Выродок

Слова Ростика повлияли на оперативника. По его лицу было видно, что Дима занервничал.

– Я приложу максимум усилий, – аккуратно сказал Калинкин.

– Надеюсь на это, – Громов кивнул. – На сегодня все свободны!

В кабинете остался Каменев, Петрушев и Громов. Витя посмотрел на судмедэксперта и спросил:

– Ты чего ждешь?

– Так ты сам сказал, что после собрания пойдем в секционный зал.

– Можешь все подготавливать, я буду через минут пятнадцать.

– Понял, – сказал Петрушев и покинул кабинет.

Каменев подсел поближе к Громову и спросил:

– Ты как?

– Хреново! Как еще может быть? – сказал Ростик.

– Пообщался с Леной?

– Рассказал все, что знал, – ответил Громов, и его рука потянулась к пачке сигарет.

Каменев остановил его и сказал:

– Ты хоть себя не убивай, о жене подумай. Уже две скурил, потерпи немного.

– Нервы бьют, жесть, – объяснил Громов. – Она всю ночь рыдала, Вить. Как я ни старался, не мог ее успокоить.

– У тебя и не получится. Она дочь потеряла. Как и ты. Лучше не пытайся ее успокоить, а вместе с ней раздели горе.

– Наверное, ты прав, – согласился Ростик, взял пачку сигарет и выбросил ее в урну. – Ты действительно считаешь, что кто-то мне мстит?

– Все на это указывает, – сказал Каменев. – Ты бы приставил охрану к Лене. Пусть ребята Калинкина понаблюдают за ней, пока мы не найдем убийцу.

– Они же не будут сутками сидеть рядом с дверью.

– Почему нет? Это их работа, или я чего-то не понимаю? К тому же ты – начальник, повлияй. Если будут показывать свое «я» – пригрози, как ты это сделал с Димой.

– Я не могу выделить оперативников, у нас людей и так не хватает. Если я поставлю наблюдение за Леной, никто не будет заниматься другими делами.

– О себе подумай, Ростик, о Лене. Плевать на других людей, оперативники и так болт пинают большую часть времени.

– Надо ее увезти куда-нибудь, – сказал Громов. – У меня за городом дача, Лена может там пожить какое-то время.

– Я бы на твоем месте этого не делал. Ты дашь убийце шанс совершить задуманное. Сам мозгами прикинь, вокруг почти нет людей и только твоя жена в жалком домишке.

– Да, ты прав, я приставлю к ней кого-нибудь.

– Хорошо, – согласился Каменев и следом добавил: – Мне нужно задать ей вопросы.

– Сегодня?

– Как можно раньше.

– Давай только я с ней все обговорю, и потом ты приедешь.

– Если тебе так будет удобно – хорошо. Еще мне нужен адрес общежития, где жила Рита.

– Я отправлю эсэмэской.

Каменев подошел к двери, после чего обернулся и сказал:

– Мы его найдем, я тебе обещаю.

– Спасибо, Вить.

***

Когда Каменев пересек порог секционного зала, Петрушев уже стоял около металлического стола. Витя подошел ближе и обратил внимание на то, что тело Риты покрыто белоснежным покрывалом.

– Готов? – спросил судмедэксперт.

– Да, – ответил Каменев.

Петрушев потянул за уголок покрывала и полностью оголил тело девушки. От увиденного Каменеву стало не по себе. Он посмотрел на татуировку лисицы и вспомнил, как Рита приходила к Вите и просила повлиять на родителей. Тогда Каменев сказал Ростику, что в татуировке нет ничего плохого, но тот наотрез отказывался идти на поводу дочери.

Рита, вопреки родителям, все же набила тату, но сказала об этом только Вите. Он дал слово, что не расскажет отцу. Позднее Ростик узнал о татуировке, но отреагировал здраво – принял это как должное. «Что сделано, то сделано», – ответил ей отец, но вместе с тем предупредил, что заставит Риту камнем стирать тату, если подобное повторится.

Как видно по телу девушки – больше она татуировок не делала.

– Витя, ты тут? – спросил Петрушев.

– Да, тут, – быстро отреагировал Каменев.

– Говорю, на запястьях синяки, значит, ее связали. Также я нашел две гематомы на левом бедре, судя по цвету, им не больше трех дней.

– Что еще? Ногти проверял?

– Конечно, проверял, – говорил Петрушев. – Либо убийца действовал осторожно, либо девушка не чувствовала от него угрозы. Нет ни частичек кожи, ни крови.

– От чего умерла жертва? – Каменев решил поставить барьер между собой и Ритой, сейчас на секционном столе лежала жертва, а не его крестница.

– Асфиксия, – ответил Петрушев. – Перед тем как ей отсекли голову, жертва уже была мертва.

– Чем отсекли голову? – продолжал задавать вопросы Каменев.