Человек с двойным дном

– Здравия желаю, товарищ генерал!

Это было невероятно. Просто уму непостижимо.

– Откуда?! – только и смог спросить растерянный Потапов.

– Ты откуда к нам прибыл, Слава? – обратился к Корнышеву генерал.

– Из Африки.

Загар у гостя действительно был нездешний.

– Он ещё этой ночью был в Африке, – сообщил Захаров. – Только потому и уцелел, я думаю.

***

Оставшись в кабинете один на один, Захаров и Корнышев смотрели друг на друга так, как смотрят люди, которые о собеседнике прежде много слышали, а увидели вот только что. Они действительно видели друг друга впервые.

– Ну, как там Африка? – доброжелательно осведомился Захаров.

Так спрашивают про недолгое, но необременительное и приятное пребывание за границей: с туристическими целями или по работе.

– Ничего, – ответил Корнышев. – Привык.

– К быту привык? – уточнил Захаров. – Или к службе?

– К быту, товарищ генерал. Много у них там необычного. А служба – она везде служба.

Захаров оценил ответ, потому что о похождениях собеседника он знал по отчётам. Там, в Африке, Корнышеву довелось повоевать, и он даже был ранен, а год тому назад вертолёт, в котором летела группа Корнышева, был подбит повстанцами, и спасшимся в той катастрофе пришлось два дня, отстреливаясь, пробираться к ближайшему жилью. Дошли не все. Но Корнышеву повезло.

– Далеко тебя спрятали, – скупо улыбнулся Захаров.

– Да, это не Рязань, товарищ генерал.

– Причину знаешь?

– Так точно.

Генерал вопросительно приподнял бровь. Расскажи, мол. Мне интересно.

– Меня хотели убрать.

– Кто? – уточнил Захаров.

– Этого я не знаю. Сказал мне об этом полковник Богуславский. Он же предложил командировку в Африку. От греха подальше.

– А за что тебя хотели убрать – знаешь?

– Знаю. Двадцать пять миллиардов долларов. Был такой секретный президентский фонд. Слышали?

Захаров молча кивнул в ответ.

Он знал про эту историю. Двадцать пять миллиардов долларов, распыленных по всему миру по секретным счетам. Этакая государева заначка. Потом, это уже в двухтысячном, пришёл другой президент. Дела все принял. Ядерный чемоданчик принял. А про секретный фонд ему никто ни гу-гу. Люди, причастные к тем деньгам, просто попытались их присвоить. Украсть у президента.

– Я работал в команде, которая искала следы тех денег, – пояснил Корнышев. – И когда мы их нашли, у всех нас начались большие неприятности. Нас стали убивать, чтобы не подпустить к деньгам. Кажется, я один только и остался.

– Один, – подтвердил генерал. – А Богуславского ты откуда знал?

– Он сам вышел на меня. Сказал, что мне угрожает опасность. И сплавил меня в Африку. Ему я и слал донесения. Пока он не умер.

Корнышев замолчал, потому что дальше уже нечего было рассказывать. Там, в продолжении, Богуславского уже не было, а был Захаров.

– Он внезапно умер, – сказал генерал. – Мне было приказано принять все оперативные дела, которые вёл Богуславский. И среди прочих вдруг нашлось твоё. Так я узнал историю про двадцать пять миллиардов. И про тебя. Но до сих пор мне многое не ясно. Фокус в том, что те миллиарды, о которых ты говоришь, они давно возвращены государству. А на тебя до сих пор идёт охота. Неувязочка. Зачем ты им теперь? И кто они, эти люди? Богуславский говорил тебе, от кого исходит опасность?

– Нет.

– Как думаешь: он не знал или просто не хотел говорить?

– Думаю, что не знал.

– Откуда такая уверенность?

– Он не сразу меня стал прятать. А только после того, как на меня началась охота. Значит, поначалу он даже не предполагал. А уж потом эвакуировал меня по полной программе. Он еще сказал мне тогда, что люди против меня вышли очень серьёзные.

– Да, совпадает, – кивнул Захаров, сопоставив рассказанное собеседником с тем, что знал сам генерал. – Мне не известны все подробности, но кое-что можно предположить с большой степени уверенности. Богуславский не знал, кто эти люди, которые против тебя «вышли». Не знал, откуда ждать удара. И он тебя спрятал в Африке, чтобы уберечь. А чтобы запутать следы, он придумал вот это …

Захаров двинул по столу фотокарточку – как раз таким образом её положил, чтобы она оказалась в аккурат перед Корнышевым.

Корнышев увидел на фотографии себя. С закрытыми глазами. И почему-то ему сразу стало понятно, что он не спит, а его сфотографировали мёртвым.

Не сумев сдержать удивления, Корнышев поднял глаза на генерала.

– Это твой двойник, Слава, – сказал Захаров. – Человек, который был чрезвычайно похож на тебя. Я не знаю, откуда он такой похожий взялся. У тебя брата-близнеца не было?

– Нет.

– Значит, пластическая операция. В общем, этого двойника полковник Богуславский оставил в России. И тоже спрятал. В глуши, где даже нет мобильной связи. Задумка, как я понимаю, была такая. Кто-то тебя ищет. Кто – пока не понятно. Первым, до кого доберутся, будет двойник. Он ведь здесь, а ты в Африке, далеко. Значит – он будет первым. Как только на него выйдут, это как флажок сигнальный. Значит, к тебе подбираются.

Корнышев скосил глаза на снимок.

– Он погиб, – подтвердил догадку генерал. – Этой ночью.

– И что теперь? – спросил Корнышев. – Меня надо перепрятывать?

Захаров покачал головой.

– Нет, Слава. О том, что двойник погиб, никто, кроме нескольких человек, не знает. В том числе не знают люди, которые на тебя охотятся. Поэтому тебя из Африки и вывозили с мешком на голове – чтобы никто не видел твоего лица до поры. Теперь ты сам будешь своим двойником. Ты займёшь его место, – кивнул Захаров на фотографию с покойником. – Только ты будешь живой. У нас нет другого выхода. Так надо.

– Зачем? – коротко осведомился Корнышев.