Побаски дядьки Кондрата. Юмористические истории

На третий день муки мои продолжились. Телефонный террорист опять принялся безжалостно разводить трепещущую жертву. На моё счастье шельмец сам не выдержал наконец собственных шуточек и разразился неудержимым хохотом. Только тогда до меня дошло что я подвергся обыкновенному розыгрышу какого-то молодого бездельника.

После этого случая больше никогда я не попадался на подобные телефонные разводы.

Обыкновенный расизм

О беспардонности нашего люда можно говорить бесконечно. Вот я и хочу ещё одним фактом пополнить копилку примеров на эту щекотливую тему.

Трудился я как-то на одной фабрике во Франции, где демонтировали телевизоры, мониторы, дисплеи и прочие экраны, затем, полученное таким образом сырьё отправляли на переплавку и последующее использование. Весь рабочий день проходил у конвейера. После смены руки сильно пропитывались химическим составом, покрывающим экраны, и потом приходилось тщательно отмывать их. Цех у нас был небольшой, всего-то человек на 50 и в умывальном помещении было всего две раковины. Естественно, после работы возле этих двух умывальников выстраивался хвост. Каждый хотел поскорее смыться домой, но нужно было сначала выстоять образовавшуюся очередь, ибо не пойдёшь же по улице с измазанными руками. Вот все и терпеливо проходили эту ежедневную процедуру с мойкой.

Ну и в тот день стояли все, как всегда, в ожидании своей очереди. Смотрю, тут один негр дорвался до крана и принялся усиленно намыливать свои руки до локтей. Внимательно посмотрит, смоет и снова в который уже раз повторяет процесс. И так он сосредоточенно это делал: разглядывал, мылил, смывал и снова приступал к гигиенической процедуре, аж на нервы стал действовать. Но коллеги по работе терпеливо сносили пренебрежительное отношение к себе. Нам, белым, совершенно было непонятно что он там мог разглядеть на своей чёрной коже.

А за негром томился в ожидании один чеченец. Известно насколько горячая и экспансивная эта нация. Не выдержал горец и обратился раздражённо к африканцу:

– Ну что там можно разглядеть на твоей коже? Давай скорей освобождай место. Ты здесь не один и другим тоже надо умыться.

Чернокожий обиженно окинул осуждающим взглядом нетерпеливого сына гор, но ничего не ответил. Быстро ополоснул намыленные конечности и молча покинул помещение. Тогда довольный чеченец сам принялся смывать грязь с рук. Не успел он завершить дело, как появилась секретарша директора фабрики и пригласила его немедленно проследовать в бюро руководителя предприятия.

Оказывается, негр пожаловался на проявление в его адрес расизма со стороны белого. Ох и нагорело же тогда чеченцу! Благо, что он не коренной француз, а иностранец и по этой причине на первый раз всё сошло с рук. В противном случае пришлось бы ему испытать на себе всю силу сурового закона о противодействии расистским проявлениям в демократической стране. А это наказывается во Франции от 30 тысяч евро и вплоть до тюремного заключения.

Нам их не понять

Все наслышаны о загадочной и непознанной русской душе. А что собой представляют выходцы из других народов и рас? Ну, взять хотя бы тех же немцев. Как они воспринимают окружающую действительность? Каким образом реагируют на происходящее?.. Очень забавно взглянуть в суть арийской натуры.

Приведу один случай, характеризующий разные подходы к жизненным ценностям.

В Германии на одной фабрике, кроме немцев, трудилось много эмигрантов, в их числе – и русские. Работа была грязной и непрестижной, оплата – минимальной. Однажды один работяга-немец выиграл в лотерею 8 миллионов евро. Коллеги по работе, кто от души, кто с затаённой завистью, поздравляли счастливца. Наши соотечественники, по обыкновению, принялись раскалывать нувориша на дармовое угощение, мол, если достойно отметишь удачное событие, то фортуна и дальше не отвернётся от тебя. Счастливчик ничего не имел против и пообещал назавтра организовать торжество. В ожидании щедрого угощения, наши «раскатали губу».

– Вот завтра напьёмся! – мечтательно закатил глаза кверху один.

– А в какой ресторан поведёт нас немец? Хорошо бы в «Бисмарк», а то отделается какой-нибудь китайской забегаловкой, – резонно рассуждал другой.

– Да он завтра вообще может не появиться здесь. Нафига ему такая позорная работа, он ведь теперь миллионер, – добавил третий. – Лично я бы на его месте больше никогда не стал утруждать себя и жизнь проводил бы в сплошных празднествах и утехах…

На следующий день немец, как всегда, явился на своё рабочее место и привычно исполнял трудовые обязанности, ничем не выказывая перед товарищами возникшее социальное превосходство. А в обеденный перерыв он действительно предложил коллегам по работе отметить вместе с ним счастливое событие в… фабричной столовой, для чего выставил перед коллективом двухлитровую бутылку «кока-колы», какие-то пирожные, да коробку шоколадных конфет. И это всё для двух десятков присутствующих!

– Вот так и пойми этих немцев. Вкалывают, как проклятые, чтоб добыть средства на существование. А тут такая невероятная удача обломилась и всё равно идут на работу… – негодовали окончательно сбитые с толку русские эмигранты.

Да, непостижима душа цивилизованного представителя. Нам бы таких индивидуумов со столь устойчивой гражданской позицией, чего бы достигла тогда Россия!

Побаски дядьки Кондрата

Контрабандисты

Раньше всё это раскинувшееся кругом полевое сарафанье принадлежало совхозу «Путь Ильича». Потом, когда политическими торнадо стало беспощадно лихорадить Советскую державу, всю совхозную движимость и недвижимость растащили местные акулы приватизации. А поля остались опустошёнными и запущенными, как после Мамаева набега. Часть их и вовсе отошла соседней Украине, ставшей наконец самостийной. Раздел-то этот самый произошел прямо на наших глазах – мы тогда всей деревней высыпали смотреть. Там ещё казус такой вышел с бабой Мотей, а точнее, с её телушкой Зорькой. Было всё так. Со стороны Нижней Бздюхановки появились дюжие хлопцы в камуфляже и принялись растягивать колючую проволоку между нашими смежными деревнями. Повбивали столбики полосатые в аккурат поперёк кукурузного поля, а нам, собравшимся поглазеть жителям, объявили, что теперь это есть государственная граница Самостийного Украинского Государства.

А у хромоногой бабки Моти её Зорька паслась как раз с другой стороны поля. Ну, отправили мы мальчонка Митьку, соседа моего Пантелеича сынка, покликать старуху сюда, чтобы тёлочку свою двухлетку вызволила из Хохляндии домой. Пока бабка пришкандыляла, а тут события развивались динамично. Уже и новый страж взгромоздился на деревянной вышке, где раньше глуховатый дед Панас с берданкой восседал и охранял от посягателей кукурузное поле. Старушенция кинулась было под проволоку протискиваться на другую сторону, чтоб коровёнку свою вернуть. А с вышки дозорный стал угрожающе нагайкой размахивать и орать, что сейчас вызовет тревожную группу и заарестуют нарушителя государственной границы. Бабка Мотя, конечно, испужалась не на шутку. Её мысль тревожная беспокоила: пока она будет пребывать в застенках чужого узилища, как там без неё хозяйство просуществует? А ведь у неё на иждивении находились два гуся да боров Богдан. Но и тёлочку жалко оставлять каким-то хохлам самостийным. Она принялась надрывно звать свою родненькую. Та быстро откликнулась и, задрав хвост, прискакала на зов хозяйки. И вот, топчутся они, горемычные, по разные стороны возведенной границы и не могут никак воссоединиться. Прямо душу разрывает смотреть на их горе.

Бабка причитает:

– Ироды! Верните мне мою кровиночку.

А с вышки доносится злорадно:

– Всё, бабка, распрощайся со своей животиной. Это есть теперь наш военный трофей.

Старуха в ответ:

– Я не нахожусь с вами в состоянии войны. Отдайте мою частную собственность.

– Сейчас же отойдите, гражданка, от разграничительной межи, – донеслось в ответ угрожающе из-за Ближнего Зарубежья. – В противном случае будет направлена нота протеста вашему правительству и в Парламентскую Ассамблею ООН. Вы затеваете международный конфликт.

– А как мне забрать мою бедную коровку? – слезно причитала убитая горем бабуля, совсем не желая вникать в сложившуюся геополитическую ситуацию.

– Обращайтесь теперь с иском в международный Страсбургский суд. А я вам ничем помочь не могу – я при исполнении, – и дозорный вертухай принялся отгонять тёлку в тыл украинской территории.

Тогда мой друган Толян напустил своего саблезубого волкодава Рекса на бдительного таможенника. Тот проворно припустил спасаться на своём высотном убежище. Пёс едва успел вырвать из его взопревшего зада пару клоков камуфляжной материи. Ну и еще, покуда расторопный погранец возносился по приставной лесенке вверх, животное успело ухватить с его ноги кирзовый сапог. Пострадавший в неравной схватке с лютым хищником, между тем, со спасительной высоты крыл всяко разно недозволенными словами своего лохматого обидчика. А Рекс, в охватившем его охотничьем кураже, яростно грыз деревянную стойку вышки, бессильный добраться до ускользнувшей жертвы. Мы же с друганом тем временем поспешно пособляли вызволить из вражецкого полона бабкину телушку: отодрали колючую проволоку от столба и в образовавшуюся брешь провели на свою территорию отбитую у врага Зорьку. Да ещё и Рекс притащил с собой трофейный сапог. Мы ликовали! Теперь наша взяла и с противоположной стороны пострадавший дозорный слёзно молил, козья морда, чтобы мы вернули утраченный им предмет воинской амуниции. На что вдохновлённая победой бабка Мотя резонно заметила:

– Милок, от теперь ты же ж сам и подавай иск хоть в Гаагский трибунал на Рекса, чтоб он возвернул твою обувку. Но ты же знаешь – военные трофеи не возвращаются. Так что, смирись с утратой!..

А ночью мы с Толяном, по старой колхозной привычке, собрались обчистить кукурузное поле, ведь домашнюю живность надо же кормить чем-то, правильно? Однако, мы патриоты своей отчизны, посему и позарились на иностранную часть поля. Пока ломали кукурузные початки и набивали ими мешки, как раз, произошло веерное отключение электроэнергии на деревне. А ночь, как назло, случилась тёмная, беззвёздная. Куда идти, в какой стороне Россия? Ни черта не разобрать. Плутали, плутали среди кукурузной чащобы – а выбраться не можем.

– Что будем делать? – заволновался Толян. – Теперь до самого рассвета не подадут электричество в деревню. А утром этот проклятый Карацупенко пойдет обходить границу и увидит наши следы.

– Ну и что? И пусть видит! – легкомысленно отозвался я из-под своего мешка.

– А то! Я видел как вечером, когда менялся на вышке караул, они привели здоровенного бультерьера с собой. Как пустят его по следу – тогда хана нам.

– Что теперь? – не на шутку встревожился я.

– Надо резиновое что-нибудь на ноги одеть, тогда собака след не возьмет, и мы сможем отсидеться в кукурузе, а на рассвете при первой возможности, когда страж удалится подальше, проскочим со своей контрабандой к нашим, – рассудительно объяснил мой подельник. – Видишь, я вот калоши резиновые надел на этот случай!

– Что же ты, бесов сын, о себе предусмотрительно позаботился, а мне ничего не сказал?

– Да чего теперь сопли распускать. Я ведь не специально это сделал. Просто я человек женатый и не гнушаюсь ходить везде в калошах, так и ношу их всегда: мне форсить не перед кем, да оно и удобней так в нашей сельской местности. А ты холостой, у тебя всё девки на уме – ты в городских штиблетах пижонишь. Вот и пеняй на себя.

– Но я всё равно им живьем не сдамся! – выдохнул я с решительностью героя-панфиловца, доставшего последнюю гранату.

– Ну может быть хоть что-нибудь резиновое у тебя найдется с собой, чтоб обмотать подошвы? – проникся сердечным сочувствием ко мне коллега-контрабандист.

Я с надеждой порылся в карманах, нащупал в одном из них зашелестевший пакетик и вытащил его с негодованием:

– О, господи! Из резинового вот только презерватив и есть, да и то лишь на одну ногу.

– Ну, ничего! Будешь за мной скакать на одной ножке, – успокоил товарищ.

Вот так всю ночь мы и заметали следы: впереди Толян в калошах продирался сквозь кукурузные кущи, а я, как тушканчик, скакал за ним следом. А что? Хорошо мы придумали! Вы никогда не участвовали в игре «бег в мешках»? Вот так и я втиснул обе ноги в презерватив и проскакал всю ночь. На всю жизнь навык приобрел, теперь могу в чемпионском забеге принимать участие. Неудобно было, зато собака наш след не взяла. А к вечеру следующего дня мы всё же выбрались в пределы своего отечества. Конечно, было бы более здорово, если б мы, к примеру, по мешку героина трофейного приперли с собой. Только такой контрабандой ох и нанесли бы сокрушительный урон всей украинской экономике.

…Вот так и впали пограничные деревни Верхняя и Нижняя Бздюхановки в состояние повышенной готовности и на почве этой расцвела вовсю контрабанда в среде местных обитателей.