Шершни. Книга первая

Употребление коньяка в исполнении дяди Мити выглядело словно постановка или киношная сцена из фильмов про ушедший в безвозвратное прошлое советский быт простых людей.

– Дядь Мить, а как ты додумался про дежурство-то? – задал интересующий вопрос Андрей.

– Ну как додумался? Оно ж ежу понятно – чэпэ вон какое наступило, значит бдить кто-то должен, пока все спят. Без пригляда в такие моменты нельзя – беда может случиться…

– А ты служил в десанте? – поинтересовался уже Дима, жестом указывая на одетую на пожилом собеседнике бело-голубую тельняшку.

– Ага, в нем самом. Гвардии капитан…

Когда беседа закончилась и Дмитрий Михайлович ушел нести свое первое ночное дежурство в подъезде, Андрей и Дима были мягко говоря удивлены от того, что им рассказал бывший гвардии капитан.

Ну, во-первых, дед оказался совсем не прост, и в свои почти семьдесят годков был телом весьма крепок, и ум с памятью имел такие, что некоторым молодым впору завидовать.

Во-вторых, он подал нескольку грамотных идей. Про обязательные ночные дежурства уже было сказано. Дежурить надо было на лестничных пролетах примерно с четвертого по шестой этаж – условно середине девятиэтажки. Также он предлагал сделать тревожную сигнализацию – то есть дверные звонки всех квартир объединить в одну цепь и на каждом этаже поставить по одной, а лучше по две кнопки, чтобы в случае чего об опасности были оповещены все сразу.

В-третьих, в стиле лучших сценариев сюрвайверов было высказано о необходимости запастись водой во все имеющиеся в наличии емкости, поскольку такая привычная вещь как водопровод вполне может прекратить функционирование.

08 июня 2020 года, Москва, муниципальный район Вешняки, около 20.00

Стихийное собрание жителей подъезда, перешедшего пару дней назад на осадное положение бурлило словно лава в кратере вулкана, который был готов вот-вот взорваться.

Из 36 квартир, имевшихся в подъезде, удалось достучаться или дозвониться только до обитателей 27. Суммарно выходило чуть больше 80 человек, из которых большую часть составляли женщины, дети да старики. Мужчин, как сказал бы Карлсон – в самом рассвете сил – набралось только 14.

Сейчас большая часть жителей, за исключением совсем малых да старых толпилась на площадке и лестнице между пятым и шестым этажами. Угомонить разноголосый нестройный хор никак не удавалось, каждый старался высказать свою точку зрения – а говоря проще перекричать всех остальных.

Привлечь внимание всех и сразу удалось небезызвестному Дмитрию Михайловичу, который вышел к обособленно стоящим Андрею и Диме и гаркнул «Тихо!» таким зычным голосом, что команду беспрекословно выполнили абсолютно все.

– Слушайте, чаво вам скажут. И запоминайте, если жить охота! – явно шепелявя проговорил отставной капитан и многозначительно посмотрел на стоящих рядом молодых людей, передавая право выступления.

– Итак, товарищи, – вещал Андрей, взявший на себя бразды правления в сложившимся чрезвычайном положении: мы не знаем, что это за твари, но вы сами видели, что они реальны и очень опасны. Пока нам точно никто не будет спешить на выручку, выкручиваться нам придется самим. По совету дяди Мити уже сделаны самые первоочередные необходимые приготовления: дежурство в подъезде, сейчас из подручных средств монтируется звонковая сигнализация, но всего этого мало.

Есть подозрения, что скоро водоснабжение и электричество могут перестать работать, и это очень плохо.

Кроме того, скоро станет нечего есть, а до ближайшего магазина так просто теперь не дойдешь…

Ораторское искусство было явно не самым главным достоинством выступавшего, и когда пауза в изложении затягивалась вступал в разговор дядя Митя.

Положение оказывалось весьма безрадостным. На многочисленные звонки в экстренные службы – полицию и скорую – эти самые экстренные службы отреагировали, мягко говоря, прохладно.

В первый день начавшегося кошмара в двор заехала полицейская Лада Ларгус, припарковавшись у тела зажаленного непонятными тварями мужчины. Оценив обстановку, а точнее то, что над их головами летали живые полосатые дроны, полицейские несколько раз выстрелив по атакующим их насекомым скрылись восвояси. До настоящего момента их коллег более из окон осажденного подъезда никто не видел.

Нарядов скорой помощи приехало за двое суток аж целых два. Первый в спешке забрал упомянутый труп, а вторые через день приехали по вызову к пожилой бабушке с третьего этажа, у которой от переживаний прихватило сердце.

После того, как эскулапы оказали соседке на месте посильную помощь, Диме удалось выведать у них за перекуром весьма печальные подробности происходящего. Получалось, что нападения этих монстров, а как оказалось это были шершни, просто непонятно почему такие огромные, были фактически по всей Москве и области, причем более озелененному пригороду доставалось только больше.

Из числа ужаленных спасти пока не удалось ни одного, а точнее всех пострадавших, которых видел этот наряд они уже находили без признаков жизни. Из этого следовало, что яд у этих мегащершней был очень сильный и очень быстродействующий.

Руководство, по крайней мере, по линии департамента здравоохранения города пребывало, судя по всему, в легком шоке, и никаких вменяемых указаний и разъяснений о том, что делать в сложившейся ситуации не дало.

Погибшие от укусов насекомых были и среди тех же сотрудников скорой помощи, и полицейских, и их количество, судя по невнятным слухам, уже перевалило за несколько десятков.

Действовать приходилось, по сути, вслепую – каждый выезд был опасен, и решения принимались уже на месте исходя из конкретики обстановки.

Эти новости, с учетом уже имевшейся у Димы из интернета информации, формировали в целом весьма печальную, почти постапокалиптическую картину.

Никаких официальных заявлений от властей ни города, ни страны не имелось. Многочисленные заметки граждан, сопровождающиеся душераздирающими видеозаписями с мобильных телефонов, свидетельствовали о том, что подобная вакханалия происходила не только в московском регионе, но и на юге России, и в центральной полосе…

Загадкой оставалось то, откуда взялись эти мегашершни и почему они были такими огромными и опасными. Из детских воспоминаний всплыла картина, когда его отца, уже ныне много лет как покойного в деревне у его родителей на огороде в руку ужалил шершень. Естественно, не такой громадный, какие сейчас, а самый обычный. Но и одного его укуса хватило на то, чтобы рука распухла чуть ли не вдвое, и у мужчины поднялась температура. Про болевые ощущения отец, морщась, сказал кратко – как раскаленный гвоздь загнали. Оставалось только со страхом догадываться какие ощущения могут быть от укуса этих гигантов…