Чужое небо

Поступили так, как сказал бухгалтер. Через час каждый работник фирмы получил поллитровую бутылку водки, на этом все пожертвования закончились. На следующий день приехали гонцы и от нового русского. Двое молодых ребят быстро загрузили в небольшой автобус железные двери. Один из приехавших дал директору адресок, по которому главбух должен был отправить денежное пожертвование. Все было сделано, как говорят, по чести и по уму. Через месяц на имя директора пришла телеграмма, в которой руководство трудовой колонии благодарило фирму за материальную помощь…

Шло время. Иванов все больше и больше находил свою отдушину в работе, в которой ему многое нравилось, многое его и злило. Особенно тяжко ему приходилось, когда директор уходил в отпуск, оставляя его за себя. Почти каждый день на имя фирмы приходили десятки циркулярных указаний, которые поступали из разных верхов. И на все эти указания надо было каким-то образом реагировать. По рекомендации главбуха секретарша составила перечень важнейших персон области и города, служб и организаций.

Наиболее важные из них были подчеркнуты красным фломастером. Менее важные – синим цветом, второстепенные оставались без окраски. То, что было подчеркнуто красным цветом, было в компетенции руководителя фирмы и его главного бухгалтера. То, что было синим – могли разрешить и заместители директора. Замов у Николая после года существования фирмы стало два. Первый заместитель отвечал за доставку материала для фирмы, этот участок был самый ответственный. В условиях каждодневного скачка цен на металлоизделия от него требовались поистине уникальные способности. Несмотря на все мыслимые и немыслимые перипетии рынка, Петр Николаевич, так звали первого заместителя директора, с порученным участком работы справлялся успешно. Да и сам он, как человек, пользовался в коллективе большим уважением. Что только у него одна фамилия стоила… Она была очень сложной и смешной, и была явно украинской – Панибудьласка. Однако она нисколько не соответствовала ни характеру, ни внешнему виду этого человека. Это был мужчина двухметрового роста, весил около центнера. Уже став вторым заместителем Николая, Владимир более подробно узнал биографию своего коллеги, который в молодости был офицером и дослужился до полковника. Свой боевой путь от командира взвода до командира полка он прошел в Забайкалье. Его организаторские способности очень сильно фирме пригодились. Директор нисколько не сожалел, когда к нему пришел военный пенсионер и сразу же напросился к нему в заместители.

«Пан», так прозвали в коллективе фирмы первого зама, оказался довольно порядочным человеком. Он старался работать очень спокойно, правда, были случаи, когда он срывался. Наверное, без них и невозможно было обойтись, в огромной стране с ценами творился беспредел. Каждый стремился урвать себе побольше и про запас. Однажды из-за большого количества заказов листовое железо на фирме было на исходе, срочно требовалось еще. Поставщика железа нашли по объявлению в одной из газет, он находился в одном из областных центров Сибири. Пан быстро позвонил по телефону и договорился о встрече. Руководитель фирмы оказался молодой, да ранний. Предварительные цены за металл, о которых шла речь еще по телефону, вдруг его почему-то не стали устраивать. Отставник позвонил директору и попросил подмогу в лице главного бухгалтера. Аркадий Иванович приехал следующим утром. Казалось, богатейший опыт финансиста дал положительные результаты. Был подготовлен договор, оставалось только подписать. Пан по случаю удачной сделки взял напрокат плавательный бассейн в одном из заводов города, накрыл шикарный стол. Заплатил за все это большие деньги. Казалось, все идет к успешному финишу. Но, увы… Владелец железа опять встал на дыбы. Юнец, прохаживаясь вдоль бассейна, держал в руках «мобилку» и все кому-то названивал. Пан, закусив губу до крови, покорно следовал за ним. Через некоторое время владелец листового железа по-детски прогнусавил, что он договор не подпишет. Верные ему люди сообщили, что через месяц конъюнктура рынка изменится и он может понести убытки. Эти слова переполнили чашу терпения снабженца «железной» фирмы. Его глаза мгновенно налились кровью и стали страшными. Он, недолго думая, обеими руками схватил юнца за пояс, затем приподнял и со всей силы швырнул его в бассейн. Тело летело так ровно и быстро, как будто оно было тренировочным мешком. Директор фирмы плюхнулся в воду и скрылся под ней.

Каких-то две-три секунды Пан стоял возле бассейна и раздумывал, что делать ему дальше. Вдруг у него за спиной что-то затопало, засопело. Он понял мгновенно, что утопающему на помощь спешит его телохранитель. Он резко повернулся назад и увидел перед собою бегущего верзилу, который был с явно не профессорской физиономией. Сомнений у него не было, верзила хотел столкнуть обидчика шефа в воду. Но увы, не получилось. Полковник запаса быстро присел и замер. Телохранитель со всего разбегу пролетел через «коня», точнее, через его спину. Пан, как молодой акробат, опять привстал и резко выпрямился. Дальше получилось, как в фильмах-боевиках. Верзила, зацепившись обеими руками за бортик бассейна, медленно, но уверенно сполз в воду. За всеми этими баталиями наблюдал Аркадий Иванович, который позже рассказал Николаю и Владимиру историю, приключившуюся с Паном-полковником. «Деловая» встреча чуть было не закончилась трагедией. Причиной этому было не неподписание договора, а приниципиальность снабженца. Оказалось, что шеф и его телохранитель не умели плавать. То место бассейна, в которое их «направил» Пан, было очень глубокое. Со стороны было смешно и горько видеть двух мужчин, зовущих о помощи, которые то появлялись из воды, то вновь исчезали. В конце концов нервы у главбуха не выдержали. Он быстро снял с себя верхнюю одежду и в «семейных» трусах кинулся в воду. После «воскрешения» директор фирмы имел желание подписать договор. Однако Пан был категорически против этого. Ему не хотелось перед каким-то сопляком терять свою честь и достоинство.

Офицер запаса был на три года старше Владимира. После «дуэли» Николая с новым русским оба заместителя очень быстро сблизились, что позитивно сказывалось не только на работе фирмы, но и послужило толчком к укреплению семейных отношений. Владимир прекрасно понимал, что он всего-навсего половинка некогда бывшей семьи. Несмотря на это, ему было очень приятно быть в гостях у бывшего офицера, квартира которого все еще свидетельствовала о военном образе жизни ее обитателей. Пан жил на окраине города на четвертом этаже девятиэтажки. Двухкомнатная квартира была небольшой, не изобиловало она и шикарной мебелью. Гостю очень нравилось быть у этих людей. Содержание разговоров у Петра и его жены Людмилы носило совсем другой характер, чем у соседей-стариков. Офицер более реально смотрел на эту жизнь, под стать ему была и его боевая подруга. Владимир, наблюдая за этой женщиной, иногда задерживал на ней свой взгляд. Она была по-своему красивая. Ее красота была естественной, без «штукатурки».

Чем больше доверяли друг другу Пан и Владимир, тем больнее и тоскливее становилось на душе у последнего. Во время застолья он с нескрываемой доброй завистью наблюдал за этой парой, от души радовался их успехам. После окончания вечеринки домой он добирался на своем «горбатом» или садился в общественный транспорт. После того, как он выходил из квартиры друга, ему хотелось плакать. Он все еще жил один, он все еще был один со своими проблемами и со своими радостями. Осенью ему уже исполнялось пятьдесят лет, он все еще не мог найти свое место в этом мире. Ему иногда хотелось расслабиться, бросить свою работу и напиться до чертиков. Однако опуститься на дно человеческой жизни в последнее время ему что-то мешало, скорее всего, кто-то мешал. Неожиданно для себя Владимир четко понял и осознал, что этим что-то и кто-то стали Пан и его жена. Встречи с этими людьми становились для одинокого мужчины смыслом его жизни. Очередное для него приглашение Пан сделал вечером после окончания работы, в канун праздника 8-го Марта. Получив утвердительный ответ от своего коллеги, Петр, немного подумав, тихим шепотом сказал ему о том, что его Людмила в этот же день отмечает также свое пятидесятилетие.

Иванов приехал в гости ровно в пять часов вечера. Настроение у него было очень приподнятое. Для жены друга он купил на рынке ровно пятьдесят больших роз. Людмила такому подарку очень обрадовалась. Хозяева, сославшись на занятость, оставили гостя на кухне и попросили его «поухаживать» за цветами. Извинившись, они вышли в соседнюю комнату. Убедившись в том, что их гость точно выполняет все их указания, они весело улыбнулись и плотно закрыли дверь кухни. Владимиру ничего не оставалось делать, как приготовить все необходимое для сохранения роз. Ему на глаза попалась большая кастрюля и ведро, стоящие возле холодильника. Он с большим трудом поставил в эти сосуды сорок роз. Еще десять роз ждали своей участи. Пробежав глазами по немудреному кухонному гарнитуру и ничего не найдя, он немного успокоился и присел за стол. Он решил ждать хозяев, которые почему-то еще не появлялись. Неожиданно заиграла музыка. Это была музыка Мендельсона, которая всегда исполнялась при регистрации браков. Владимир невольно открыл дверь кухни и обомлел. В центре зала стояли Петр Николаевич и Людмила. Этой уже немолодой парой нельзя было не восхищаться. Особенно красивой была Людмила. Она была в ослепительно белом платье, которое было покрыто какими-то блестками. На ее голове была также свадебная фата… Владимир, смотря на эту женщину, невольно ловил себя на мысли, что он готов был любоваться ею всю оставшуюся жизнь, но увы… Этикет и его воспитанность требовали другого. И он, весело улыбаясь, перевел взгляд на мужчину, который был одет в парадную офицерскую форму цвета морской волны. Несмотря на то, что эта форма была тесноватой, но она ему очень шла. Три большие звезды, обшитые золотыми нитками, сидящие как на левом, так и на правом погонах по-особому светились в лучах электрического света. Офицерская фуражка с высокой тульей и большой сверкающей кокардой придавали особую торжественность военному мундиру. Пан был в белых перчатках и при кортике. Вчерашний солдат невольно задумался об этом холодном оружии, он никогда подобный кортик не видел в своей части. Однако сейчас ему было не до этого. Перед ним стоял убеленный сединой с полной грудью наград полковник Советской Армии, той армии, которая когда-то вершила судьбы всего человечества, и которая сейчас оказалась повержена своими правителями, а может, и даже своим народом.

Вхождение в молодость продолжалось недолго. Людмила попросила Владимира заснять кинокамерой «молодоженов», что тот с большим удовольствием и сделал. Затем в кадр попал и сам гость, который позировал перед камерой то с полковником, то с его «невестой». После этого все трое сели на диван и начали вести непринужденный разговор. Жених и невеста незаметно сняли свои праздничные наряды. На улице стало смеркаться. Посмотрев новости по телевизору, все сели за праздничный стол. Первый тост, конечно, был за очаровательную хозяйку, за ее полувековой юбилей. Второй – за двадцатипятилетие супружеской жизни Людмилы и Петра, третий за Международный женский день. Хозяева с грустью сообщили гостю, что их дети, живущие во Владивостоке, из-за нелетной погоды не могли приехать на эти торжества.

Застолье затянулось. Нет, это была не пьянка, как часто бывает у большинства русских, это была просто встреча-вечеринка равных людей по возрасту, по интеллекту, может, даже и по образу жизни. Хозяева предложили гостю остаться у них переночевать, тот с удовольствием согласился. Разговор продолжался почти до самого раннего утра. Уже потом, лежа в своей постели, Владимир невольно пришел к выводу, что Панибудьласки пригласили его к себе неспроста. Они хотели поделиться своим жизненным опытом с человеком, которому в сентябре исполняется только пятьдесят и уже пятьдесят. Эти люди, скорее всего, уже были наслышаны о его трудной жизни и хотели ему помочь. Они и сами в своей жизни звезд с неба не хватали.

Петр и Людмила были воспитанниками детских домов. Никто из них своих родителей не видел и не помнил. Не было у них и родственников. Скорее всего, это были последствия войны. После детдома Петр выучился на токаря, Людмила работала на трикотажной фабрике. Жили они в разных общежитиях. Может, все это так и продолжалось, но Петр решил круто изменить свою жизнь. Произошло это, благодаря его товарищу по вечерней школе, где они вместе учились. Друг также был детдомовцем и стал агитировать Петра в военное училище. Первая попытка для друзей оказалась неудачной, не набрали нужного количества балов. На следующий год поступили, стали курсантами. Они даже были зачислены в один взвод, в одно отделение. Петр из-за своего роста ходил в колонне первым, а Алексей, так звали его друга, из-за маленького роста шел последним. Друзья жили очень дружно, делились последней корочкой хлеба. Четыре года пролетели быстро, как один день. Молодые офицеры получили распределение. Алексей был откомандирован в Группу советских войск в Германии, а Петр в Забайкальский военный округ. На торжественный митинг по случаю окончания училища пришла и Людмила, пришла просто так, без всякого приглашения. Она совершенно случайно оказалась перед Петром, который при ее приближении покраснел как рак. Он долго рассматривал незнакомку, и еле-еле шевеля своими губами, спросил ее имя. В этот же вечер закадычные друзья вместе ринулись в женское общежитие. Они оба влюбились в девушку с первого взгляда. Дело между офицерами могло закончиться печально. Мудрее всех оказалась сама девушка. Во время одной из прогулок по городу она завела влюбленных в сквер, посадила их по обе стороны от себя и сказала, что выбор она делает в пользу Петра. Алеша, конечно, тяжело переносил это известие. Только к вечеру следующего дня он пришел к другу, казалось, он на лет десять постарел. Он от всего сердца поздравил Петра с его первой победой. Петр и Людмила зарегистрировали брак на следующий день. Для военных срок для обдумывания будущей жизни не предусматривался. Брак зарегистрировали в конце июля, а символическую свадьбу решили сыграть 8 Марта, в день рождения Людмилы. На этом настоял Алешка, друг молодоженов. Уже перед посадкой в самолет, берущего курс на Москву, он обещал, что в марте следующего года обязательно найдет своего друга и привезет его невесте настоящее подвенечное платье. Офицер сдержал свое слово. В марте он приехал в полк, гле служил Петр, и привез Людмиле подвенечное платье. Оно было немецкого производства и очень красивое. Состоялась и свадьба, но без большого размаха, в узком кругу офицерских семей. Через неделю лейтенант Шарапов уехал в Москву, где нашел себе подругу жизни. Друзья долгое время переписывались, потом переписка прекратилась. Только через десять лет после свадьбы майор Панибудьласка случайно узнал от офицеров, что подполковник Шарапов, командуя мотострелковым батальоном, героически погиб при выполнении интернационального долга в Демократической республике Афганистан. В это же время советская печать продолжала глаголить о совместных субботниках афганцев и советских воинов. Попытки майора узнать о могиле своего друга и отыскать его семью оказались безуспешными.

В честь своего друга Алешки Петр назвал и своего первенца. Сын очень многое слышал о предыстории своего имени и гордился этим. Он также гордился и своим отцом, военная биография которого была уникальной и драматичной. Лейтенант Панибудьласка четыре года тянул лямку взводного командира, хотя уже в первый год взвод под его командованием добился звания отличного. Петру порою хотелось напиться, уйти из армии под любым предлогом, но в эти трудные минуты любовь Людмилы спасала его от ошибок. Потом была отличная рота. За этими результатами стояла огромная работа офицера. Он целый день пропадал на службе. В шесть часов утра он уходил, глубокой ночью приходил домой. В его успехе была большая заслуга и его жены. Звезды на погонах на этой грешной земле ему давались очень нелегко. Только через три года он получил очередную должность начальника штаба батальона. На пути к этой должности оставался один только шаг. Но увы… без пяти минут начальник штаба батальона не сдержался, сам совершил правонарушение, ударил «старика». «Дембель» за то, что молодой солдат опоздал на построение, ударил его ногой между ног. «Салага» скорчился от боли, но нашел в себе силы встать в строй. Приняв рапорт от своего заместителя, ротный, как обычно, стал осматривать внешний вид своих подчиненных и заметил плачущего солдата. Затем вызвал его к себе на собеседование. Солдат назвал своего обидчика. Со стариком, как таковой, беседы не получилось, он все время изворачивался и врал. Вполне возможно, боясь ответственности за рукоприкладство, он стал «закладывать» офицеру своих коллег-дембелей, которые также «чесали» кулаки. И это переполнило чашу терпения у ротного командира. Он молниеносно схватил обеими руками стукача за шиворот и со всей силой швырнул его от себя. Последствия броска получились анекдотичными. Солдат, оказавшись в воздухе на уровне портрета Министра обороны СССР, который висел на стене, с испугу схватился за него. Через несколько мгновений они оба приземлились. Огромный портрет упал на голову солдата, осколки стекла поранили его голову. Дембель сообщил о случившемся заместителю командира по политической части. Политработник ротного к себе в кабинет не вызывал, он пришел к нему на квартиру. Майор, по национальности еврей, в этот вечер очень долго пил с молодыми супругами «чай», который на всю жизнь остался в их памяти. Полковой комиссар не пугал и не угрожал ротному. Он просто просил его, как старший товарищ, как коллега по службе всегда уважать честь и достоинство любого человека, независимо от его проступка. Советская Армия, по его мнению, есть не только школа военной науки, но и школа человеческой жизни. С этого «чая» для Петра его величество Солдат всегда был на первом плане. Батальон, потом полк, которыми командовал офицер, были лучшими в соединении.

Исповедь хозяев перед своим гостем, к сожалению, не обошлась и без слез. Расплакалась Людмила, когда она рассказывала о своем муже, которому ставились всевозможные препоны для поступления в военную академию. Ему только в тридцать лет представилась возможность написать рапорт о возможности сдачи экзаменов на очное обучение. Рапорт в верхах не взяли, сказали, что еще молод. Через два года оттуда же сверху сказали уже другое, что, мол, уже стар, пиши заявление только на заочное обучение. Молодой командир батальона ухватился и за эту соломинку. Он как человек, как круглый сирота прекрасно понимал, что карьера любого советского офицера определялась не усердием по службе, а наличием у него больших связей. После окончания академии, уже будучи заместителем командира полка, подполковник Панибудьласка отважился высказать свое мнение о проблемах армейской жизни на страницах главного военного журнала. Статью он писал вместе со своей женой, которая не хуже любого журналиста знала проблемы армии. Прошло три месяца. Из редакции ответа не было. Неожиданно офицера вызвали в политический отдел соединения. Начальник политического отдела, довольно молодой майор с очень важным видом, словно час назад он лично выиграл войну с французами, руку для приветствия подполковнику не подал. Задав пару дежурных вопросов о состоянии дел, в полку, политработник вытащил из письменного стола какие-то бумаги. Только сейчас Петр понял, зачем его пригласили к политическому руководителю дивизии. Он искоса посмотрел на свои объемные «труды», и не мог не заметить, что на полях его рукописи были проведены волнистые линии красного цвета, а в самом ее конце, где стояла дата написания и его подпись, стоял большой вопросительный знак и целых три восклицательных знака. Сидя перед нагловатым майором, Петр все больше и больше осознавал никчемность военной бюрократической машины, и одновременно чувствовал свою беспомощность. После некоторого раздумья старший начальник принялся читать ему нотации, которые длились минут тридцать. Вся суть его нравоучений заключалась в том, что он лично сам прекрасно знает положение дел на местах, а то, что предлагал его подчиненный, есть ничто иное, как фальсификация руководящей роли партии, в лучшем случае, неправильное понимание ее политики в современных условиях. После небольшой паузы шеф поднял указательный палец левой руки вверх и назидательно проговрил:

– Коммунист Панибудьласка, я Вам хочу еще раз напомнить… Наши политорганы всегда делали и делают все возможное для устранения ошибок у тех, кто стоит не на правильном пути. Вплоть до организационных мер…

Замкомполка смиренно сидел на стуле и молчал. Он прекрасно знал, что все это означает. Знал непонаслышке, знал на собственном опыте. Его «крамолу» верхи никогда ему не простили. Полк, в котором он был заместителем, из года в год завоевывал звание отличного. Из года в год менялись его командиры, которые в основном уходили за Урал, уходили, как правило, с повышением. На месте оставался только один «Богдан Хмельницкий», так в части кое-кто называл подполковника Панибудьласку. Полк ему дали перед самым его увольнением из армии. Полковничьи погоны он получил за месяц до приказа.

Прошло две недели после того, как Владимир посетил семью своего коллеги. Во двор стучался май. Город готовился к лету. Его улицы и проспекты, особенно набережная реки, с каждым часом преображались. Все это радовало души сибиряков, которые порядочно устали от суровой и затяжной зимы. Первым по-настоящему теплым лучам солнца радовался и Владимир. После работы он довольно часто бродил по городу. Иногда во время прогулок он замыкался в себе, садился в какой-нибудь уголок парка или сквера. Закрывал глаза и все думал. Он вновь обращался к исповеди своего друга и его жены. Они были для него своеобразной лакмусовой бумагой, с которой он сравнивал свою жизнь. Ему казалось, что, равняясь на таких людей, как Петр и Людмила, ему удастся с новой силой воспрянуть и сделать хорошее уже не для общества, а для себя, как человека, который уже практически прожил свою жизнь. Корень своих проблем и неудач он видел в отсутствии подруги жизни, без которой он уже не мог представить свое будущее. Наступающая весна подталкивала его к общению с представительницами прекрасного пола.

Глава 6.

Возвращение к жизни

Наступил день Победы. На праздничную демонстрацию Владимир не пошел. Причина была довольно простой – он не любил, как в стаде овец, пробегать перед трибунами ради очередной галочки в общественной жизни города. Вместе с тем, память о заслугах простых людей, для него была священной. Он всегда садился за стол, наливал стакан водки и перед собой ложил кусок хлеба. Затем вставал и выпивал водку, пил до конца. Может, это был какого-то рода аскетизм или влияние фильмов о войне, но своей традиции он никогда не изменял. После «торжества» он стал обдумывать план проведения выходных дней. Времени у него было уйма. Немного посидев перед телевизором, он решил поздравить с праздником своих соседей, тех дома не оказалось. Позвонил Панибудьласкам, у них тоже никто не брал трубку. Затем он вышел на балкон и стал наблюдать за стайками людей, снующих туда-сюда. Владимир не мог не заметить, что многие из них были навеселе. Кое-кто из «веселых» приветствовал его. Некоторые из них показывали ему бутылки спиртного и не то серьезно, не то шутя приглашали зеваку к себе в гости. Он в ответ громко смеялся и махал рукой, поздравлял их с праздником.

Приближался полдень, солнце все больше заявляло о себе. Его яркие лучи через голубизну неба испускали свое тепло и свет на тех, кто прогуливался по городу. Владимиру захотелось на природу, в родную деревню. Он на какое-то время окунулся в свое детство. Весной ему очень нравилось лежать на остатках сена, которое складировалось на крыше пристройки-подзаката. Мальчик раздевался до пояса, брал в руки книгу и читал, лежа под солнцем. Иногда предавался своим детским мечтам.

Набежавшая тоска по родному дому взяла верх над скучающим мужчиной. Он твердо и окончательно решил ехать в деревню, в крайнем случае, побывать на природе.

Владимир быстро побрился, одел спортивный костюм и спортивные кеды. Накинув на себя короткую кожаную куртку, он ускоренным шагом направился на стоянку автомашин, где парковался его «Запорожец». Через пять минут он был уже у гастронома, который, несмотря на праздник, работал. Скорее всего, торговцы не хотели упускать возможности пополнить свой бюджет. Владимир, зная о том, что магазин в этот день в деревне будет закрыт, решил основательно закупиться. Он взял несколько бутылок водки, лимонад, колбасу, конфеты и даже торт с праздничной надписью.

При выезде из города он заправился, кроме того, про запас взял полную канистру бензина. До Драгунки было около двухсот километров, да и в пути все бывает. Через несколько минут он выехал на автотрассу, которая напоминала собой автодром для начинающих автолюбителей, покрытый всевозможными ямами и водой. Колеса машины то и дело утопали в колдобинах. Водителю становилось не по себе от такой дороги и езды. Он неоднократно останавливался, дабы посмотреть целостность купленного в магазине. Ничто, что было связано с дорогой, уже не радовало мужчину, кроме солнца. Оно ярко светило на сибирскую землю, на которой под его лучами оживало буквально все: поля, леса и сами люди. Миновав последний железнодорожный шлагбаум за городом, водитель «Запорожца» немного успокоился. Поток машин резко сократился. В праздник автопредприятия города были на приколе, а те, кто приехал в гости из села в город и наоборот, уже давно сидели за праздничными столами. Владимир не относился ни к тем, ни к другим. После переезда потянулись березовые околки и большие полянки. Одна из них невольно его заворожила своими цветами. Желание иметь эти цветы, привезти их на могилы своих родных, взяло вверх. Недолго думая, он решил свернуть с высокой дороги, с асфальтного полотна. Дабы не забуксовать, он выбрал наиболее безопасный участок и на малой скорости спустился в канаву. «Запорожец», как опытная кошка, потихоньку преодолел ров и оказался на поляне. Подснежники и впрямь были чудесными. Сорвав несколько цветков и аккуратно положив их на заднее сидение, Владимир спокойно завел мотор и стал двигаться вдоль шоссейного полотна, надеясь найти удобный выезд на трассу. Однако это сделать оказалось не очень-то просто. Любая его попытка взобраться на «гору» заканчивалась неудачей. Машина то скатывалась вниз, выбрасывая из-под колес комья влажной земли, то проваливалась в небольших ямках, которые по мере подъема наверх, становились глубокими, что отпугивало водителя. Он моментально убирал ногу с педали, и «горбатый» вновь оказывался на исходной позиции. Мотор машины от перегрузок перегрелся и пришлось его выключить. Владимир вышел из автомобиля и направился вдоль трассы, надеясь найти подходящий подъем или какой-либо перекресток дорог, соединяющийся с трассой. В метрах пятистах ему удалось найти небольшой подъемчик, ведущий на автостраду. К преодолению естественной преграды он основательно готовился, боялся забуксовать. Сначала он отъехал от преграды метров на двадцать, хотел взять хороший разгон. Затем по русскому обычаю перекрестился и выпучив глаза, сильно надавил ногой на газ. Авто взревело, как будто его грохнули резиновой дубинкой по голове, и стремительно рванулось вперед… Машину заносило то вправо, то влево, то трясло как в лихорадке.

Уже в самом конце «штурма» водитель невольно открыл глаза и увидел одинокого путника, идущего неподалеку от его машины. Кто это был, мужчина или женщина, он не разглядел. После штурма водитель вылез из автомобиля и стал его осматривать. К его счастью, все обошлось благополучно. Все агрегаты были на месте, двигатель также работал ровно. В ходе осмотра Владимир невольно обратил свой взгляд в сторону проселочной дороги, идущей вдоль автострады, и увидел женщину в китайской тонкой куртке. Она, склонившись, черпала рукой воду из дорожной канавки и с усердием смывала грязь с одежды.

Владимир решил поступить по-джентельменски и направился к женщине, надеясь извиниться за содеянное, которое произошло не по его вине. Он подошел к ней поближе и стал извиняться. Она никакого внимания на него не обращала и продолжала смывать грязь со своей куртки. Такая реакция со стороны потерпевшей его мгновенно вывела из себя. Он, будто ничего не произошло, решил ретироваться и пошел в сторону своего авто. Метров через десять перед ним появилась небольшая лужа, обойти ее у него желания не было. Он немного отошел назад и резко прыгнул вперед. Однако прыжка, как такового, не получилось. Его левая нога соскользнула в воду, и он молниеносно почувствовал боль в ступне. Он сильно вскрикнул и, потеряв равновесие, плюхнулся в лужу. Из нее он выползал почти по-пластунски. Придорожная канава оказалась уникальной свалкой. Через какие-то мгновения он увидел торчащий гвоздь в подошве своего левого кеда. Ничего не оставалось делать, как его снять. Маленький гвоздь почти насквозь продырявил ступню мужчины. Из маленького отверстия тонкой струйкой сочилась кровь. Владимир вытащил носовой платок из кармана брюк и наложил повязку на рану. Незаметно подошла и женщина. Она подошла к нему и стала интересоваться, почему он сидит на холодной земле. Узнав о случившемся, она преобразилась. Несмотря на то, что незнакомка была далеко неисполинского телосложения, она подставила свое плечо Владимиру. Он, опираясь на ее плечо и подпрыгивая на одной ноге, вскоре оказался в своей машине. Боль не утихала. Несмотря на это, он решил ехать дальше, куда ехать он и сам не знал. Он прислушался к совету незнакомки, до ее деревни было около километра. Буквально перед деревней появилась сухая дорога, дождь здесь прошел стороной. Деревенька была очень маленькой, насчитывала около двух десятков домов. Дом незнакомки находился на отшибе, почти у самого озера.

Иванов, стараясь не докучать хозяйке, сам вышел из машины и допрыгал до ее дома, и затем приземлился на диван, который она ему предложила. Больше сил у него не было. Дальше за ним ухаживала незнакомка. Она без всякого стеснения сняла с него спортивный костюм, рубашку и кеды, оставив его в одних плавках. Затем она принялась за рану. При помощи своих духов она ее тщательно обработала, затем положила на нее сочные листья алоэ и туго перевязала ее стерильным бинтом. После перевязки гость почувствовал себя намного легче. Он сделал попытку встать на ногу. На всю ступню становиться было еще больно, однако, ступая на пятку или на носок, боли сильной не чувствовалось.

Увидев, что мужчина обходится без посторонней помощи, хозяйка, так и не сказав ни слова за все время пребывания в собственном доме, молча вышла вон. Владимир не стал делать каких-либо догадок в отношении ушедшей. Тем более, на дворе ярко светило солнце, часы показывали ровно три часа дня. Он решил осмотреть внутри дом женщины, с которой он по-настоящему все еще не познакомился. Он состоял из трех комнат, из двух больших и кухни. Кухня была почти городской. В ней стоял добротный кухонный гарнитур и холодильник. В комнатах особой шикарности не было. В спальне стояла двуспальная кровать из дерева, напротив стоял шифоньер. В зале на стене висел большой ковер, под которым стоял диван. Рядом с диваном на тумбочке стоял небольшой телевизор. В центре зала стоял круглый стол.

Осмотр продолжался недолго. Владимир включил телевизор. Хозяйка отсутствовала почти два часа. Он начал беспокоиться. Одев на свои ноги, первые попавшиеся под его руку тапочки, и накинув на плечи легкий халат, который висел при выходе из кухни, он вышел во двор. К счастью, во дворе никто не лаял, что свидетельствовало об отсутствии собаки. Двор на редкость оказался чистым и добротным. Он практически весь был заасфальтирован. Чувствовалось, что в доме живет настоящий мужчина-хозяин. Владимир обошел все постройки, хозяйки нигде не было. Оставалось войти в последнюю, которая находилась напротив выхода из дома. Он решительно взялся за ручку и открыл дверь. И через какую-то секунду он остолбенел. Перед ним стояла в чем мать родила женщина, которую он застал в необычной позе. Она держала над головой большой ковш с водой и медленно поливала ей свою голову. Вода, как понимал мужчина, приносила ей огромное удовольствие. Она, чтобы его продолжить, ковшом брала очередную порцию воды из большого бака, стоящего на плите, и очень медленно опрокидывала его на свою голову. И это продолжалось довольно долго, в крайнем случае, так казалось Владимиру. Он продолжал стоять как истукан, завороженный каким-то непонятными и невидимыми лучами, которые исходили от этой нагой женщины. В его голове, уже ничего и никого не воспринимающей, и не отражающей, был только один вопрос: кто эта нагая женщина? Хозяйка или другая, может, даже ее знакомая, решившая в этот праздничный день помыть свое тело. Ни в том, ни в другом уверенности у него не было. С того момента, когда он впервые встретился с хозяйкой в лесу и когда она его покинула, он, честно говоря, не мог даже разглядеть ее лицо, глаза, не говоря уже о ногах. У нее все было «замаскировано». Нахлобученная по самые уши шапочка не только скрывала ее волосы и лоб, но не позволяла даже разглядеть ее глаза.

Здесь же перед ним стояла настоящая женщина, притом очень красивая. Бегая изумленными глазами и прекрасно зная о том, что он делает далеко неблаговидное дело, мужчина продолжал разглядывать ее и любоваться ею. Та, которая обливала себя водой, была несколько выше среднего роста со стройными ногами. Ее белые волосы ниспадали на ее крутые плечи. Во время полива водой они превращались в тонкие сосульки из волосяного покрова, и стекающая с них вода очень медленно расползалась по всему телу нагой. Владимир уже не сомневался, она его не видит. И это в какой-то мере прибавило ему смелости, даже наглости. Он продолжал таращить глаза. Лучи яркого солнца, которые проходили через большое окно бани, ласково играли на обнаженном теле блондинки. Ее высокие тугие груди свидетельствовали, что она вообще не рожала, или имеет единственного ребенка. Стоящему перед порогом бани внезапно стало не по себе. Неожиданный стриптиз очень сильно возбудил «изголодавшегося». И он, собрав всю энергию и прыть, которая была в его пятидесятилетнем организме, стремительно рванулся вперед… Нет, это был не тот человек, который совсем недавно соблюдал рамки человеческого приличия, скорее всего, это был полузверь, жаждущий удовольствия и крови. Не успел он сделать и шага в сторону нагой женщины, как вдруг кто-то его ударил по лбу. Удар был такой сильный, что он еле-еле удержался на ногах. В его глазах засверкали непонятно какого цвета искры, в голове что-то зашумело. Через какие-то доли секунды Владимир осознал, что он ударился лбом о верхнюю перекладину дверного проема. Однако в этот момент он не чувствовал боли и несся к намеченной цели. Услышав оглушительный удар, женщина невольно вскрикнула и резко повернулась к двери. На какой-то миг она окаменела. В двух метрах от нее стоял голый мужчина, которого она по доброте своей души подобрала возле дорожной канавы. Сейчас он стоял перед ней с налитыми кровью глазами, и как бык готов был ее растерзать. И это очень пугало ее. Ее пугало и то, что у этого «инвалида» с перевязанной ступней, весь его лоб был залит кровью. Дальше размышлять ей не пришлось. Инвалид молниеносно подхватил ее на руки и как перышко положил ее на полок. Вскоре она, изнемогая от его ласки и поцелуев, изнывала от удовольствия, которого она не получала почти целую вечность. Временами она, как бы просыпалась от этого, и своими руками гладила черные с проседью волосы незнакомого мужчины. Она также осыпала поцелуями его мускулистые плечи, которые отдавали мужским потом и свежей кровью…

После любви мужчина и женщина отвернулись друг от друга. Каждый стал внимательно рассматривать перед своими глазами потолок бани. В крайнем случае, так казалось Владимиру. Он первый отошел от совместного удовольствия. Он повернулся на бок к женщине, лежащей на спине, и стал внимательно ее разглядывать. Она молчала, наверное, обдумывала происшедшее. Он немного приподнял голову, из открытых глаз блондинки текли крупные слезы. И это в какой-то мере его «опохмелило». Только сейчас до его извилин стало доходить, что он изнасиловал ее, надругался над ее достоинством и над ее красивым телом. В его голову стали медленно, но очень уверенно, заползать тревожные мысли, что вот-вот в баню зайдет ее муж, который, в худшем случае, отрубит ему голову, в лучшем же случае, посадит его в тюрьму. Ни первого, ни второго, конечно, насильнику не хотелось. Он принялся себя казнить за то, что он, как животное, как самец, утолив свою прихоть, сломал ее судьбу. Он быстро соскочил с полка, встал на полусогнутые ноги, и осыпая поцелуями ее красивое тело и лицо, стал просить у нее прощения. Нет, это была не какая-то мольба отчаявшегося человека. Владимир понимал серьезность своего проступка. Всю жизнь он следовал своеобразному правилу – не отбирать любовь у замужних женщин. Он прекрасно знал, что «левая» любовь приводит к разрушению семей, на нет сводит чувства людей, некогда любивших друг друга. Исходя из своих жизненных установок и опыта, он принялся объяснять блондинке причины своей ошибки. Она почему-то все молчала и молчала. Ее молчание очень сильно его беспокоило. Через некоторое время лежащая на досках женщина с силой привлекла его к себе и страстно поцеловала его в губы…

Во время помывки в бане Владимир пришел к неожиданному выводу. День Победы, как ему стало казаться, может стать для него днем прощания с его одиночеством. Пару часов назад ему и в голову не могло прийти, что он именно сегодня найдет эту прекрасную женщину. От этой радости он забыл о всех своих болях, когда он нес ее на своих руках в ее спальню. Не обескуражила его и почти нищенское существование блондинки, не получающей многие месяцы заработную плату. В этот вечер он решил ей сделать сюрприз. Через полчаса он накрыл неплохой стол, продукты, закупленные им в городе, очень пригодились.

Повар решительно открыл дверь и обомлел. В центре спальни стояла голая хозяйка, которая еще так и не назвала своего имени. Она улыбалась и очень внимательно смотрела в глаза неожиданно вошедшего мужчины. В том, что перед ним стояла уже его любимая, он не сомневался. Одновременно перед ним стояла и другая женщина, намного ослепительнее и красивее, чем та, которая совсем недавно шла по проселочной дороге. Под заразительный смех блондинки Владимир взял стул, который стоял возле двери, и присел. Нагая, как первоклассная модница, продолжала играть своим телом, что вызывало необыкновенный прилив эротических чувств к ней у сидящего. Он встал со стула и решительно двинулся вперед… Его желанию не суждено было осуществиться. Она, поняв замысел своего недавнего «насильника», весело засмеялась и ласково пригрозила ему пальцем… Он вновь приземлился на стул и вновь стал восхищаться ее голым телом. Он уже нисколько не сомневался, что она это делала только для него, чтобы ему понравиться. Нагая, стоящая возле своей кровати, была настоящей богиней красоты. Он невольно сравнивал ее с мировыми красавицами, например, с Клеопатрой или Валерией, женой Спартака, и все же пальму первенства он отдавал этой молодой крестьянке, которая жила в маленькой сибирской деревне. Откровенно говоря, он даже за миллион долларов, не смог бы описать ее красоту. Да и этого он не намеревался делать. Блондинка после окончания своеобразного секс-шоу подошла к нему и тихо представилась. Звали ее Лариса.

Первый тост пили за хозяйку. Торжество в узком кругу продолжалось до позднего вечера. Владимир очень многое узнал о ее жизни, которая имело очень много общего с его жизнью. Многое и не совпадало, что внесло очень серьезные коррективы в дальнейшую жизнь Ларисы. Ее отец в годы Великой Отечественной войны участвовал в разгроме японцев. На пути домой воинский эшелон загнали в тупик. Стало известно, что стоянка одним днем не обойдется. Начальник эшелона для одной из медсестер, которая была его любовницей, решил раздобыть свежего мяса. На промысел отправил двух солдат, один из них был отцом Ларисы. В близлежащей деревне им удалось «поймать» поросенка. Сначала все шло хорошо. В конце «операции» не повезло – напоролись на воинский патруль. Напарник отца убежал, он же с добычей решил не расставаться. Боялся не выполнить приказ полковника, начальника эшелона. Мародера поймали поздно ночью. Начальник патруля решил поместить его в одну из пристроек дома, стоящего неподалеку от железной дороги. Для охраны выставил часового. Недаром говорят, что солдат солдата всегда понимает. Каждый прекрасно знал, что завтра одного из них за мародерство мирного населения расстреляют. Часовой оказался очень порядочным человеком и решил помочь сибиряку, который украл поросенка не для себя, а для начальника. Дабы не было никаких подозрений в отношении часового, Виктор, так звали отца Ларисы, кирпичом разбил ему голову и связал ему руки. Всю жизнь он хранил свою тайну. Только перед смертью рассказал дочери о том, что не давало ему покоя. Он пережил свою жену на десять лет.

Не повезло Ларисе и с любовью. Первый парень, которого она любила до безумия, погиб совершенно случайно. Его убило разрядом молнии во время работы на площадке, где складировали железные балки. Она очень долго отходила от нервного шока. Почти месяц лежала в районной больнице. Нередко она думала, что чокнулась. Однако Бог дал ей силы, оклемалась. Затем поступила в институт, работала учителем математики в средней школе в одной из деревень района. Через год вышла замуж за учителя истории. Первые два года жили они вроде нормально, но ее душу что-то беспокоило. Наверное, не любила она своего законного мужа. Михаила через два года назначили директором школы, после этого его как будто подменили. Его высокомерие так и лило через край, и не только к коллегам по работе, но и к жене. В унижении мужа Лариса прожила почти десять лет. За это время он, как говорят, ее высушил. Он стал ей изменять, изменял безбожно. Женщин хватало, они были в самом селе, были они и в школе. Сексуальные запросы маленького чиновника поистине были уникальными. Он перекинулся на школьниц. Узнав о том, что он крутит любовный роман с красивой выпускницей, Лариса хотела покончить с собою. Пыталась она и уйти от мужа. Уходила и вновь приходила. Почему она это делала, она и сама не могла понять.

Вскоре наступила развязка. Казалось, сам Бог решил жестоко наказать бабника. Однажды вечером он уехал охотиться на уток. К охоте он имел ничуть не меньшую страсть, чем к женщинам. К обеду следующего дня Михаил не вернулся, как он обещал. Не появился он и на следующий день. Лариса, школа и вся деревня забили тревогу, как- никак целый директор школы исчез или пропал. Сообщили в милицию, дали информацию в районный отдел народного образования. Все строили разные догадки и домыслы. В связи с тем, что у милиции из-за отсутствия бензина не было возможности использовать машины, пришлось привлекать к поискам пропавшего охотника школьников. Только через две недели в камышах одного из близлежащих озер нашли его следы. Недалеко от берега лежало ружье с патронташем и сумка с продуктами питания. Сомнений в том, что все это принадлежало директору школы, не было. Все сельчане, в том числе и милиция, пришли к однозначному выводу: охотник, подстрелив утку, пошел за ней через трясину, которая его и засосала. Искать утопленника в озере никто не решился, все боялись.

В душе Лариса даже была рада, что так получилось. Через год она уехала из села в город. Работу учителя она нашла, но и здесь были те же проблемы, что и в деревне. Работникам народного образования не платили заработную плату. Кое-кто из ее коллег подался в торговлю, что претило Ларисе. Ей было больно видеть женщин-матерей, стоящих у прилавков, в страшные сибирские морозы. В школе она долго не проработала. Весной она устроилась в одну из престижных гостиниц города, где платили зарплату. Уже на следующий день новенькая стала замечать, что все мужчины, в том числе и приезжие, таращили на нее глаза, кое-кто из них посылал в ее адрес комплименты. Одинокой женщине все это было очень приятно слышать и видеть. Честно говоря, она этим и жила. После исчезновения своего законного супруга она ни с кем из мужчин дружбу не водила, хотя порою и сожалела, ой как сожалела. Иногда по ночам ее подушка была мокрой от слез…

Владимир пробыл в родительском доме хозяйки три дня. За это время они многое переговорили, многое узнали друг о друге. Вместе с тем, он видел и чувствовал, что она от него что-то скрывает, притом очень важное. Однако задавать каверзные вопросы сейчас она не намеревался, ему с ней было очень хорошо. Она была не только умной женщиной, но и очень мечтательной, даже по-детски наивной. В доме была богатая библиотека, которую в течение всей жизни собирали ее родители. Здесь практически были все классики мировой и русской литературы. И Владимир просто поражался знанием Ларисой этих произведений. У него и в голове не укладывалось, как она, являясь по специальности математиком, могла прочесть такую уйму книг. Он явно от нее отставал. Он также много читал, однако читал своеобразно. В первую очередь он запоминал интересные факты из жизни великих людей, внимательно читал исторические романы. Все другое для него было побочное, включая и любовные романы, которые он читал очень поверхностно.

Лариса была человеком совсем другого склада. Для нее даже сказки были мерилом нравственной чистоты, в том числе, и любви. И это она все «проносила» через свою душу и сердце. Ей, как опытному педагогу, почти за один день удалось навязать гостю свое понимание сказочного мира. Ради уважения к хозяйке ему пришлось одну из них прочесть. Сказочная повесть называлась «Маленький принц», ее автором был Антуан де Сент-Экзюпери. Книжечка по объему был небольшой, и поэтому Владимир решил доказать, что он еще может и в таком солидном возрасте читать сказки. Через час он уже все «закончил». Читал он выборочно, как и раньше. Ларисе такое чтиво явно не понравилось. Она взяла в свои руки книгу и выбрала одну из выдержек в тексте сказки, где маленький принц говорил о любви к своей единственной розе и о необходимости быть в ответе за нее. Владимиру вновь пришлось пролистать нравоучительную сказку, и здесь он увидел строки в тексте, которые были подчеркнуты Ларисой. Некоторые из них он прочитал. Они свидетельствовали, что она сторонница особой любви, любви романтичной. Он очень внимательно посмотрел ей в глаза. Из ее глаз текли слезы. Затем она подошла к мужчине, положила на его плечо свою руку и очень тихо произнесла:

– Володя, еще не все люди знают, что такое настоящая любовь… Не знаю и я, прожившая такую длинную жизнь… Мне очень хочется иметь своего принца, который любил меня и оберегал меня… Я же всегда ему буду прекрасной розой…

Владимир в ответ ей ничего не сказал. Он повернулся к ней и сильно прижал ее к своей груди. Через неделю Лариса переехала жить к нему на квартиру. Он, как настоящий джентльмен, каждое утро на своем «горбатом» отвозил ее в гостиницу. По вечерам, если у него была возможность, он забирал ее. Она дома и в пути о своей работе почти ничего не говорила. Владимир одно знал четко, что она была простой горничной, убирала в номерах. Его попытки узнать хоть кое-что новенькое из жизни престижного заведения всегда заканчивались неудачей. Все это его настораживало.

Однажды в пятницу он приехал домой несколько раньше, чем обычно. Лариса уже была дома. Вместо добротного костюма и белой рубашки с галстуком он надел на себя спортивное трико и кеды. В этой одежде он летом ходил в магазин. Сказав Ларисе о том, что на пару часов улетучится в автомобильный магазин, он вышел из дома. Через двадцать минут его «Запорожец» был уже возле гостиницы. Владимир решил поговорить с простыми людьми и узнать, чем и почему обеспокоена его Лариса.

Ожидать «пролетариат» ему долго не пришлось. Через некоторое время из гостиницы вышло трое мужчин, которые чем-то ему напоминали тройку из веселых кинокомедий, которые пользовались огромной популярностью среди населения. Кое-что у этой и киношной троицы было единое. В самом ее центре шел высокого роста толстяк с большим животом. Владимиру даже казалось, что он беременный и ждет двойню, а может, и того больше. Слева от него шел очень худощавый мужчина, который то и дело почему-то озирался по сторонам. Последний из тройки был ниже своих коллег и прихрамывал на левую ногу.

Владимир, недолго думая, быстро поднял капот автомобиля и склонил свою голову над мотором, намереваясь изобразить его ремонт. Мужчины, поравнявшись с «горбатым», остановились и подошли к водителю. Желание ему помочь, скорее всего, возникло у них под благотворным воздействием спиртного. Они, как и во времена социализма, завершали напряженную трудовую неделю маленькой прирушкой. К удивлению Владимира, они не были большими знатоками автодела, не говоря уже об устранении «поломки», которую он искусственно создал в системе зажигания. Он смотрел на мужчин, которые ему от всей души хотели помочь, и улыбался. Где они только не ползали, какие только не высказывали варианты поломок! Они практически все и вся проверили и испробовали «на зуб»: двигатель, тяги, бензобак. Даже выхлопная труба и та прошла испытание. Но увы… машина не заводилась. У водителя в конце концов терпение экспериментировать лопнуло, и вскоре его «горбатый» заревел под дружные аплодисменты «знатоков». Они с большой радостью приняли предложение водителя, желающего отблагодарить их за помощь. Минут через пять четверо мужчин уже были на берегу реки. Все располагало к отдыху. Владимир за пару часов, дирижируемой им пьянки, добился поистине разительных результатов. Его друзья, которых он раньше никогда не знал и не видел, по мере употребления спиртного все больше и больше выдавали на-гора информации, которая его поражала. Новые времена дали широчайший простор для тех, кто имел власть и большие деньги. Многие политики и чиновники отмечали в гостинице всевозможные юбилеи. Гуляли они с большим размахом, на радость себе и на зависть простым смертным. Залетали сюда и различные знаменитости. Кое-кто из люда основательно расслаблялся, по-русски говоря, нажирался и напивался до поросячьего визга. Кто-то рыгал и оправлялся не туда, куда положено. Кто-то ломал двери и бил посуду…

Домой Владимир приехал к десяти вечера. Лариса лежала в постели и читала книгу. Ему было приятно и радостно видеть эту красивую женщину в постели, и осознавать, что в преддверии своего пятидесятилетнего юбилея он наконец-то нашел свою половинку. Оказавшись в постели, он, как бы невзначай, начал разговор о гостинице. Лариса, как обычно, сделала попытку «переключиться» на другую тему. На этот раз ей это не удалось сделать. Она с улыбкой смотрела на лежащего рядом с ней информатора и была страшно поражена его осведомленностью. Он знал о ее гостинице куда больше, чем она, работающая там. И даже несмотря на это, она продолжала что-то от своего любимого человека скрывать. Только после его настойчивых просьб она раскололась.

В гостиницу Лариса устроилась совершенно случайно, о вакантных местах в этом заведении в газетах не писали. Ее подруга, узнав о том, что она намеревается уходить из школы, как-то мимоходом сообщила, что ее сестра, работающая горничной в гостинице, собирается с мужем переезжать в другой город и ищет себе достойную замену. Сначала Лариса в своей голове и мысли не допускала, чтобы менять место учителя на горничную. Ее самолюбие все еще преобладало над реалиями жизни, но это продолжалось очень недолго. Приличной работы в условиях абсолютно нерегулируемого рынка она не находила, а на непрестижной работе ей просто не платили. Через месяц Лариса переступила порог гостиницы, которая поразила ее не только красотой архитектуры, но и богатством мебели, разнообразием ковров. В первый же день она прошла собеседование с руководителем гостиницы, с женщиной. Директрисе, которая была довольно невзрачной внешности, с длинным крючковатым носом и толстой задницей, новенькая сразу же не понравилась. Уже через неделю стукачи из окружения «шахини» докладывали ей о том, что заезжие мужчины попросту теряли голову при виде очаровательной горничной. Они в номерах, где убирала Лариса, после отъезда оставляли ей деньги, цветы и продукты питания. Она понимала всевозможные подвохи и все приносила администратору. Несмотря на честность и добросовестность новенькой, вокруг нее стали строиться всевозможные козни. В организации их первенство держали женщины из ее же коллектива, которые на глазах ей сыпали кучу комплиментов и советов, а на деле готовы были ее удавить. Злорадствовали, в первую очередь, те, кого Бог обидел красотой или достаточно не дал ума. Кое-кто из обиженных открывал ее номера и специально создавал беспорядок. Не всегда вели себя достойно с ней и мужчины. Достоянием гостиницы стал случай, когда электрик, мужчина средних лет в коридоре одного из этажей

погладил своей рукой ягодицы новенькой, которая направлялась в номер. Через какие-то доли секунды она стукнула его деревянной выбивалкой для ковров, которую она в этот момент держала в своих руках. Удар пришелся по уху «насильника». Через пару минут его ухо распухло и преобразилось в нечто, напоминающее лопух. С тех пор никто из работников мужского пола не пытался даже близко подходить к строптивой горничной.

Прошел год. Все наносное и несправедливое по отношению к Ларисе потихоньку стало исчезать и рассеиваться. Успокоилась и директриса. Она, наоборот, в период всевозможных праздников или юбилеев садила ее на первый ряд. Ей хотелось показать гостям, в первую очередь, мужчинам не только уют в гостинице, но и красоту обслуживающих сотрудниц. Прошел еще год. Очаровательная блондинка стала привыкать к своей работе. Но опять увы… В регионе прошли выборы, произошла смена власти. Пришел новый шеф и стал набирать новую команду. Толкач директрисы также оказался не у дел. Через месяц убрали и ее. Тонкий из тройки в тот вечер, когда у Владимира «поломалась» машина, кое-что рассказывал об истории восхождения этой женщины на «гостиничный» трон. Произошло это лет десять назад. Она в то время работала прорабом на этой стройке и познакомилась с чиновником из областной власти. Ей было под тридцать, ему уже зашкаливало за пятьдесят. Через два года красавица-гостиница была построена, директором назначили любовницу куратора. С тех пор директриса, имея законного мужа, который был не то водителем, не то сторожем, исправно платила «дань» своему покровителю. Сотрудники гостиницы часто видели, когда к «черному» входу подъезжала белая «Волга». В этот день шахиня на работу уже не появлялась.

Новый директор, кроме горя и нервных стрессов, ничего коллективу не принес. Степан Степанович, так звали руководителя, был выходцем из старой партийно-советской номенклатуры. Его возраст приближался к отметке 65 лет. Он очень основательно принялся «мести». Через неделю он поменял своих замов и главбуха.

Вместо них «пришли» его знакомые, с которыми когда-то он работал. Сменил он и секретаршу. Вместо молодой девушки стала работать женщина приятной внешности, лет сорока. Добрался он и до простых клерков. На первом же собрании трудового коллектива шеф громогласно объявил, что вверенная ему гостиница будет теперь работать на хозрасчете, что требует кардинальной перестройки. Что такое хозрасчет и с чем его едят, никто из сидящих не понимал. Скорее всего, и сам директор имел об этом смутное понятие. А что такое «кардинальная перестройка» все поняли несколько позже. Приказом директора через месяц были уволены все женщины предпенсионного и пенсионного возраста. С «молодым поколением» он разговаривал индивидуально. Дошла очередь и до Ларисы, которой было уже за 35. Он с улыбкой рассказывал ей о том, что вскоре его учреждение станет образцово-показательным и будет соответствовать европейским стандартам. В конце беседы он с умилением поцеловал руку своей горничной, пахнущую духами. Через некоторое время за его подписью был вывешен список всех сотрудников, которые после подписания соответствующего договора, стали членами созданного акционерного общества. В списке была и фамилия Ларисы. Конечно, это ее обрадовало, как-никак директор обещал повысить зарплату, премировать за усердие. Однако, все получилось, наоборот. Из двадцати горничных осталось десять, и весь объем работ оказался на их плечах. Сокращение директор произвел очень искусно и быстро, как говорят, без пыли и грязи. Вскоре все стало на свои места. Тот, кто делал попытку побороться за справедливость, увольнялся в тот же день. Таковых были единицы, каждый хотел выжить в условиях растущей безработицы и почти поголовной нищеты.

Конечно, аналогичная ситуация была у миллионов людей, и это прекрасно понимала Лариса. Она, и как все, надеялась на лучшее капиталистическое завтра. Оно все не приходило, а, наоборот, у нее появились новые проблемы. Создавал эти проблемы сам директор, которому очень нравилась женщина с роскошной внешностью. Он ее почти полгода не замечал. Приближался Новый год. На одном из собраний он объявил, что наиболее добросовестные работники в связи с праздником будут поощрены. Приказа по этому поводу не было. Каждый прекрасно знал, что неуживчивые и неугодные ему, премию не получат. За два дня до праздника в номер Ларисы, где она наводила порядок, пришла секретарша и попросила ее зайти в кабинет директора.