Плацкартные монологи. Анекдоты и миниатюры

СОЙКА

Назар, открыв для меня горы, сам довольно быстро выпал в осадок. Бросал то пить, то курить, то сходился, то разводился, и стал охотником. И пока я барахтался в грязных кишках пещер, Назар ходил на вечернюю тягу.

Как – то, возвращаясь, домой под дождем, он остановился у коммерческой палатки. И спросил: «А выпить-то есть?». «Есть!» – ответили, и охота завершилась. Когда кончились деньги, Назар положил на стол и убитых уток.

Утром сын спросил отца:

– Папа, а где ты был?

– На охоте! – отвечал папа,

– А где твое ружье? – ответа не было…

Только через три дня случайно добрый продавец увидел Назара и вернул ему ружье.

Но я хочу вспомнить о другом случае, когда мы так же случайно встретились с ним, и он, пригубив, рассказывал:

– Слышу на ёлке кто-то шебуршит, ну думаю, рябчик! Дал в два ствола и …сойка.

– А ты откуда знаешь, что это сойка? – спрашиваем мы,

– Да я уже убивал такую…

ЖРАЧИ

На « Красный Октябрь» я опоздал. Кто-то подкатил нам ремонт всех кондитерских фабрик Москвы. Но, на «Красный Октябрь» я опоздал. Там, по рассказам, перестал работать агрегат высокого давления. Вы не смейтесь! Название ВАГНЕР. Пришёл электрик, запихал в электрическую розетку два провода, соединил их в себе, и сказал: – «Ток есть, двести двадцать». На открытые рты моих товарищей электрик добавил, что раньше он вообще работал без инструментов, но сейчас зубы уже не те, для зачистки проводов приходиться носить пассатижи. Он же, кстати, по просьбе моих коллег в лёгкую принес литр коньяка, что действительно добавляется в бисквит для тортов.

А вот, уже на «Бабаевской» я был в полный рост. Красили карамельный цех. С тех пор я никогда не покупал «Монпансье», просто местная уборщица объяснила, куда идет её продукция. Цех был остановлен, и разбирая всякий мусор, мы наткнулись на украденный кем то ящик с очищенным фундуком. Понятно, мы его припрятали, и вывезли, когда перебазировались на Шаболовку в « Шоколадницу».

Там, на «Шоколаднице» делали шоколад и зефир. Я даже не успел заметить, когда Стёпа выискал эту вагонетку, и влез в неё. Там лежали брикеты бракованного зефира, и Стёпа пожирал их с остервенением. Пришедшие рабочие женщины были так шокированы этим зрелищем, что быстро вернулись с уже упакованными коробками «Зефир в шоколаде». «Спасибо» – Ответил Стёпа, – «Я в шоколаде не ем». И опять, погрузился в грязном комбезе внутрь вагонетки. А наш руководитель Женя быстро сообразил, что шоколадный станок нельзя выключить. Шоколад должен быть горячим. И когда мы нашли эту кнопку, то разложили по всему цеху реки из фольги с украденными орехами и пустили в неё бобовый напиток.

А потом, а что потом? Ну, «Большевичка». Фабрика глупая, ненужная в центре Москвы. Там делали только печенье. Однажды, нам сказали, что завтра на работу приходить не надо. Почему? – да крыс травим. – В каком смысле? – Ну, ипритом… И… Потом просто окна открываем.

В каком- то смысле, работать там было проще – не надо было закрывать всё оборудование. Но, и полакомиться было нечем. Тогда Стёпа сказал мне: – Пойдём, пожрём!.Мы пошли. Через совершенно невероятные технические переходы, какие то лестницы, навесы, чуть ли не воздушные мосты… И там, сладкие для ЦК КПСС.

Мы стали их жрать. В тех же грязных, залитыми краской, комбинезонах. Нам что-то женщины кричали, а мы не делали ничего не хорошего, только жрали. Ведь есть внутренний устав всех кондитерских фабрик, жри здесь, сколько можешь! И мы жрали. Тогда начальница догадалась какую причину найти – нет у нас белых халатов!

Нету. И мы честно ушли…

СЛОНИКИ

Два брата из Братска – так мы прозвали парочку приятелей. Они ещё не сделали ни одного движения в Непале, то есть не прошли ни одного маршрута, но уже усиленно дезинфицировались, начиная с самого утра. Именно они открыли и рассказали нам за утренней бутылкой рома драматичную историю продавца слоников. Впрочем,

все туристы в Катманду сталкиваются с уличными продавцами резных деревянных слонов, местных музыкальных изделий, сомнительной бижутерии и так далее. Карма продавца слоников такова:

Каждое утро жена продавца слоников будит его на самой заре и сопровождает в рабочий путь. Она заворачивает в рисовую бумагу бутерброды (в чем я лично сомневаюсь), снимает с полки резного слоника, целует мужа, и выталкивает его за дверь. Несчастный продавец слоников шляется по улицам Катманду целый день, пытаясь сбагрить деревянную ношу европейским туристам. Не дай Бог заговорить с ним – вы пропали! Точнее, окаянный слоник уже облегчил ваш карман. Но чаще продавец слоников возвращается назад домой с деревянным животным. Жена принимает слоника из уставших рук, кормит мужа «кичри» (рис с далом и овощями), и все мирно ложатся спать, слоник отдыхает на полке.