Хроники Арли. Книга 2. Кто я?

Он сбил меня с толку. Можно было выдыхать. Аридил абсолютно точно говорил не про мою скрытую ипостась! Что же он имеет в виду? И тут я начал догадываться…

Если раньше я стоял раскаленный, как жерло вулкана, боясь, что меня вот-вот разорвёт на части от гнева, то сейчас, едва до меня начал доходить смысл сказанного, от моего негодования не осталось и следа. Наружу полезла краска. Да-да, я почувствовал, как вспыхнули мои щеки. Мне стало стыдно, но я не мог понять свои чувства. Аридил извлек на свет то, в чем я боялся признаться даже себе самому. Теперь, услышав его слова, оформившиеся в моей многострадальной голове в четкое понимание вещей, мне оставалось признать, что он раньше меня распознал, что происходит. Да-да, лишь после этих слов на меня словно нашло озарение. Два человека! Два, черт побери! Я и сам иногда отмечал, что бывали моменты, когда мне приходилось подспудно удивляться своим решениям, как будто кто-то другой принимал их за меня. Кто-то другой, обидчивый, импульсивный и гораздо более резкий. И только сейчас до меня наконец дошло, кто это был. Привет тебе с того света, Иан! Ты, оказывается, все ещё пытаешься шевелиться, давать советы и даже управлять своим новым хозяином. Вот откуда мое необъяснимое поведение. Все эти обиды, фокусы с игрой настроения, порывы и желания заниматься тысячей дел разом. Мне, выходит, досталось не только тело, но и его привычки.

Сейчас нужно исправлять ситуацию, в которую угодил по незнанию. Раньше бы я ни за что не пошел бросаться обвинениями направо и налево, а сначала попробовал разобраться.

– Я хочу извиниться, – выдавил я из себя, припоминая слова мамы «накосячил – извинись, не развалишься, а заодно покажешь, что ты человек, с которым можно иметь дело». – Я действительно не понимаю, что происходит, и это заставляет меня нервничать и делать глупости.

Оррик громко крякнул от удивления, а эльф несколько раз приложил одну ладонь к другой.

– Из парня определённо выйдет толк. – Инквизитор хлопнул меня по плечу, он был определенно рад, что ему не пришлось объясняться. – Ты давай не тушуйся, а лучше сгоняй за хлебом, старина Поль обещал поставить нас на довольствие и подкинуть провизии.

Глава 2

Нужно получить по голове как следует, чтобы понять, что жизнь без вашего участия идет своим чередом. Пока я пребывал в беспамятстве, к месту сражения вышла вторая часть отряда, о которой упоминал Гюго. Встреча вышла бурной и едва не закончилась новой стычкой, потому что дозорные поначалу приняли нас за врагов, пирующих на костях их друзей. Недоразумение удалось разрешить, но радости никому не добавило – слишком много жертв оказалось тому виной. Ничего этого я, естественно, не застал, поэтому вовсю вертел головой, впитывая новую информацию.

Отца Поля, главного инквизитора Архана, города, ближайшего к западной границе королевства Гальд, как и обещал Оррик, оказалось совсем нетрудно найти и узнать. Ещё раньше его можно было услышать, и я подумал, что, возможно, в семинарии, если я вообще туда поступлю, мне придётся разучивать не только молитвы, но и изо всех сил тренировать глотку. Как ещё объяснить тот факт, что более-менее серьёзные люди из этого ведомства, которых я повстречал, с успехом могли громить голосом стеклотару, не особенно при этом и напрягаясь? Отец Поль не стал в этом ряду исключением, демонстрируя силу легких на весь лагерь.

– Густав! – колонноподобный, похожий на титана, главный инквизитор Архана расхаживал у шатра, с которым мог посоперничать ростом. На широком лопатообразном лице, изрядно заросшем со всех сторон, орлиным клювом выделялся нос, сейчас воинственно вздернутый кверху, глаза сердито сверкали из-под кустистых бровей, на которых лежал налет седины. При этом шевелюра этого большого человека волнами спадала на плечи, и сзади его можно было принять за женщину, правда, таких героических размеров и роста, что внушила бы уважение даже мужчине такой же комплекции.

Инквизитор оказался немолод, но смотрелся несокрушимым утесом. И вот к этому утесу должна была подгрести моя утлая лодка. Я почувствовал, что вот-вот разобьюсь о скалы. Может, подождать, пока человек-гора расправится с Густавом и выплеснет на него весь свой гнев? Вот ведь чудо, я понятия не имел, кто такой этот пройдоха Густав, но уже изрядно его ненавидел: где пропадает эта свинья, когда он так нужен?!

Поглядев по сторонам, я, честно говоря, немного впал в ступор. Лагерь! На поляне, где нас так коварно поджидал враг, вырос лагерь! Пять широких палаток из серой ткани окружили большой шатер. Кое-где у разожженных костров группами по несколько человек расположились люди. Я пригляделся: безоружных не было. Даже те, кто таскал дрова и стряпал у костров, и то не расставались с мечами. Мне, не так давно и слыхом не слыхивавшем о холодном оружии и людях, которые умеют с ним обращаться, – тот эпизод с фехтовальщиками не в счет, – их вид говорил о многом: если бы напали на этих, участие эльфа могло бы и не понадобиться.

Впрочем, кое-что, даже на мой неискушенный взгляд, отличало эту стоянку от того, что я видел в фильмах. Над всем лагерем повисла неестественная тишина, изредка прерываемая отрывистыми фразами командиров. Веселье, шутки, грубый матерок – все это заменяли проклятия главного инквизитора.

– Эй, парень, – меня наконец заметили, – ты чего здесь ошиваешься? Ты откуда взялся?!

От одного из костров поднялся молодой воин, стеганый доспех которого постукивал бляхами, аккуратно нашитыми на груди. Был он высок, строен и мог похвастаться мужественным лицом с упрямым взглядом героя.

– Я тебя спрашиваю, – тут он обратил внимание, что я слегка отличаюсь от обычного человека. – Эй, уродец! Я с тобой разговариваю!

Не успел я ответить, как меня вздернули над землей, схватив за грудки. Я бестолково болтал ногами, постепенно наливаясь злостью: да что ж такое! Ни минуты без приключений! Я всего лишь пошел за хлебом; что будет, когда я отправлюсь на этот проклятый экзамен? Революция? Конец света?

– Поставь парня на место, – с облегчением услышал я голос Оррика у себя за спиной. Сам я видел только мельтешение палаток перед глазами и макушку своего обидчика.

– А ты кто такой, старикан? – услышал я снизу. Полагаю, Оррик сворачивал шеи и за меньшие оскорбления.

Меня выпустили из рук, и я мешком рухнул на землю. Это оказалось настолько неожиданно, что приземлиться удачно не получилось, зато изваляться в пыли – отнюдь! Я на карачках, наплевав на достоинство и внешний вид, отполз в сторону, чтобы стать свидетелем зарождающейся дуэли.

Оррик в непринуждённой позе поглаживал бороду, и лишь мне было ясно, что буря не за горами: я редко наблюдал у инквизитора ауру, столь сильно насыщенную злобой. Чего это он так разъярился? Свой же, хотя хам и невежа. Напротив него криво ухмылялся мой обидчик, в его руках уже дрожал меч, но аура говорила, что парень далеко не так уверен в победе, как хотел показать.

– Эй, Грид, а ну-ка охолони, – на сцену выступило новое действующее лицо. Отец Поль собственной громоподобной персоной встал между готовыми к бою, рассыпая вокруг свирепые взгляды. – Я тебя сколько предупреждал, чтобы с гостями ты вел себя уважительно. А ты, словно баран, бьешься в одни и те же ворота! Последнее тебе мое слово: ещё один случай – пойдешь простым стражником патрулировать улицы.

– Но я… – попятился тот, угроза была явно нешуточной.

– Поговори мне ещё, – буркнул главный инквизитор. – Я сказал – ты слышал, больше повторять не буду.

Он отвернулся от задиры по имени Грид, и теперь перед ним замер ещё один – Оррик. Они смотрели друг на друга, как два старых вулкана, словно раздумывая, пыхнуть ещё разок или все-таки не стоит зря разбрасываться лавой вокруг. Оррик был на голову меньше, но заметно шире седого Поля. В кои-то веки он скинул свою извечную кожаную скорлупу, оставшись в одной свободной рубахе. Отец Поль, напротив, весь при параде: до блеска начищенная кольчуга, оглобля, прикидывающаяся мечом на поясе, пара ножей на голени, не хватало лишь шлема и белого плащика с красным крестом за спиной.

– Вечно ты, Оррик, баламутишь людей, – отступил в конце концов великан. – И чего тебе не сидится на месте? Давно бы уже обзавёлся приходом, коротал вечера с бочонком холодного пива и тискал прихожанок по ночам – все как ты любишь, – он неодобрительно покачал головой. – Опять, поди, куда-то спешишь?

Оррик пропустил его длинную речь между ушей, остановившись на главном, а я для себя отметил, что легенда, из-за которой весь сыр-бор, так и не пригодилась. Впрочем, мне-то она помогла сделать главное открытие: тащимся от города к городу мы явно не из-за необходимости куда-то добраться.

– Да, есть кое-какие дела, Поль. А ты все так же ворчишь на погоду по вечерам? – хмыкнул он.

Отец Поль вздохнул, все колечки в его кольчуге словно повторили настроение хозяина, печально зашелестев. Наконец он махнул рукой Гриду, чем вызвал его облегченный вздох. Воин бросил в мою сторону быстрый взгляд и поспешил испариться.

– Не говори, – отец Поль покачал головой. – Зачем пускаешь слуг гулять по лагерю? Да ещё… таких. Знаешь же, что люди напряжены. Столько наших убито…

Оба инквизитора оглядели меня с головы до ног, как будто выискивая, один – достоинства, а другой – недостатки.

– Каких таких? – спросил Оррик. – С каких это пор ты стал делить людей на «этих и тех»?

Отец Поль в ответ промолчал, но было видно, что он изрядно смущен, что подтверждала и тучка над его головой.

– Иан – не слуга, – продолжал Оррик. – Он такой же член отряда, как и все остальные.

Отец Поль скептически на меня посмотрел.

– Больно молод, – заметил он. – Да и вообще.

Под «вообще» инквизитор, видимо, решил подвести все прочие несоответствия, чтобы не заострять внимание по отдельности. Впрочем, я уже догадался, что последует дальше: Оррик не преминет воспользоваться возможностью окунуть приятеля мордой в… факты. И тот оправдал мои ожидания.

– Вчера он один на один прирезал людоеда, – усмехнулся Оррик, глядя ему в лицо. – Ножом, как свинью.

– Э… – начал было я, но заработал лишь подзатыльник и снова умолк.

– Когда разговаривают старшие, мелюзга помалкивает, – рявкнул на меня Оррик.

Главный инквизитор Архана посмотрел на него с ехидцей.

– Что-то ты не слишком последователен, мой друг. То член отряда, то орешь на него, как… как я.

– Молодняк надо учить, – в тон ему заметил Оррик. – А то вечно какие-то приключения. Веришь, нет, но я отпустил его к тебе всего лишь за хлебом.

Оба опять посмотрели на меня с прищуром. Мне такие взгляды совсем не нравятся: можно заметно огрести и нарваться на неприятности. Теперь уже от обоих.

– А что, он действительно завалил людоеда? Не верится. Хотя тот десятник, что лежит весь истыканный… – отец Поль продолжал меня изучать, они вдвоём говорили обо мне так, будто меня нет дома.

– Я ж говорю, прирезал, как борова, – будничным тоном, так, будто на этой неделе мне не повезло повстречать всего одного, ответил Оррик. – Я и глазом моргнуть не успел, а он, как… э-э… лев бросился на него с ножом!

– Видимо, людоед опешил от наглости, – предположил отец Поль.

– Страх сковал его члены, – подтвердил Оррик. – Я своими глазами видел, как сей бравый отрок умело поднырнул под клинок врага и…

– …зарезал его, как свинью, – продолжил за него отец Поль. – Ммм…

Он цокнул языком, показывая, что впечатлен.