Чёрные вдовы

В том году начало декабря принесло на древний город снег и ветер. Мощные заряды снега обрушивались на редких прохожих, заметали кучеров, сидящих на облучках своих саней в ожидании клиентов. Да кто рискнёт путешествовать в такую погоду, разве что нужда заставит. Вот и Василий Васильевич отправился в клуб, хоть немного развеяться от мучивших его кошмарных мыслей, коли врачебные микстуры не помогают. В клубе тепло, вина, коньяки, закуски… Женщины тоже были, но Тарновский не стал искушать судьбу. Завтра всё может узнать супруга, у неё знакомые в этих заведениях ещё от прошлых весёлых застолий, тогда последний козырь у него выбьет. Вернулся домой под утро.

Стефан Здиславович, едва получив известие об отъезде хозяина, немедленно явился, в нетерпении занять своё место в супружеской постели. Вдоволь накувыркавшись и утолив свою страсть, они затеяли совещание:

– Ну что ты предлагаешь, Марьюшка, в отношении твоего тирана, хочешь, я просто застрелю его?

– Желаешь пойти на каторгу? Это непременно случится.

– Нет, на каторгу не хочу, лучше уж застрелиться. Но есть же какой-то выход?

– Выход есть, я предлагаю тебе примириться с Васькой, и оставим всё как есть.

Боржевский перевернулся и чуть не упал с кровати:

– Ни за что!

– Обожди, не кипятись. – Мария Николаевна погладила любовника по груди, животу, спустилась ниже, отвлекая его внимание на приятные сексуальные забавы.

Стефан Здиславович замолчал и часто задышал, почувствовав ласковые женские ручки внизу живота.

– Зачем нам сейчас дуэль, только привлекать внимание полиции и жаждущей до спектакля публики?

Мария убрала руку, чтобы любовник немного успокоился и стал способен воспринимать её доводы.

– А если он снова начнёт над тобой измываться?

– Нет, сейчас более того уж не будет, он испугался. А ты будешь по-прежнему навещать меня.

Последняя фраза Тарновской решила исход совещания, Боржевский согласился с её доводами.

– Когда и где произойдёт наше примирение? – поинтересовался поляк, вновь привлекая к себе такое манящее женское тело.

– А вот это нам с тобой и предстоит сейчас обсудить.

Но обсуждение состоялось уже поздней ночью, любовник не мог больше сдерживать свою страсть и набросился на женщину, как изголодавшийся хищник на добычу.

Ушёл он лишь в три ночи, Василия ещё не было.

* * *

День уже перевалил на вторую половину, когда за обедом Мария объявила мужу:

– Ну что ж, милый, я готова примирить тебя с Боржевским.

Она уже давно не называла Василия таким словом, поэтому он понял, что жена что-то надумала, ведь у Маришки ничего не бывает просто так.

– Как это я смогу с ним примириться, когда он хочет меня убить?

– Я всё решу, и сделать это надо при всех, чтобы по Киеву больше не ходили сплетни о нас.

Тарновский попытался заявить протест, но супруга властным жестом остановила его:

– Никаких возражений, как я решила, так и будет.

Следующий день, 7 декабря, стал для Василия самым мучительным. Он никак не мог найти себе места, ходил из комнаты в комнату, потом решил вообще уехать из Киева. И уже собрал саквояж, как появилась Мария, с утра ушедшая по своим делам.

– Куда это ты собрался, Васюк? – спросила голосом, не предвещавшим ничего хорошего.

– Хотел навестить усадьбу, посмотреть, как там идут дела.

– Какие дела зимой? Не выдумывай. Вечером мы идём в театр, а потом ужинаем в ресторане со Стефаном Здиславовичем.

– Нет, нет, – испуганно попятился Василий, – я не пойду.

– Как это ты не пойдёшь? Не хочешь мириться, желаешь, чтобы он тебя отправил на тот свет?

– Нет, не желаю, но и ехать в театр не хочу.

– А как же тогда примириться? Другого пути нет.

– Я не поеду.

– Поедешь, никуда не денешься, собирайся быстро, если не хочешь стать трупом.

Решительность жены, перед которой Василий робел и признавал её лидерство в семье, не позволяла никаких других вариантов.

Вскоре супруги направились в театр. С ними была троюродная сестра Марии Марианна Вишневецкая и другие знакомые. После окончания спектакля всей компанией поехали ужинать в ресторан гостиницы «Гранд-Отель».

В большом зале ресторана было многолюдно, приехавшая компания расположилась за большим столом. Гости весело переговаривались, все выглядели со стороны как дружные, довольные друг другом люди. Рекою лилось шампанское, пустели бутылки с коньяком и водкой, даже сладкий ликёр – любимое питьё женщин – пользовался спросом.

Боржевский весь вечер был в ударе, шутил, смеялся, заказывал любимые Марией Николаевной цыганские романсы. Зато Василий испытывал неимоверные муки, сидя рядом с человеком, которого всею душой ненавидел. Наконец во втором часу ночи наступила пора покинуть гостеприимное заведение. Стефан, который никогда ранее не платил за себя, в этот раз не позволил Тарновскому даже достать кошелёк:

– Нет, нет, мой друг, я сегодня угощаю всех.

– Приглашаю для закрепления договора о примирении отобедать завтра у нас в два часа пополудни! – торжественно произнесла Мария.

– А потом, – подхватил Боржевский, – все поедем на охоту, которую любезно согласился организовать для нас мой друг, барон Владимир Сталь фон Гольштейн.

Поляк взял руку Тарновской и что-то нашёптывал ей на ушко, иногда прерываясь, чтобы поцеловать узкую кисть с длинными пальцами. Василия передёрнуло от отвращения. Он уже ничего не соображал от выпитого, ненависть к наглому бретёру переполняла его.

В вестибюле швейцар подал пальто Марии Николаевне, и она вместе со своей родственницей Марианной Вишневецкой, которая в последнее время сопровождала её выходы в свет, прошла вперёд. За ними шли Василий и Боржевский. Стефан остановил Марию, поцеловал ей одну руку, потом другую.

«– Я люблю тебя, я готов жизнь за тебя отдать», – произнёс он по-французски.

– Тише, пожалуйста, здесь люди, многие знают французский, нас могут услышать, – предупредила его осторожная Тарновская.

К подъезду гостиницы был уже подан экипаж. Стефан вышел вперёд и подал даме руку, чтобы помочь подняться в коляску. При этом наклонился к её лицу и поцеловал. У идущего сзади Василия потемнело в глазах, он и так весь день был на нервах и плохо себя контролировал. Выхватив револьвер, Тарновский выстрелил в Боржевского. Тот упал как подкошенный.

На звук выстрела выскочили работники ресторана и остающаяся в нём публика. Раненого подняли с земли и, поддерживая, повели в тот номер, который он занимал в этой гостинице. Мария Николаевна, забыв о своём супруге, шла рядом, сопровождая любовника, все окружающие сразу поняли, на чьей она стороне.