Дело одной секунды

Дело одной секунды
Владимир Валерьевич Комарьков

К началу двадцать шестого века человечество давно освоило межзвездные и даже межгалактические перелеты, но вопреки всем прогнозам фантастов так и не повстречало «соседей по дому».

Владимир Комарьков

Дело одной секунды

На обзорном экране привычно мерцали звёзды. Мириады звезд, холодных, бездушных огоньков, расстояние до которых порой измерялось сотнями человеческих жизней. Впрочем, ИвандраВладкова не интересовали чьи-то чужие жизни, его заботила – своя, о которой, кроме него самого, собственно, и переживать было некому.

Про таких, как он, в детстве говорят только в «превосходных тонах». «Исключительно одарённый, крайне сообразительный, прямо-таки вундеркинд какой-то», – вот лишь часть эпитетов, которыми в процессе учёбы его награждали взрослые. И как-то так получилось, что он и сам поверил во все, сыпавшиеся на него похвалы. А как не поверить, если происходит подобное изо дня в день? Оглядываясь назад «с высоты» своих двадцати пяти лет, Ивандр неохотно признавал: не то, чтобы все выше сказанное не являлось правдой (он и в самом деле был умным мальчиком, иначе не поступил бы в Высшую Его императорского Величества Академию Управления), но все же несколько преувеличивало его способности. Из-за своей самоуверенности ли, или по какой-то другой причине, Ивандр небрежно отмахнулся от советов родителей и знакомых, без колебаний поступив на факультет «Внеземных отношений».

В детстве он грезил звездами, и встречи с инопланетными цивилизациями представлялись ему чуть ли не ежедневно. Мальчик, вернее уже юноша, Ивандр запоем читал теоретиков межзвёздных контактов. Книги, со страниц которых на читателя сходили полчища враждебных инопланетян, проглатывались в один присест. Несколько раз он даже попытался попасть на конференцию, проводимую адептом по «практике внеземных контактов», но по недостатку лет и регалий его не пустили. Впрочем, он не унывал, справедливо полагая, что рано или поздно ему улыбнётся удача, и он окунется в радость общения со своим кумиром.

К сожалению, энтузиазм первых лет постепенно таял, учиться становилось все тяжелее, и в конце концов неровный «шаг в науку» окончился для непутевого студента глубокой ямой, которую он не смог перепрыгнуть. Помогли папины связи и мамины деньги – студента Владкова по-тихому перевели в одно из заведений, находившемся «под патронажем» Академии, а на самом деле предназначенных вот для таких вот случаев, когда и выгнать нельзя, и оставлять, как есть, нет никакого желания. Так Ивандр очутился в профессиональном сверхтехнологичном училище при Университете Звездных Путей, окончил которое по специальности «санитар космоса», в просторечии – мусорщик. И вот уже десять лет он работал мультиспециалистом на корабле класса «басурианин». Т.е. был на нем и командиром, и поваром, и грузчиком. Последние полтора года он нудно прочесывал вдоль и поперек очередной галактический пузырь в поисках остатков кораблей, астероидов, обломков и прочего мусора, мешающего скоростным межзвездным перелетам. Как говорила при жизни мать: «Будьте точнее при формулировке своих желаний». Когда-то он хотел стоять у штурвала межзвёздного космического корабля, и судьба послушно исполнила его просьбу. А уж от чего этот штурвал, – от галактического лайнера или дырявой лоханки, двигатель которой запускается не только при помощи стартера, но и с использованием особых вспомогательных слов, – это уж извините! Что загадал, то и получи! Да спасибо не забудь сказать, потому что могло и вовсе закинуть так, что сообщения из той дыры только на бумаге и доходят.

Ивандр потер ладонями лоб, до радужных кругов помассировал глаза костяшками пальцев и, вытянувшись, вылез из-под панели управления. На этот раз он чудом избежал угла, услужливо поставленного под ребра лингвомодулирующим излучателем. Эта бандура (по-другому не назовёшь) занимала столько места на мостике, что у него частенько закрадывалась мысль о несколько ином назначении устройства, чем то, о котором официально сообщалось. Действительно, нужно быть акробатом, чтобы не разорвать ткань скафандра обо все эти углы, выступы и ручки, в диком количестве понатыканные в кабине. Конструкция некоторых напрямую указывала как минимум на двойное назначение этих ловушек для одежды. А излучатель в списке гордо занимал первое место.

К началу двадцать шестого века человечество давно освоило межзвездные и даже межгалактические перелеты, но вопреки всем прогнозам фантастов так и не повстречало «соседей по дому». Исследовательские экспедиции, одно время рассылавшиеся по разным уголкам Млечного Пути, периодически находило следы, но ни к каким конкретным результатам эти находки не привели. Не удалось установить даже приблизительный уровень развития «предтечей», ибо найденное ограничивалось в основном полузасыпанными развалинами. Ни одного действующего механизма или устройства не попало человечеству в руки, хотя слухи о них распространялись самые разные. Естественно, в версию о «засекреченных» объектах верили больше всего. Впрочем, Императорский совет никак на них не реагировал, и постепенно общественный интерес спадал.

Со временем ассигнования на такие исследования практически прекратилось, сменившись курсом на сохранение «статус-кво». Мы никого не встретили? Значит, Господь желает, чтобы люди шли своим путём. Появление другой расы неминуемо «взорвет» общество. А раз до сих пор этого не случилось, пусть и дальше так продолжается. Жили без «соседей» и дальше без них вполне обойдёмся. Безудержный оптимизм в обществе сменился настороженным прагматизмом.

Так появилось Пятое управление. Занималось оно исключительно вопросами, связанными с возможным «контактом», потому что, несмотря на надежды о «братьях по разуму», питаемые обывателями, люди, стоявшие во главе империи, понимали: человечество настолько расползлось по Галактике, что вероятность этой самой встречи растет практически по экспоненте. А братья бывают разные, знаете ли…

Поэтому к событию готовились, готовились заранее и с особым старанием.

Было предусмотрено все: подробнейшая инструкция описывала все варианты развития событий. Во главе угла ставилась безусловная безопасность человеческой цивилизации. По распоряжению чиновников Пятого управления каждый взлетающий корабль обязательно имел на борту мультитьютор универсального языка и вышеозначенный лингвомодулирующий излучатель. Но и эти меры посчитали недостаточными, и с некоторых пор каждый пилот-межзвездник был вынужден сдавать экзамен на знание основ «контакта». Сами же правила требовали неукоснительного соблюдения протоколов.

Ивандр долго не мог понять, что от него на полном серьёзе может потребоваться уничтожить корабль, если возникнет риск захвата координат центральной системы. При этом правила не делали разницы между пилотом межсистемного катера и командиром межгалактического суперлайнера – и тому, и другому предписывалось одно и то же. Даже если на борту остались команда и пассажиры. У Ивандра до сих пор в голове не укладывалось, как можно не моргнув глазом распылить на атомы несколько тысяч человек. При этом ты априори находишься среди них. Но и ему пришлось соглашаться на эти условия, а куда деваться? Правила, чтоб их…

Шли десятилетия, подошёл к концу век, а контакт так и не состоялся. Космос был пуст. Или не там искали. Или с нами не хотели встречаться. Кое-кто даже втихую стал выбрасывать и тьюторы, и излучатели, чтобы освободить место на корабле. Человечество ждало первый контакт, но уже не так сильно и не с такой настороженностью. Впрочем, пока что такие случаи происходили редко – за самоуправство строго наказывали. Имперские проверяющие всё-таки работали не за страх, а за совесть.

Сегодня (его всегда удивляло, что даже в Космосе человек продолжает цепляться за земные понятия) день сразу не задался: по просьбе управления сектором – за прибавку к стандартной плате, разумеется, – Ивандр заметно отклонился от стандартного маршрута. По словам местной администрации, в одной из систем, основательно удаленной от оживленных путей, изыскателями был обнаружен необычный объект. Эти бродяги, вечно сующие свой нос в любую дыру, рыскали за пределами обитаемого пространства. И ладно бы работенка сулила им хоть какие-то барыши. В большинстве своём бедолаги скитались на таких видавших виды лоханках, что сам Ивандр поостерегся бы выходить на ней из системы, а то и на орбиту подняться стремно – того и гляди развалится в атмосфере.

Тем не менее именно подобные энтузиасты на долгое время заменили старушке-Земле весь исследовательский флот. Их особо никто не считал, ибо львиную долю изыскателей в конечном итоге ожидала запись в графе реестра «пропал без вести» и только. Но ряды сорвиголов постоянно пополнялись теми, кому воображение рисовало сокровища давно ушедших цивилизаций чуть ли не на соседней планете. И ведь нельзя сказать, что среди их числа совсем не было счастливчиков. Взять хотя бы того же Томми по прозвищу Две Луны. Открыл же он развалины на Бете-31. А сколько туда слетелось учёных? Как мухи ведь кружились над поверхностью! Что до самого Томми, то, став обладателем многомиллионного состояния за счет денежных средств, которые отсыпала ему казна, он заявил, что ему пора остепениться. Пусть теперь другие гоняются за удачей. Он-то свою пернатую несушку уже нашел.

Правда, есть подозрение, что ему до смерти осточертела такая вольная жизнь, но это лишь его домыслы.

Ивандр вздохнул – чистильщикам иногда тоже перепадало, но тут и в самом деле нужна удача. Основное их поле деятельности – это хоженные-перехоженные тропы в пространстве. Разве тут можно хоть что-нибудь обнаружить? Ну, кроме разве что мусора, который в нарушение всех инструкций вываливают экипажи прямо в открытый космос. Кто бы мог подумать, что и в двадцать шестом веке профессия – мусорщик окажется столь же востребованной, сколь и унылой. С другой стороны, ему светила неплохая пенсия от Империи по выслуге, а как работнику, имевшему определенное отношение к госслужбе, еще и некие льготы. Конечно, услышь он себя лет десять назад, обозвал бы безмозглым придурком, но времена, как известно, меняются, и юноши с горящими глазами взрослеют. Особенно когда остаются одни-одинешеньки.

Невеселые размышления прервал требовательный писк искина. После очередного прыжка корабль доложил, что довольно массивный астероид все-таки находится именно там, где ему и положено быть, согласно прилагавшимся картам. Сверившись с навигатором, Ивандр ещё раз убедился, что искомый объект обнаружен. До сего момента это вызывало большие сомнения, ведь со времени получения информации прошло чуть больше полутора месяцев. Две трети этого времени полуразвалившийся кораблик Старого Пакотелепал в столицу сектора, затем уже Ивандр на всех парах рвал когти по его координатам обратно. Как ни странно, булыжник не сдвинулся с места. По космическим меркам, конечно. Впрочем, «булыжником» его окрестил тот самый Пако, сыпя проклятиями вперемешку с упоминанием святых.

Размерами астероид оказался не слишком большим (не больше межгалактического лайнера), слегка яйцеобразной формы и с кучей сглаженных выступов. Он лениво поворачивался вокруг своей оси, чем-то напоминая бегемота без ног.

Ивандр про себя хмыкнул и стал готовить сканер. Особого толку от него не будет – ну откуда на мусорщике хороший сканер? Но того, что покажет прибор, хватит, чтобы принять решение об отправке более серьёзной экспедиции уже со всем необходимым археологическим оборудованием. Он не понаслышке знал, что такие вот блуждающие планетки подчас содержат сверхбогатые жилы редких металлов, а при удаче состоят из них целиком. И вообще красота, если под поверхностью окажется что-то неизвестное людям. О своем вкладе в науку Ивандр не мечтал, но был не прочь повторить судьбу Томми, особенно что касается денежного эквивалента.

Несмотря на двадцать шестой век, вся работа по развертыванию горно-испытательского оборудования все равно лежала на человеке. Скараментальная фраза: «Искин, запусти «Гнома»», – по смыслу сводилась к тому, что бортовые системы корабля просто подавали энергию на модуль и прогоняли программу отладки.

«Век на дворе космический, а ты по-прежнему вынужден сам ремонтировать все: от розетки до табуретки», – бурчал Ивандр, выходя в открытый космос через крошечный шлюз. Искин привычно предупредил о неисправности клапана давления, Ивандр привычно это предупреждение проигнорировал: да там сопливит по треть атмосферы в час, но никакой угрозы жизни утечка не предъявляет – надо будет сказать Петровичу при оказии, чтобы глянул.

Горно-испытательная установка, она же «Гном-5», она же просто «Гном», представляла собой навесную станину, в походном положении прикрепленную к корпусу корабля с помощью специальных зажимов, а в «боевом» походила на клешню краба. На ее наладку и пуск уходило обычно несколько часов кропотливой работы, которую в скафандре выполнять было крайне тяжело и требовало немалой ловкости: а ну как улетит какой-нибудь крепеж, так поди его потом найди и поймай – углов и щелей в космосе нет, так что закатиться некуда. Посеял – хана, сиди, кусай локти. Ивандр потерся щекой о выступ маски в шлеме и принялся закреплять бандуру.

«Ничего не меняется», – подумал он.

Писатели-фантасты прошлого, которых он любил почитывать перед сном, все как один твердили про тучи ремонтных дронов, вьющихся вокруг поврежденных космолетов под управлением сообразительного искина. Где это все? У него на корабле только один ремонтный модуль, и это сам Ивандр. Виться не вьется, но шуршать приходится частенько. Иногда казалось, что, дай ему гаечный ключ да паяльник с тестером, и он сам соберет свой корабль получше специалистов на верфи. Ну уж во всяком случае не хуже – точно. Ведь болячки этой посудины он знает наперечёт.

Закрепив, что положено, и дважды перепроверив (ловить станину в космосе ему больше не улыбалось), Ивандр заполз обратно в шлюз и стянул рабочий скафандр. Сразу стало легче дышать.

– Запускай Гнома! – крикнул он в потолок.

– Повторите команду, – прогундосило сверху.

Ивандр выругался. Он терпеть не мог, когда барахлил голосовой идентификатор. И какой кретин придумал, что эта тупая железяка может помочь человеку при встрече с пришельцами?!

– Искин, запускай Гнома, – прочистив горло, повторил он.

Внутри корабля что-то загудело. Ивандр хлопнул по кнопке управления шлюзом и тут же поморщился – механизм нещадно заскрежетал, напоминая о бренности всего сущего. Он пробрался в кабину управления и втиснулся за пульт. Хорошо хоть управление «Гномом» настроили прямо отсюда. Он слышал, что некоторым «счастливчикам» повезло, и им приходилось работать снаружи в скафандре.

– Диагностика завершена, – прохрипели динамики.

– Отлично! – Ивандр потер ладонями. – Хоть что-то работает… Ну, посмотрим, что у этого бегемота в желудке.

– Что за черт?! – проклятая каменюка в прицеле никак не отреагировала на желание ее «просветить». То ли Петрович с прошлого раза так и не отъюстировал сканирующую головку, то ли материал астероида успешно сопротивлялся излучению прибора. Поскольку о подобном Ивандр не слышал, и ему слабо верилось в даже теоретическую возможность закрыться от сканера, то Петровичу достался практически весь «букет» пожеланий и междометий.

Доиграется этот лысый пентюх. Сегодня терпение переполнилось! Ивандр почти с наслаждением подумал о предстоящей взбучке. Он бы и дальше предавался предвкушению расправы над бестолковым мастером, но его мысли прервал предупреждающий писк на панели управления. Каково же было его изумление, когда луч сканера случайно зацепил выступ дальнего радара, торчавший над корпусом. На экране головного дисплея побежали таблицы свойств, а над проектором возникло 3-d изображение «кусочка» корабля. И только тут до Ивандра дошло, что астероид не только оказался «закрыт» от всепроникающих лучей исследовательской машинки, но даже каким-то невообразимым образом не позволил сканеру построить 3-d модель. При этом внешние камеры корабля продолжали исправно демонстрировать его во всем мрачном великолепии.