Левая рука Бога. Христианская концепция успеха

Тем позор, кто в низкой безучастности

Равнодушно слышит брата стон.

Не страшись работы и опасности,

Твердо верь, что с Богом ты силен.

Помогай больному и несчастному,

К погибающим спеши на зов.

Ко всему большому и прекрасному

Будь готов, разведчик, будь готов!

Красиво сказано, но если бы эта титаническая воспитательная работа давала бы эффект, жизнь была бы прекрасна. Но чаще выходит как в анекдоте:

Брачное объявление. «Приятной внешности, образована, много читаю, люблю музыку, детей, хорошо готовлю. Задолбало! Звонить круглосуточно, спросить Машу.

Я много раз наблюдал, как «чтение морали» по своей результативности сопоставимо с монологом, обращенным к коту Ваське из известной басни Крылова. И это привело меня к к убеждениям, которые мой коллега Роман назвал бы «разумным цинизмом».

Я уверен, что человек , как бы его не грузили морализаторы и прочие «учителя духовности» не может избавиться от своей эгоистической сущности. Он делает только то, что приносит ему вознаграждение или избавляет от наказания. Не согласны? Вы лично делаете добро из внутреннего побуждения к добру , не ожидая за это награды? Примите мое уважение и признайте великодушно, что не все такие хорошие, как вы. Большинство людей поступает так, как выгодно лично им, некоторые живут для других, но потом устают от этого. Значит, единственное разумное решение, которое я пытаюсь обосновать в этой книге – исполнять моральные нормы или, как говорят верующие люди, жить по божески, выгодно и полезно.

Как-то раз я готовился к уроку биологии в шестом классе. Достал из шкафа макет цветка картофеля и тут ко мне подбегает ученик, баламут редкостный, но мальчик хороший и кричит: «Так это она вот это вот тут вот носила?!». Я понял, что он имел в виду. «Она»– это маркиза де Помпадур, которая носила букет из цветов картофеля на бальном платье, о чем я рассказывал на предыдущем уроке. Мне было приятно, что ученик хоть что-то усвоил из моих объяснений, но про себя я подумал: «Вот паразит, формулу цветка пасленовых запомнить не можешь, а это запомнил!»

То, что мы всеми силами стараемся вложить в голову ученика, как правило, входит туда с трудом. И наоборот, многие веши легко привлекают его внимание и запоминаются сами собой. Человек так создан: ему иногда тяжело понять то, что выражено в четких терминах и формулах. Тем более воспринять это как руководство к действию. Потому часто приходится применять непрямые, метафорические и образные высказывания.

В детстве мне очень нравились книги, в названии которых было слово «занимательная». В школе математика отнюдь не была моим любимым предметом, но легенду об изобретателе шахмат из «Занимательной математики» Я. Перельмана, который попросил в награду одно зернышко пшеницы за первую клетку, а за каждую последующую – в два раза больше, я помню гораздо лучше, чем формулу геометрической прогрессии. А «Занимательную психологию» К.К. Платонова я считаю для себя образцовой. По структуре и содержанию это учебник общей психологии, в по стилю – гораздо лучше. Удивляюсь, что никто не написал книги с названием «Занимательная теология». Прочитал бы с удовольствием. Но, думаю, прежде ее самому следует написать. Кстати, хорошая идея: написать то, что было бы интересно прочитать самому.

Один известный апологет христианства (кажется, Честертон) писал, что всегда были люди, которые не понимали христианства или относились к нему враждебно, но сделать его скучным удалось только в наше время. Так как в этой книге я планирую поднять духовные вопросы и изложить их с христианских позиций , хотелось бы, чтоб то, что я пишу, соответствовало мысли Вольтера: «Все жанры хороши, кроме скучного».

Однако чрезмерное увлечение «интересными историями» нередко усложняет понимание материала. «Много воды»,– так характеризуют такой стиль преподавания. Мой коллега Роман вполне здраво иронизирует над учителями, которые вместо того, чтоб научить грамотно писать, предлагают ученикам «путешествие в замечательную страну орфографии».

Чтобы достичь баланса между четкостью и образностью, я, с одной стороны, попытаюсь изложить свои мысли понятно и аргументировано, а с другой, буду использовать анекдот, аналогии, выдержки из художественной литературы или случаи из собственной жизни.

В фильме «Карнавальная ночь» есть смешная сцена, когда лектор долго рассуждает на тему «Есть ли жизнь на Марсе?», а потом машет рукой : «А какая разница?» Учитель не лектор. Ученик не будет его слушать ( в лучшем случае – сделать вид, что слушает), если ему «без разницы» и он не понимает, зачем ему это.

Моя мама тоже была учителем, при чем на порядок лучше , чем я. Она преподавала в швейном училище, где ученический контингент составляли в основном деревенские девушки. Однажды она заходит в кабинет, а ее коллега плачет. Ученица, которую ругали за слабые знания, сказала ей: «Тамара Евгеньевна, я вас очень уважаю как человека, но ваша история мне в…» и назвала место, в котором никогда не светит солнце. Со стороны ученицы это было, разумеется, хамством, которому нет оправдания, но само по себе намерение ученика учить то, что нужно, осуждать нельзя.

А это произошло уже непосредственно со мной, когда я из учителя биологии и химии переквалифицировался в школьного психолога. Я проводил профориентационный тест Голланда, а один ученик (неглупый парень) во время тестирования напевал популярную тогда песенку «Убили негра». Вместо того, чтоб применять к нему «санкции» (психологу не положено!), я решил с ним поговорить. А он откровенно мне заявляет: «А кому надо то, что вы нам рассказываете? Кто там дояркой будет работать, а кто слесарем… А у меня друг от наркотиков умер. И я не знаю, как жить дальше» А потом он спросил у меня: «А скажите, вы счастливы?» Я, подумав, ответил, что скорее да, чем нет. Услышав это, он заскрипел зубами и, казалось, с кулаками на меня набросится Но обошлось.

В свое время я не смог убедительно объяснить ученику, что такое счастье. А это в первую очередь интересует каждого! А все потому, что сам не понимал. Сейчас, в более зрелом возрасте определенные мысли по этому поводу у меня появляются. Лучше поздно, чем никогда.

Тогда я был частью системы, поставляющей ребенку совершенно не нужную ему информацию. Но этого я не осознавал. Спросил я как-то ученика: «Кем ты хочешь стать?» Отвечает: «Кодом да Винчи». Я «решил «блеснуть эрудицией» и объясняю: «Код да Винчи» это книга, а художника, которого ты имел в виду, звали Леонардо». «Знаю, это который ухо себе отрезал»,– отвечает ученик.

Мы живем не только хлебом единым. Мы также нуждаемся в информации. И в этом отношении мы похожи на птенцов, которые пищат и широко раскрывают клюв, требуя пищи. Однако их родители, безошибочно руководимые инстинктом, точно знают, что им следует вкладывать в клювик. Мы же, относительно информации, поступающей к нам, таких сведений не имеем. Правильно ли то, что нам говорят? Неизвестно. Например, поучая школьника, мне не следовало быть столь уверенным. Есть сведения, что Ван Гог себе ухо не отрезал. Его отрезал Гоген, подравшись с ним из-за проститутки. После этого Гоген от греха подальше умотал на Таити, где стал великим художником, а Ван Гог ,чтоб добру не пропадать, подарил ставший ненужным орган девушке, бывшей причиной их конфликта. Что она с ним сделала – история умалчивает.

Однако гораздо важнее , чем установить достоверность сообщаемых нам сведений, решить вопрос: а надо ли нам знать это? Учитель, постоянно получающий обратную связь от учеников, не может об этом не задумываться. И люди уважаемые и компетентные говорят в принципе то же самое. «Нельзя читать глупые книги, слушать плохую музыку и и общатося с придурками, все остается в мозгу»,– утверждает известный нейрофизиолог Татьяна Черниговская.

Влияние полученной информации на наше поведение – проблема чрезвычайной сложности и важности. Никто из нас не может «выпилить» себя из информационных потоков. Однако учителю поневоле приходится соответствовать своей высокой роли сеятеля разумного, доброго, вечного. Это звучит не совсем прилично, но поговорка некоторых представителей современности, не слишком отягощенных культурой, «фильтруй базар» в принципе применима и к нему. Качество сообщаемой им информации имеет ключевое значение. Если продолжить аналогию с едой, то пища может выглядеть привлекательно, иметь хороший вкус и запах, но тем не менее ей можно отравиться. Точно так же «некачественная» информация может вызвать нежелательные последствия.Следовательно, ему необходимо работать «информационным фильтром», отбрасывая все ненужное и вредное , пропуская только полезное.

Задумываются ои об этом всевозможные ЛОМы (лидеры общественного мнения)? Не знаю, я к ним не отношусь. Но думая как учитель, я буду стараться говорить о том, что считаю нужным и важным.

Другая проблема, связанная с потреблением и усвоением информации связана с тем, что она может поступать в недостаточном или избыточном количестве. Для нашего времени скорее характерно второе. И так же, когда много покушав, мы не можем смотреть даже на самую изысканную еду, а слишком хорошо питаясь, становимся толстыми, излишняя информация ведет или к интеллектуальному отврашению или к интеллектуальному ожирению. В последнем случае человек стает малоинициативным и не способен реализовать полученные знания в прктической деятельности.

И потому я безапелляционно не осуждаю детей, которые не хотят учиться. Так они оберегают свою психику от перегрузок. Встретил я как-то по дороге в школу девочку-отличницу. Поздоровались, разговорились. Она, оказывается, в воскресенье была на олимпиаде с какого-то там предмета. Я не сдержался и говорю (для психолога такие вольности допустимы): «Лучше бы ты на свежем воздухе погуляла, а то у тебя вообще детства может не быть». А она в ответ: «У меня уже давно детства нет».

Однако,чтобы быть правильно понятым, я скажу, что являюсь противником излишне упрошенного обучения, и тенденции превращать его в игру или развлечение. Или призывов учить только тому, что может пригодиться в жизни. Это сейчас красиво называется «воспитанием квалифицированного потребителя» или «образовательными компетенциями». Многие книги, востребованные на книжном рынке, начинаются со слова «как»: «Как оказывать влияние на людей», «Как стать здоровым, счастливым и богатым», «Как выйти замуж за миллионера» и прочее. Я постараюсь не «какать» , а предложить совершенно иную жизненную концепцию.

Известный психолог А. Н. Леонтьев описал такой эксперимент. Дети, которые занимались в авиамодельном кружке, с большим увлечением мастерили планеры, но очень мало уделяли внимания теории воздухоплавания. Но стоило им поставить задачу по-другому: не как можно лучше построить модель, а как можно быстрее налетать определенное расстояние, как они стали гораздо больше интересоваться теорией. Основной посыл моей книги можно сформулировать похоже. Хотелось бы, чтоб высказанные в ней мысли помогли , образно говоря, летать быстрее и дальше. Это моя теория, а теория происходит от слова «тео» – Бог.

Как то приходит ко мне выпускник, один из самых умный моих учеников, и говорит: « А я со священником поругался!» Мне стало интересно и я начал расспрашивать его, как он дошел до жизни такой. А он продолжает: «Я сказал ему, что ваше «Верую»– глупость, но я уважаю Пасху как древний обычай украинского народа».

Юноша, и мной в том числе, воспитывался в совершенно иных условиях, чем я. В нашей благословенной Галиции курс «Основы христианской этики» преподают в каждой школе, но кем его считать, в отличие от меня, стопроцентного атеиста в его возрасте? В церковь ходит, потому что обычай, но в Бога не верит. Может, и верит, но не в Христа. Может и в Христа, но не так, как этому учит Церковь. Я на основании своего личного опыта понял, что символ веры, который начинается со слова «верую», не глупость, а величайшее достижение нашей цивилизации. По сути, это и есть та «верхняя пуговица, о которой я писал раньше. Если мы признаем, что Бог существует, то будем исполнять установленные Им заповеди. Если мы считаем Его милосердным, то признаем, что эти заповеди существуют для нашей пользы. Если мы считаем Его Премудрым, то приложим все усилия, чтобы понять Его волю.

Ранее упоминалось, что книги, обещающие быстрый и легкий успех, высоко котируются на книжном рынке. Так, книга Наполеона Хилла «Думай и богатей» входит в десятку самых популярных бестселлеров второй половины ХХ столетия. Ее было продано тиражом в 13 млн. экземпляров. Однако наиболее читаемой книгой оказалась Библия—3,9 млрд., что превышает тираж книги Наполеона Хилла в 130 раз ! Такой результат вряд ли можно объяснить простым влиянием традиции.

Первая первая леди советского государства, имеющая педагогическое образование, Надежда Константиновна Крупская внесла Библию в список книг, вредных для советского общества. История рассудила по-своему. И через семьдесят лет советская власть накрылась одним распространенным в быту предметом, сделанным из меди. Не показывает ли это, что в Библии содержатся ответы на те, вопросы, которые волнуют каждого человека и для общества в целом игнорировать ее опасно? Но чтобы их найти, следует провести серьезную интеллектуальную работу, Так сказать, посмотреть на вещи под иным углом зрения. Для нас же, продуктов советской системы воспитания, это является непростой задачей.

Мы, как правило, отождествляем христианство с безобидностью , милосердием и помощью людям.. На самом деле, христианство это Премудрость Божья, в которой голубиная кротость соединена со змеиной мудростью, что является предпосылкой его высокой эффективности.

Мама часто упрекала меня, что я все понимаю буквально. Что выросло, то выросло. И когда мне говорят, или по крайней мере сомневаются в том, что христианство не применимо в нашей жизни, я вспоминаю Леню Голубкова из рекламы МММ, который с гордостью говорил о себе: «Я не халявщик, я партнер». А я и партнер, и халявщик. Я осознаю, что выполнение моральных принципов является для меня выгодным , но придерживаться их я могу только с Божьей помощью. Говоря другими словами, моя писанина это вариации на тему евтушенковского «быть богатым, но не красть». Считаете, что так не бывает? Но ведь для Бога нет ничего невозможного.

Существует такой детский стишок: « Мы просим вас, учителей, не мучить маленьких детей». Иногда по отношению к христианству мы ведем себя как дети малые, которые пытаются разжалобить учителя. Нам кажется, что то, что от нас требуют, исполнить невозможно. Мы согласны с тем, что убивать нельзя но как возможно вообще не испытывать гнева, к чему призывает нас Христос: «Кто гневается на брата своего напрасно, подлежит суду». Изменять жене тоже в общем-то нехорошо, но не чувствовать влечения к красивым женщинам, как сказано в Евангелии: «кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал в сердце своем», это уж слишком!

Так что же нам делать? Некоторые ученики подбегают к учителю перед уроком не перемене и «отпрашиваются»: «Не вызывайте меня, пожалуйста, я не выучил, бабушка приехала…». Так может и нам поступать аналогично? Если моральные требования все равно выполнить невозможно, будем вести себя как получается, а потом покаемся на исповеди, со слезами на глазах и разрыванием рубашки на груди. Бог добрый, Он простит. Игумен Петр Мещеринов так характеризует подобный тип религиозного мировоззрения: « Гораздо проще отдать Богу дань, сходив в храм, а дальше жить как придется, хотя Священное Писание ни в коем случае не дает для этого повода».

Опытный учитель никогда не даст ученику задания, который тот не может выполнить. И упрекать Христа за то, что Он слишком много от нас хочет, значит считать, что Он плохо знает природу человека и, следовательно, возводить хулу на Бога. В соответствующем месте книги будет показано, что такое ужесточение требований – единственная возможность их исполнить. Надеюсь, что для христиан, смущающихся определенными положениями христианства, мои аргументы окажутся убедительными и избавят их от когнитивного диссонанса

Чарльз Дарвин вспоминал, что в одно время он так увлекся наблюдением за жизнью птиц, что удивлялся, как это каждый джентельмен не стал орнитологом. Такое же чувство: почему все люди, по крайней мере те, кто принадлежит к нашей культуре, не стали настоящими , а не только номинальными христианами, присутствует и во мне. Хотя в реальности, как говорил один известный украинский политический деятель, «маемо те, шо маемо»

Наша духовная жизнь, даже лишенная диктата коммунистической идеологии, не лишена определенных противоречий. Так, из сфер, близких к Церкви, часто слышится критика психологии. Попытки решить душевные проблемы при помощи безбожного, секуляризированного мировозрения решительно осуждаются. «Вам не нужен психолог, вам нужен Бог»,– говорит Диана Файдыщ. И предлагает такую схему их решения: читать Священное Писание и Святых Отцов ( там все написано!), участвовать в церковных таинствах, возложить всю надежду на Бога. То, что Господь, если Он существует, гораздо могущественнее любого психолога, сомнений не вызывает. Однако воцерковленные люди в массе своей отнюдь не являют образец психического здоровья. У них отмечают большое количество невротических симптомов, инфантильность, магическую надежду на чудо, их суету в поездках по святым местам и поисках духоносных старцев, а с моральной точки зрения – тоталитаризм в отношении с прихожанами, нетерпимость, несдержанность и прочее, чему христианская вера должна была бы воспрепятствовать. Короче, как у Высоцкого: «Да и в церкви все не так, все не так, как надо».

Перепалка «священников» с «психологами» выглядит немного по-детски. Сразу же скажу, что выбранные мной термины я не считаю удачными и употребляю их за неимением лучших. Большинство священников, с которыми я общался лично, люди деликатные и не склонные к излишне категоричным общим суждениям. А психологи – мои коллеги и говорить о них плохо я не буду из профессиональной солидарности. Я имею в в виду людей, которые взяли на себя соответствующую роль. Одни говорят: «Не нужна нам ваша сатанинская психология, у нас есть Бог!». А другие отвечают: «Мракобесы вы несчастные! Постыдились бы своего невежества!» И кто из них прав? Все смешалось. Профессиональный психолог, да к тому же жещина, которая в принципе не можен быть священником , настаивает на религиозной точке зрения, а известный богослов, лицо духовное диакон Андрей Кураев пишет: «Психологи, психиатры, психотерапевты составили серьезную и профессионально успешную конкуренцию клиру».

Я же в этой дискуссии чувствую себя как булгаковский Шариков, который был не согласен ни с Энгельсом, ни с Каутским. Суть своих возражений я изложу ниже.

Воцерковившись, я прочитал множество духовной литературы и она была, честно говоря, разного качества. Некоторые книги произвели на меня такое же впечатление как на князя Мышкина картина Гольбейха «Снятие с креста»: «От такой картины вера может пропасть». Но мои сомнения относятся не к христианской догматике, а к некоторым аспектам христианской субкультуры. Надеюсь, Господь меня за них не осудит.

Нередко в вероучительной литературе можно встретить примерно такую мысль: «Путь борьбы со страстями нелёгок и тернист, мы часто изнемогаем, падаем, терпим поражение, иногда кажется, что сил больше нет, но снова встаём и начинаем бороться. Потому что путь этот единственный для православного христианина». (Павел Гумеров). Сомнительно, чтобы это вызвало у обычного человека желание бороться со страстями, раз это так трудно. Лучше уж как в том анекдоте: «Расслабиться и…».

Задумаемся, почему у Христа наибольшее осуждение вызывали не женщины с низкой социальной ответственностью (блудницы), не мытари-кровопийцы (коррупционеры), и даже не оккупанты ( Римская Империя), а фарисеи, люди внешне благочестивые. О них Он говорил: «связывают бремена тяжелые и неудобоносимые и возлагают на плечи людям» (Мф 23,4).

Принцип христианства относительно духовности – сделать ее доступной для всех людей, ибо Бог не хочет смерти грешника. Об этом Христос сказал: «Иго Мое благо, а бремя Мое легко».(Мф 11,30). Принцип фарисейства – осложнить путь к ней. Если вы примем, что евангельские заповеди доступны только особым людям, то вынуждены будем признать правоту Великого Инквизитора, созданного фантазией Достоевского, который упрекает Христа за то, что Он хотел сделать людей свободными. А свобода – слишком тяжелое бремя для обычного человека и с людьми – созданиями подлыми, слабыми и склонными к бунту надо вести себя по-другому.

А с другой стороны, иногда складывается такое впечатление, что ревностно верующие личности не спят, не едят, не отправляют естественных потребностей, а только ищут путь к Богу. После перестроечного фильма «Покаяние» популярной стала фраза : «Зачем улица, если она не ведет к храму?» Я же считаю, что улица, которая ведет в магазин или, извините, в уборную иногда не менее важна. И, перефразировав, скажу: «Зачем теория, если она не имеет практического применения?» То, что написано в этой книге – попытка предложить модель духовности, которая бы не усложняла жизнь, а делала бы ее более приятной и менее болезненной.

Так может, если в церкви не всегда могут предложить то, что соответствует инреллектуальному уровню и потребностям современного человека, больше внимания следует уделить научно обоснованным методам воздействия? Однако вопрос об эффективности психотерапии относится к таким , о которых люди, не обремененные верхним образованием, говорят: «Без пол-литры не разберешь». Исследования классика психологии Г.Айзенка показали, что больные неврозом, которые получали помощь психотерапевта, выздоравливали не чаще, чем в результате спонтанной ремиссии. Это данные середины прошлого века. С того времени психотерапевтические методы расплодились как тараканы, у каждого из них есть свои специалисты, которые им кормятся, и поклонники, уверенные в их эффективности.