Ход мамонтом

– Чем это лучше? – вяло поинтересовался Игорь.

– Хотя бы тем, что таким образом мы их спасем.

– То есть играя на руку ци-бомбе? – набычился Игорь. В нем еще, видимо, не догорело пламенное сердце корректора.

Жека внимательно посмотрел на Игоря и спросил:

– Рядом с тобой стоит «корневая точка». – Он указал на Лену. Та скривилась и уперла руки в бока. – Ты уже давно не связанный, с пистолетом в руке – почему ты не убьешь ее? Если пистолет не стреляет – просто ударь ее…

– Но-но! – угрожающе произнесла Лена.

– Я… – Игорь сглотнул слюну и мельком глянул на Лену. – Я…

– Я знаю, – кивнул Жека. – Гид молчит. И на тебя не давит. Потому что, с ИХ точки зрения, ты уже труп. Покойник. Но с точки зрения человека – ты еще жив. И не убиваешь ее потому, что тебе, по сути, плевать – «корневая точка» она, враг народа или мутант, ты просто не хочешь убивать. Теперь ты понял, как нами вертят?

Игорь молчал. Он был бледен и напуган. Видимо, его тоже одолели какие-то неприятные ощущения.

– А вот он – убил бы. – Жека ткнул пальцем в паренька. – Потому что индикатор у него на руке пока не потух…

– Что значит – пока? – оскалился тот. – Погодите, наши ребята вас быстро найдут, вы и вправду – покойники…

– Как и ты, родной, – кивнул Жека. – Поэтому я предлагаю отсюда убраться… Тебе в том числе.

– Думаете, я пойду с вами? – усмехнулся паренек. – Если хотите – тащите. Вас же быстрее найдут…

– Ты прав, – согласился Жека. – Лучше, если ты пойдешь сам. Ножками…

И Жека принялся обшаривать карманы паренька. Тот сразу понял смысл поиска Жеки и начал было извиваться, но был схвачен и обездвижен Игорем, который тоже догадался, что нужно Жеке.

– Ага, – удовлетворенно произнес Жека, демонстрируя присутствующим маленький шприц с пластиковым колпачком на игле, – без этого мы никуда… Правильно. Зачем лишний раз стрелять, когда жертва сама может сигануть с высокого обрыва… Оп-па… А это что?

Он вертел в руках клочок бумажки, на котором было нацарапано «Михаил», улица, номер дома и квартиры.

– Еще одна «точка»? – поинтересовался Жека. – По глазам вижу – что да…

Он уже вполне привычно воткнул иглу в бедро паренька. Злобный оскал на лице незадачливого корректора быстро уступил место обаятельной, но довольно глупой улыбке.

– Вот. Так-то лучше будет. А теперь пошли. Человека выручать надо…

10

Мишаня возвращался домой с работы. Как всегда, он засиделся в конторе допоздна, поскольку был человеком ответственным, а кроме того, хотел незаметно стащить жесткий диск от компьютера. Стащить его можно было в любое время, так как диск лежал плохо, по сути, был всеми забыт, и подозрение могло пасть на кого угодно из персонала, только не на кристальной честности Мишаню.

Но тот, как сказано выше, был человеком ответственным и воровать на людях не мог. А денег на покупку этого «девайса» у него тоже не было.

Собственный жесткий диск на днях сгорел, похоронив внутри себя Мишанину диссертацию, немыслимое название которой вспомнить полностью теперь вообще не представлялось возможным.

Несмотря на то что Мишаня был человеком ответственным, был он еще и рассеянным человеком. Поэтому копий проклятого «кирпича» нигде не сохранилось, и Мишаня всерьез подумывал о суициде.

Однако похищенный с работы «винт» давал некоторую надежду на воскрешение собственных трудов. Предстоящая работа по восстановлению утерянной информации, если не радовала своей эффективностью и толковостью, то, во всяком случае, наполняла жизнь Мишани новым смыслом.

Трудно сказать, что сподвигло Мишаню на сотворение диссертации по жутко узкой отрасли философии. Конечно, писал ее Мишаня не без интереса и со всей свойственной ему ответственностью. Но из всего практического смысла данной работы ясен был только один аспект: продолжение учебы в аспирантуре и возможность откосить от армии. В армию Мишаня не хотел, а других возможностей для отмазки не предвиделось.

Нужно сказать, что Мишане в армии вообще нечего было делать. Не его это жизненное призвание. Все, что светило ему в эти два светлых года, – сплошные внеочередные наряды и зверства дедовщины. На лице Мишани словно было написано: ну, поиздевайтесь надо мной, помучайте, ну, пожалуйста! После военной кафедры университета он мог, конечно, пойти служить офицером. Однако неизбежные издевательства со стороны подчиненных еще неприятнее…

Мишаня не был мазохистом. Просто по своей природе он был жертвой. Хотя и всячески пытался преодолеть это неприятное природное качество. Жертвой он был в школе, затем в университете, на работе, в общении с девушками. О, последние измывались над ним наиболее изощренно и безжалостно, так что, доведись какому-нибудь гуманисту дать Мишане толковый совет – выбрать общение с женщинами или армию, тот, не дрогнув, посоветовал бы скрыться в рядах Вооруженных сил, даже со всеми неизбежными последствиями…

Поэтому, когда в темном подъезде его схватили за шиворот и прошипели в ухо: «Не шевелись – убью!» – он даже не удивился. Просто выронил из рук несчастный винчестер, с неприятным стуком грохнувшийся на бетон. Следом туда же последовали очки, на которые Мишаня не преминул немедленно наступить.

Он не видел напавшего, только почувствовал болезненный укол в бедро и нелепую улыбку, вылезшую на лицо. Ощущение было странное. Близорукий туман перед глазами добавлял в происходящее что-то сюрреалистическое.

– Иди вперед! – скомандовал тот же голос, и Мишаня послушно пошел. По правде сказать, напавший перевел свой странный препарат зря: Мишаня и без укола все равно по команде покорно пошел бы вперед и так же дошел бы до окна в собственной комнате на седьмом этаже. Мишаня был невероятно мнительным. Видимо, такова была плата за недюжинные умственные способности.

…Только стоя на подоконнике и глядя с улыбкой вниз, Мишаня вряд ли захотел бы подчиниться приказу сделать шаг вперед. Мишаня был жертвой, но и у жертв зачастую под ногтями находят следы кожи убийцы…

Мишаня стоял на подоконнике, смотрел на ослепительную россыпь огней вечернего города и улыбался. И мало кто мог бы понять, что творилось в мозгу обладателя этого безвольного тела.

Даже когда за его спиной началась тихая возня, сопровождаемая тяжелым дыханием, звуками ударов твердого о мягкое и сдавленными матюками, он не смог заставить себя обернуться. Только когда сзади раздался властный возглас: «Назад! В комнату! Слазь!» – он сделал шаг назад и смачно грохнулся на спину посреди комнаты. Хорошо хоть, не было вокруг острых углов, а на паркет был накинут достаточно махровый коврик. Некоторое время Мишаня, улыбаясь, смотрел на качающуюся люстру, которую он зацепил головой. Болело все тело и проклятая улыбка вызывала бессильное раздражение.

Сильные руки схватили Мишаню под мышки, усадили в старое кресло и развернули в сторону незваных, но пришедшихся весьма кстати гостей.

Ими оказались девушка и два крепких парня, чья внешность несла на себе следы недавней борьбы: лицо одного было поцарапано, одежда на обоих выглядела не слишком опрятной. На полу сидел еще один парень, худощавый, коротко стриженный, на вид младше остальных. Выглядел он угрюмо. Может, потому, что у него были связаны руки?..

– Вот, собака, ушел! – вытирая пот со лба, выдохнул один из парней.

– А тебя можно поздравить, – хмыкнул второй, обращаясь к Мишане. – Как говорится – с днем рождения!

…Мишаня не верил собственным ушам. Все, что ему рассказал этот Жека, звучало как параноидальный бред. В подтверждение своих слов ему тыкали в лицо ладонью Санька, на которой потухало странное бледное свечение.

– За что меня должны убить? – тупо повторил Мишаня. – Что я кому сделал?

– О господи… Да откуда мы знаем? Разве того, что ты чуть не сиганул по чужой команде в окно, тебе мало, чтобы понять – ты в опасности?

– И что делать? – так же тупо спросил Мишаня.

– Думать, – ответил Жека. – Нам всем надо напрячься и думать. Потому что, если мы не придумаем, – нам всем крышка. Это и тебя касается, Санек. Вокруг нас постоянно будут кружить маньяки с пистолетами, и рано или поздно удача нас покинет.

Санек, сидя на полу в своем углу, кисло пялился в потолок. У него тоже начался «отходняк». Игорь мог ему только посочувствовать. Тяжело расставаться со своими иллюзиями. Тяжело трезветь и чувствовать, как на тебя, взамен приятному опьянению, вместо всезнания и звенящей ясности мысли наваливаются похмелье и уже забытая головная боль. Посиди, посиди. Вспомни, кого ты уже успел убить во имя спасения человечества. И высокой зарплаты, конечно…

Они помолчали. Жека, Игорь и Лена закурили, не спрашивая Мишаню. Им почему-то показалось, что Мишаню спрашивать незачем.

– Во-первых, давайте подумаем, почему вы можете быть полезны ци-бомбе, – предложил Жека. – Это я о Лене и Мише.

Сидящая на подоконнике Лена дернула плечом:

– Понятия не имею. Я вообще не верю ни в какую ци-бомбу. По-моему, всеми вами заправляет шайка сексуальных маньяков, вот и все. Надо ж такое придумать – Покровители! Я ведь простая медсестра. От меня вообще ничего не зависит.

– А может, ты должна вылечить какого-нибудь важного босса? – предположил Игорь.