Любовь с приправами

Любовь с приправами
Владислав Писанов

Эта книга рассчитана на тех, кто любит. Кто любит приключения, таинственность и… готовить оригинальные блюда. Остросюжетный детектив полон старинных рецептов, разжигающих страсть.

Мы заглянем на кухню этрусков. Узнаем, почему Кутузов отпустил Наполеона и куда Наполеон спрятал 400 возов груза из взорванного им Кремля. В расследовании тесно переплетены современность, тайны древней Италии, Византии и Московии; тайны масонов и сицилийской мафии.

А дамы откроют для себя секрет петербургских красавиц: как ухаживать за плечами и линией декольте, чтобы носить открытые платья до самых серебряных лет.

Ну, и, конечно, мы узнаем убийцу!

Владислав Писанов

Любовь с приправами

Мечты для двоих

– Мне бы хотелось знать, что ты думаешь о нашем будущем? – спросила она так, что под одеялом, кажется, образовалась 63-килограммовая льдышка.

Я поёжился.

– О будущем…. Знаешь, я думаю, оно будет прекрасным. Вот сейчас у тебя на кухне стоит холодильник, в нём лежат разные продукты, из которых ты с той или иной степенью успешности готовишь нам разные блюда. А скоро там будет стоять примерно такой же агрегат, на панели которого ты просто наберёшь, например, «картофельное пюре с сосиской». Агрегат пожужжит-пожужжит и выдаст тебе порцию великолепной картошки с сосиской. Причём, в твоей сосиске будет сыр, а на моей – гребешок из горчицы. Ты даже не поймёшь, что всё это сгенерировано из одних и тех же атомов, – вдохновенно начал я отвечать на её вопрос. – А тут где-нибудь будет стоять шкаф, куда мы войдём, он погудит-погудит, разложит нас на атомы и….

– …И сделает из нас сосиски!

– Нет, перенесёт нас, например, на средиземноморский пляж или, если захочешь, в арктические льды, к пингвинам….

– Пингвины живут в Антарктиде. И, если будешь делать вид, что не понимаешь мой вопрос, то останешься даже без своих любимых лепёшек.

Она соскочила с кровати и, вильнув румяной попой, накинула домашний халат. Халат был таким мягким и уютным, что, казалось, она даже не покидала постель. «В таком халате можно спать даже на арктическом… или антарктическом… снегу»,– зачем-то подумал я. Но вместо этого крикнул в уходящую спину:

– Это ты не поняла мой каверзный ответ!

Ответом было громыхание посуды, удар струи воды о дно чайника, хлопанье дверцы холодильника.

Тогда я пошёл в душ. А, что было делать, если её молчание – это и есть посыл на три буквы, средняя из которых – У. Звук У всё сужает, потому из душа струятся упругие струи, умывая усталые туловища и души.

– Ты – чудо! – заявил я, побритый и причёсанный заходя на кухню.

Здесь просто обалденно пахло лепёшками, какие умела печь только моя бабушка! И вот теперь – только Она, моя Туличка. Для своего Дюлички.

Много я едал лепёшек, но такие…. Это что-то невероятное: пышные, душистые, с хрустящей солнечной корочкой, но внутри – перина для гурмана.

– И, как же ты их так готовишь?! – задал я риторический вопрос, чтобы как-то скрасить утреннюю перепалку недопонимания.

Но её голос был железным, как сковорода:

– Сперва делаем опару. Берём сухие дрожжи, лучше всего – французские, одну чайную ложку, потом – одну столовую ложку сахару, две столовых ложки муки и грамм сто тёплой воды. Всё это надо перемешать, накрыть плёнкой и – в тёплое место на 15-20 минут. Опара должна подняться сантиметров на пять.

Я, молча, сел к столу. Его поверхность была девственно чиста. Где кофе? Или чай? А ещё я люблю лепёшки (вон они лежат горочкой возле плиты) с молоком. Только, чтобы оно не было холодным! Иногда в горячее молоко добавляю растворимый кофе. А ещё хорошо её, пышущую жаром, разорвать и внутрь положить кусочек сливочного масла, пусть тает….

– Далее замешиваем тесто, – разорвал мои мечты железный голос. – Одно яйцо, три столовых ложки сахара, одна чайная соли, подсолнечного масла – две столовых ложки, сливочного масла, грамм 50. Только надо, чтобы масло было растаявшее, тёплое. Кефир или молоко, можно – кислое, грамм 100-200 туда вливаем и перемешиваем. Туда же выливаем готовую опару. Снова тщательно мешаем. Добавляем воды: 100-150 миллилитров. И вот уже в эту жидкость просеиваем через сито муку. Сначала – грамм пятьсот. Не всыпаем, а именно просеиваем, чтобы мука набрала воздуху, стала воздушной.

– Это как вино, разлив по бокалам, ему надо дать постоять, «продышаться», – вставил я для поддержания разговора.

Но тут зашипела сковородка и она, похоже, не услышала моей реплики, а, расположив очередной кусок раскатанного теста на раскалённой поверхности, продолжала:

– В горку муки добавляем разрыхлитель. Аккуратно смешиваем на самой поверхности, не опускаясь в жидкость. А вот теперь уже начинаем вымешивать всё вместе, мешаем, мешаем ложкой до загустения всей массы, добавляем ещё грамм сто муки. И уже не мешаем, а месим тесто руками. Если надо – добавляем воды, если надо – муки. Это в зависимости от предыдущих ингредиентов, например, яйцо было большое, значит, муки понадобиться больше. Итак, всё вымешиваем и кладём в полиэтиленовый мешок. Кладём в тёплое место и оставляем подниматься.

– Чтобы поднялось, это очень важно, – попытался я вставить остроту, борясь со спазмами в желудке.

– Поднявшееся тесто надо «сдуть», – с нажимом продолжила она. – Дать подняться снова и снова «сдуть», помять, чтобы опало. И только, когда поднимется в третий раз – раскатывать на лепёшки. И вот только тогда уже можно спокойно жарить! – Она победно взглянула на меня, плюхнув со сковороды в тарелку очередной ароматный пышный кружок. – Но главную тайну приготовления я тебе не скажу, пока ты этого не заслужишь.

– Ну, да-а-ай лепёшечку! – взмолился я.

– А, что ты там плёл про наше будущее?

– Так это ж не про сейчас, а лет через 50, я говорил, мы с тобой будем вместе есть котлетки с картошкой и вместе отдыхать на Сейшелах с пингвинами. Я ж говорю: вместе! – она услышала в моём голосе мольбу и начала наливать кофе в две чашки.

Я решил закрепить успех:

– Давай, ты завтра не будешь готовить ужин, а мы сходим в ресторан и там всё подробно обсудим.

– Ты что, с ума сошёл?! – она перестала размешивать сахар с молоком в моей чашке.

И тут же пояснила:

– Не завтра, а сегодня! – и тут же передо мною возникли: кружка материнского аромата и тарелка лепёшек, едва сбросивших жар.

– Угу, – только и успел кивнуть я, вцепившись зубами в удивительную хлебную мякоть. Всё же, безмерно умна была та первая пещерная женщина, которая придумала такую вкусноту….

Кто готовил преступление?

Забыл сказать, что я работаю в полиции. Работа эта интересная, но совсем не семейная. А, впрочем, и учителя, и токаря тоже часто задерживаются после положенных трудовых часов. Потому жаловаться – грех, да и пустое. А ресторан откладывал назавтра потому, что завтра – мой выходной, хотел с утра сбегать, купить ей цветов, шампанское, коробочку суши и колечко с небольшим бриллиантиком. Честно говоря, я и тянул с официальным прошением руки и сердца только потому, что два года откладывал деньги на такое вот колечко. Нет, про зарплату полицейского говорить ничего не буду. Это тоже – пустое.

Итак, она решила, что – сегодня.

Значит, останется без шампанского и без суши (она любит «Филадельфию»). А кольцо и цветы я всё же успел купить, сгоняв за ними в обеденный перерыв. Белоснежная рубаха и шикарный тёмно-синий костюм висели в рабочем шкафу, в кабинете. Так что, к вечернему ресторану я был вполне готов.

Нам не надо было уточнять: какой именно ресторан примет нас сегодня, и во сколько произойдёт эта встреча. Три года назад это произошло в 19.00, в «Посейдоне».

Вот и сейчас, как тогда, прозрачные автоматические двери «Посейдона», подчиняющиеся электрическому волшебству, раздвинулись передо мной. Заходя, я привычно отметил камеры видеонаблюдения за стоянкой и входящими. «Толково расставлены», – подумал на ходу, ощущая аромат букета алых роз, который полыхал в моей руке словно факел.

Она была уже там, сидела на самом выгодном месте: с этого столика был виден и весь зал, и вход. Почему-то мы оба не любим сидеть ко входу спиной и обычно наперегонки занимаем место самой удобной дислокации. Но она оказалась хитрее и пришла чуть раньше. И меня она заметила чуть раньше. Улыбнулась.

У меня перехватило дыхание. Женщина моей мечты сидела в глубине ресторанного зала вся такая красивая, ослепительная в белой сорочке с кружевной отделкой, которая странно, но удачно сочеталась с её светло-голубыми джинсами. За скатертью стола джинсы не были видны, но…. Я знал, что именно в них она была сейчас, как три года назад. И так же ей официант принёс высоченный бокал пива, яйцо «в мешочек», и селёдочку, жирную, маслянистую, припорошенную смесью белого и розового лука.

Это было именно в 19.00. Музыканты здесь начинают с 21.00.

– Траххх! – грохот выстрела разрубил расслабленную дремоту ресторана.