнат мой тебе тоже загончик сделал, видела?

Тётя Аня приглядывала за моим хозяйством, пока меня не было. Курочек кормила, ягоды собирала. Я ей за это регулярно всякие красивые штучки шила и гостинцы из города привозила.

Дверь в сарае, который находился в отдалении, распахнулась, и оттуда выскочил подросший поросёнок, за которым, размахивая ведром из-под корма, гнался дед Игнат. Я птичкой взлетела на высокий забор, оттолкнувшись от какого-то бревна. Тётя Аня же плотно захлопнула дверь коровника. Поросёнок удирал регулярно. Последний раз его ловила вся деревня. Характер у поросёнка был ужасный. Он громил все, что встречалось на его пути. Пробежав несколько кругов по огороду, снеся будку с сердечком на дверце и удостоверившись, что хозяин давным-давно отстал, Кеша (а именно так звали поросёнка) замедлил темп, подошёл к большой луже, которая, по-видимому, осталась после дождя, и улёгся в ней, закрыв глаза от удовольствия.

Я слезла с забора и постучала в дверь коровника.

– Что, убежал? – спросила соседка из сарая. Дверь открывать она не спешила.

– Нет, в луже лежит. Но, судя по его довольной мордочке, это надолго.

Расплатившись за продукты и пообещав тёте Ане обязательно зайти на чай с её фирменными плюшками, я пошла домой. Надо было кормить девчонок. А то Света в последнее время сильно похудела. Будем исправлять.