Чёрные вдовы

Григорий Степанович имел слабинку: о его «непрерывных романах» долго ходили семейные рассказы. Знала о них и жена, однако смотрела на это сквозь пальцы. Жили они отдельно, занимали разные апартаменты в противоположных концах огромного качановского дворца. Из апартаментов Григория вела потайная лестница, двери к которой были спрятаны в шкафу с одеждой, она выходила прямо в сад. Хозяин держал тайный гарем из крепостных девушек. О «гаремах» Тарновского упоминается и в повести Тараса Шевченко «Музыкант» – владелец Качановки господин Арновский появляется в ней как «сластолюбец» и «развратник».

Григорий Степанович был неравнодушен к искусству и, собрав с огромного имения богатый урожай, непременно отправлял в столицу для земляков мед, горилку, соленья, варенья, сало и колбасы. А знаменитости – писатели, художники, композиторы – приезжали летом в прекрасное имение, жили во дворце, любовались гротами и искусственными островами на пруду, бродили по окрестностям, наблюдали работу девяти тысяч крепостных.

В имении знаменитый композитор Михаил Глинка любил работать в румянцевском гроте под беседкой (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%91%D0%B5%D1%81%D0%B5%D0%B4%D0%BA%D0%B0) на холме рядом с прудом. С тех пор она получила название: «Беседка Глинки». Здесь он продолжил работу над оперой «Руслан и Людмила (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A0%D1%83%D1%81%D0%BB%D0%B0%D0%BD_%D0%B8_%D0%9B%D1%8E%D0%B4%D0%BC%D0%B8%D0%BB%D0%B0_(%D0%BE%D0%BF%D0%B5%D1%80%D0%B0))», были написаны «Баллада Финна» и «Марш Черномора», которые впервые исполнили музыканты Тарновского в парадной столовой (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D1%82%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%B0%D1%8F) под управлением самого Глинки. Кроме того, композитор несколько раз в Георгиевской церкви дирижировал хором, в составе которого пел и приехавший с композитором баритон (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%91%D0%B0%D1%80%D0%B8%D1%82%D0%BE%D0%BD) Семён Гулак-Артёмовский, он исполнял «Запорожца за Дунаем». Николай Гоголь впервые гостил в Качановке в 1835–36 годах. Он делился с хозяином только что написанным «Тарасом Бульбой».

Художник Василий Штернберг, будучи в имении, влюбился в племянницу хозяина Эмилию Васильевну. В Качановке Штернберг написал свои лучшие работы: «Ярмарка в местечке Ичня», «Освещение пасок в Малороссии», «Усадьба Г. С. Тарновского в Качановке», «Игра в прятки в поместье Г. С. Тарновского», «Водяная мельница в Качановке», «В Качановке, имении Тарновского», «Малороссийский шинок».

Художник Павел Федотов сошёл с ума на почве неразделённой любви к другой племяннице хозяина, Юлии Васильевне.

Тарас Шевченко бывал здесь не раз, влюбился в третью племянницу Григория, Надежду Васильевну, и посвятил ей стихотворение «Великомученице, кумо».

Григорий Тарновский умер в один день со своей женой в 1853 году, и так как у них не было детей, усадьба перешла к племяннику Василию Васильевичу Тарновскому-старшему.

После смерти Василия Тарновского-старшего в 1866 году (https://ru.wikipedia.org/wiki/1866_%D0%B3%D0%BE%D0%B4) усадьба по наследству перешла к его сыну Василию Тарновскому-младшему (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A2%D0%B0%D1%80%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9,_%D0%92%D0%B0%D1%81%D0%B8%D0%BB%D0%B8%D0%B9_%D0%92%D0%B0%D1%81%D0%B8%D0%BB%D1%8C%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D1%87_(%D0%BC%D0%BB%D0%B0%D0%B4%D1%88%D0%B8%D0%B9)). У него в жизни были три главные страсти: парк, коллекция и женщины. Василий перестроил дворец, насадил множество растений и деревьев и даже сибирский кедр. В части парка с холмистым рельефом была создана своя «Швейцария», появились «Горка Любви», «Холм Верности», «Хвойная Горка». Аллеи были украшены малыми архитектурными формами, коваными скамьями, мраморными скульптурами, был создан каскад из 12 прудов.

В Качановке в 1877 году родился Вася Тарновский, который получил домашнее имя Васюк.

Глава седьмая. Первые опыты

Пара молодожёнов поселилась в имении Качановка. Летом наслаждались природой и свежим воздухом, ширью полей, прохладой лесов, наезжая иногда в полтавское имение О'Рурков «Отрада», доставшееся родителям Марии как приданое матери.

А лишь только зима запуржит за окном, мчатся в санях по первому снегу на жительство в Киев или катят в Европу. И понеслась жизнь беззаботная и весёлая, разгульная и пьяная. Балы, театры, самые фешенебельные рестораны, рауты, дорогие курорты, наряды за бешеные деньги. Мария обожала роскошную жизнь, и Вася не скупился, чтобы обеспечить её.

Киевский бомонд быстро оценил пару. Мария всё больше понимала, что есть в ней нечто, заряжающее мужчин, ни один не мог пройти мимо, не оглянувшись, а то и, не застыв на месте, глядя на неё с открытым ртом. И она развивала, использовала на практике, неосознанно культивируя в себе эту магнетическую силу, притягивающую любого мужчину. Василий Тарновский, имеющий огромное состояние, старался украсить этот попавший в его руки бриллиант, отделать его золотыми покровами, исполнить любой каприз своей необыкновенной супруги.

Животик Марии уже значительно выделялся, показывая, что в семье скоро должен появиться малыш, но супруги, несмотря на это, продолжали свои вылазки в театры и рестораны.

– Я плохо себя чувствую, милый, – заявила однажды Мария, – рожать совсем скоро. Так хочу поехать в «Париж», но боюсь.

– Ну тогда оставайся дома, я поеду один, – ничуть не смутился Василий, – сегодня там будет кардебалет из Франции.

– Нет, нет, – сразу встрепенулась Мария, забыв о тянущей боли внизу живота, – я поеду с тобой.

Великолепная пара, уже известная в городе, сразу привлекла к себе внимание посетителей. Оба высокие, яркие, Мария даже в поздней беременности сохраняла врождённое изящество. Метрдотель в глубоком поклоне склонился перед пришедшими:

– Какой столик изволите, Василий Васильевич?

– Откуда всё видно.

– Будет сделано-с.

Метрдотель проводил богатых клиентов до столика и предложил меню.

– Посоветуй, любезный, что сегодня можно заказать.

– С удовольствием, Василий Васильевич. Сегодня у нас день птицы: рекомендую филейчики из дроздов. Имеются особо оригинальные перепела по-генуэзски, а также тушёные в соусе рябчики. Только что подвезли куропаток и тетеревов. На холодное могу предложить блюдо вам известное, пользующееся неизменным спросом, – стерлядь кусками, переложенная раковыми шейками и свежей икрой.

– Хочу стерлядь и рябчиков, – вмешалась в разговор Мария.

– Непременно, мадам, – поклонился метрдотель.

– Из напитков что-то французское или итальянское имеется? – спросил Василий.

– Есть Тосканское – чарующий напиток, только что получили из Италии.

– Давай, – махнул рукой посетитель.

– И рюмку абсента[5 - Абсент – крепкий алкогольный напиток, настоянный на экстракте горькой полыни.] с клубникой, – добавила Мария.

– Милая, в твоём положении абсент противопоказан, – попробовал возразить Василий.

– С одной рюмки не свалюсь, – отпарировала супруга.

Вскоре принесли в серебряной кастрюльке стерлядь, рюмку абсента, вино, хрустальные бокалы и серебряные приборы.

Едва Мария сделал несколько глотков зелёного цвета напитка, как лицо её побледнело, она откинулась на спинку кресла и прошептала:

– Умираю.

– Что такое, что с тобой? – засуетился Вася.

– Схватки начались, – едва вымолвила роженица.

И тут Василий проявил себя как настоящий мужчина. Он подозвал метрдотеля:

– Жена рожает, есть здесь комната?

– Есть, конечно, есть, надо немедленно проводить её туда.

– Найдите врача или повитуху, – настойчиво приказал Василий, – да поскорее, а то роды придётся принимать вам.

Через час Мария родила сына. Шёл 1897 год.

* * *

Недолго просидела молодая мать дома с ребёнком, едва прекратила кормить грудью, вновь закружилась карусель ресторанов, театров, кафешантанов. Через два года Мария родила дочку и вновь задумала вести весёлую разгульную жизнь, но это ей уже наскучило. Теперь она готовилась к новой сильной и неожиданной роли, основанной на том, что было дано ей от рождения как женщине. Холодная, равнодушная по сути своей, но необычайно притягательная для мужчин, она решила разыграть эту карту и попробовать, насколько велики её чары.

– Петруша! – Мария постучала в комнату младшего брата Василия Петра. – Можно к тебе?

– Да-да, заходите, Мария Николаевна.

Она осторожно приоткрыла дверь и скользнула внутрь, тонкая, стройная, гибкая.

– Ой, как у тебя интересно! – завертелась на месте, разглядывая простую обстановку, книги, тетради…

– Да, вот учу, – запинаясь и краснея от внимания к себе красавицы жены старшего брата, лепетал Пётр.

– А что, не получается у тебя? Давай помогу.