Становление

– Да вот, денег у шкета с мою зарплату, а у кого украл не признается – капитан подвинул стакан майору – еще и упакованный до тошноты.

– А давай я его к себе в СИЗО заберу – майор залпом выпил содержимое стакана – ночь в камере посидит, завтра все смертные грехи на себя возьмет.

– Ты завтра его привезешь? – было видно, что капитану понравилась мысль приятеля

– Да, мне завтра чижиков отправлять, заодно и этого заброшу – и обернувшись к Вовчику, доверительно сообщил – у меня в одной хате псих пятнаху тянет. Совсем псих, от него блатные стреляются и мамку зовут. Вот к нему тебя и подселим.

– Чего сидим – заорал капитан – встал! Руки за спину! Лицом к стене!

***

– Приехали! – объявил майор, обернувшись к сидящему на заднем сиденье серой «волги» Вовчику.

Здание было серым, обнесенным высоким забором с колючей проволокой по верху. Выглядело мрачно. Несколько человек лениво ворочая метлами, под присмотром молодого сержанта, мели стоянку.

– Семенов, – окрикнул сержанта майор – заканчивай прогулку, уводи этих и бегом ко мне.

– Метлы в стойла! – скомандовал сержант – Веселее!

Ждать пришлось не долго. Не успел майор докурить сигарету, как сержант появился вновь.

– Этого в счастливую седьмую – кивнул на Вовчика майор – не оформляй, так засели до утра.

– Он же малолетка – возразил сержант – в седьмой этот зверь сидит, там мужики седеют за ночь.

– А что ему сегодня уже кабанчика загоняли? – Майор бросил бычок в урну, но промахнулся

– Ну да, – кивнул сержант – греют этого психа совсем не слабо. Как будто он не на пятнадцать суток попал, а в длительную командировку.

– Вот и пусть пацана застращает, чтобы неповадно было – майор пинком загнал бычок под урну.

Потянув Вовчика за рукав, майор развернул его к себе спиной и расстегнул наручники.

– Пошли – сержант кивнул Вовчику на дверь – иди впереди, чтобы я видел.

В помещении пахло потом, хлоркой, ржавым металлом и еще непонятно чем. Вовчик определил для себя, что так пахнет неволя, то о чем говорил Жора однажды: «У неволи свой запах, своя атмосфера. Это параллельный мир, как в той книжке, он есть и существует, но его никто не признает, а побывавшие там не стремятся вернуться».

– Лицом к стене – скомандовал сержант, извлекая из большой связки ключ от решетчатой двери, перекрывавшей подъем на второй этаж. Щелкнул замок, сержант посторонился, пропуская вперед Вовчика – вперед пошел.

Замок защелкнулся за спиной, отделяя то, что мы привыкли считать своим миром, от того, что ждало впереди. На втором этаже процедура повторилась. Снова лицом к стене, щелкание замков.

– Лицом к стене – сержант указал на место, возле которого нужно встать лицом к стене – слушай и запоминай. Если будет туго, отступай к двери и стучи. Это не стремно, зато в живых останешься. На рожон не лезь, много не говори.

– Спасибо – честно поблагодарил Вовчик

Сержант отодвинул металлический кружок, закрывающий глазок в двери камеры, на которой красовалась счастливая семерка. Посмотрев в глазок, сержант открыл замок, отодвинул небольшую щеколду, удерживающую большой затвор, сдвинул освободившуюся полосу металла в сторону. Сержант сделал шаг назад, пропуская в камеру нового арестанта.

– Ни пуха! – бросил он вслед.

***

Дверь за спиной захлопнулась. Камера была не большая, четыре двухъярусные кровати, по две у каждой стены, посередине длинный стол, слева, отгороженный невысокой стеной от жилого пространства, напольный унитаз на небольшом возвышении. С обратной стороны металлическая раковина с капающим в нее краном.

За столом сидело пять человек. Центральный стул, во главе стола, был свободным, люди сидели лишь на боковых лавках. В правом углу на кровати кто-то спал, отвернувшись к стене и беспощадно храпя.

– И кто это у нас такой красивый? – к Вовчику повернулся сидящий с краю парень в трениках и белой майке. – Чего стоишь? Поздоровайся, обозначься.

– Здравствуйте – пожал плечами Вовчик

– Первый раз? – коренастый мужик, сидящий напротив первого потянулся к стоящей на столе кружке – первый раз, малолетка и сразу в счастливую седьмую? Силен. Чего натварил, статью какую шьют?

– Никакую – честно признался Вовчик – на одну ночь закинули, чтобы испугался и во всем признался.

– В чем хочешь признаться? – уточнил первый – нам расскажи, может посоветуем чего.

– Мальчик, а чего тебе вату не дали? – у говорившего были кудрявые волосы и непропорционально большой нос – Ты таки собираешься с кем то разделить постель?

– Шалом! – усмехнувшись, поздоровался с кудрявым Вовчик – я таки ни с кем ничего делить не собираюсь.

– Как звать тебя, мелкий – спросил молчавший до этого мужик, сидящий дальше всех от входа

– Волчарой зови! – отозвался Вовчик

– Сильно, – усмехнулся спросивший

Кудрявый поднялся и вышел из-за стола. Он приблизился к Вовчику на расстояние вытянутой руки и шикнув, пропуская воздух через сомкнутые зубы заявил.

– Вэй! Это теперь мой жилет, снимай таки его и давай сюда.

– Вэй! – передразнил парня Вовчик – Присядь обратно, нито таки ляжешь.

«Если драки не избежать, бей первым – зазвучали в голове слова Жоры – не жалей, сразу и со всей дури».

Удар получился знатным. Кудрявый отлетел и, споткнувшись, завалился спиной на стол. Вовчик встал в стойку, контролируя взглядом всю компанию.

– Тихо! – вполголоса скомандовал дальний, – зверя разбудите, сами будете объяснять, почему так шумно в хате. Спортсмен? Давай к столу, расскажешь что да как, да почему.

– На Волчару ты не тянешь – коренастый в майке двинулся по лавке дальше от входа, освобождая место – имя есть?

– Вованом зовут – Вовчик вспомнил слова капитана, что по-новому надо так говорить. Да и в самом деле, не та компания, чтобы звали Вовчиком.

– Расскажи, кому дорожку перешел? В наш тихий уголок за что попал?

Вовчик начал рассказывать. Сосед, что в майке, придвинул ему кружку. В кружке был очень крепкий чай с молоком. Вовчик вновь вспомнил Жору и, подражая ему, сделал глоток, цедя чай через зубы.

– Пусть зверя будит – усмехнулся недоброй ухмылкой кудрявый – все равно только он может место назначить, да судьбу рассказать.

– Тощий прав – неожиданно согласился тот, кого Вовчик определил для себя как дальнего. – может мелкого и не тронет, а может и спортсмен увернется.