Следствие ведет простофиля

В лифте папа внимательно посмотрел на Филю и спросил:

– Испугался? Ты хоть что-нибудь видел?

– Не-а. – Филя уже приходил в себя. – Иду себе, и вдруг трах-бах, крики…

Папа вздохнул:

– Мама там, наверное, с ума сходит. А я, представляешь, как раз в этот момент из окна выглянул, на тебя посмотреть. Правда, в темноте особенно ничего не разглядишь. Но и не слышал, чтобы кто-то убегал. Сразу – звон стекла, выстрелы, крики. И я вниз побежал. Даже лифт не стал ждать.

– Что случилось?! – встретила их мама встревоженным восклицанием.

– Ничего особенного, не волнуйся, – успокоил ее папа. – Кто-то разбил окно машины, а Филипп совсем рядом находился. Милиционер вдруг откуда-то выскочил, как чертик из табакерки.

– И что? – Мама оглядывала Филю, как какую-нибудь ценность, которую собиралась покупать. Нет ли царапинки, трещинки, пятнышка?

Он вяло отмахнулся и скрылся в своей комнате. Стал прислушиваться к разговору родителей и листать книгу, потихонечку размышляя о последних событиях.

С появлением этой старухи и начались все злоключения!

«Может, она колдунья? – подумал Филя. – Будет сейчас сидеть в своей будке и колдовать. Два раза в день мимо нее пройдешь – и ни настроения хорошего, ни удачи, ни даже спокойствия…»

– Да пусть ищут! – донесся из-за двери папин голос. – Этот странный милиционер пусть и ищет хулигана! Конечно же, легче всего схватить первого, кто под руку подвернулся. Но Филипп ни при чем! Я это своими глазами видел. Он от этой машины метрах в пяти был. Вот пусть сейчас и опрашивают свидетелей – кто-нибудь да отыщется. Насколько я понимаю, мои свидетельства приниматься не будут. Мне тоже интересно узнать подробности этого происшествия!

Мама что-то говорила неслышно.

– Да как же на улицу не выходить! – воскликнул папа. – Да, опасно, да, темно. Ну так что, зарыться лицом в подушку с наступлением темноты и не дышать?

Филя усмехнулся. Молодец папа! Если что – можно на него положиться. Хоть и ботаник, а как смело себя повел! На самого милиционера так крикнул, что тот чуть пистолетик свой не потерял со страху. А кстати, что это он пробормотал про выстрелы? «Не боевыми…» Значит, он стрелял холостыми патронами? Интересно, интересно… Не знал Филя, что милиционеры заряжают свои пистолеты холостыми. Наверное, для стрельбы в жилых кварталах: несколько первых патронов просто так, для испуга, а где-нибудь в конце обоймы и настоящий патрончик сидит.

Но это Филя так, сам расфантазировался. Кто знает, что в пистолете у этого милиционера! Впрочем, как и в его голове. Вон какой он ненормальный. В следующий раз гранату бросит, скажет: не боевая.

А папа Фили на самом деле был ботаником. Не тем, конечно, «ботаником», которыми обзывают в школе отличников. А самым настоящим, который изучает всякие растения. Филя, конечно, удивлялся папиному выбору профессии. Это же надо было умудриться с такой фамилией еще и растениями заниматься! Да любой, даже самый высококультурный человек не удержится от того, чтобы обозвать ученого-ботаника по фамилии Лопушков каким-нибудь растительным именем. То есть кличкой. И ведь правда, похож папа – может, не на лопух, но на какое-то большое грустное растение. Особенно когда задумается и вздохнет глубоко-глубоко – кажется, качнулся где-нибудь на грядке подсолнух. Или кукуруза. А еще папины глубокие вздохи напоминали Филе волнующееся пшеничное поле. Налетит случайный ветерок – и качнется, вздыхая, живая поверхность, состоящая из миллионов колосков.

Очень легко было сравнивать папу со всякими растениями, потому что часто Филя видел его рядом с ними. Можно глаза закрыть – и сразу представить, как папа стоит рядом с каким-нибудь кустом и разглядывает, прищурившись, его веточку. Филю это особенно удивляло.

– Пап, – говорил он, – ты же эти листочки-веточки наизусть знаешь. Что там еще можно увидеть?

Папа улыбался, почему-то вздыхал и говорил:

– Наизусть? Нет, Филипп, наизусть это нельзя выучить. В каждое следующее мгновение природа уже другая. Изменяется, живет. Смотри, как поворачивается, раскрываясь, почка у смородины, а?

Филя смотрел – и ничего не видел. Почка как почка. Чтобы рассмотреть, как она раскрывается, такая замедленная съемка нужна! Вообще-то Филя любил наблюдать природу не весной, а летом, когда интереснее. И ягоды можно собирать, и грибы. Правда, это надоедает быстро. На второй-третий день уже лень наклоняться.

Так что не станет Филя ботаником. Не только почки рассмотреть у него терпения не хватает, а даже землянику собрать. А для ученого, конечно же, самое главное – терпение и задумчивость.

«Вот, уже становлюсь ученым, – чуть не рассмеялся Филя про себя. – Как задумался! Уже, наверное, целый час думаю. Даже Дуся успела выспаться под мои молчаливые мысли».

И тут зазвонил телефон. Один раз, другой, третий. Да что там родители, уснули, что ли? Филя вышел в гостиную. Из кухни доносился горячий спор. И о чем они спорят? Можно выходить на улицу или нет? Вот смешные люди эти взрослые! Лучше бы к телефону прислушивались.

Филя поднял трубку. Какой-то глухой голос, как из-под земли, не здороваясь, спросил:

– Тринадцатая? Получили повестку?

– К-какую повестку? – не понял Филя.

– Из милиции повестку. На допрос по делу о разбитом стекле автомобиля.

«Странно как-то все это, – подумал Филя. – И голос странный. Какая может быть повестка, если со времени происшествия не прошло и двух часов?»

– Получили, – вдруг сказал Филя. Почему он так сказал, и сам не знал. Просто внутренний голос за него ляпнул это. – Получили вашу повестку. Хорошо, что вы не ошиблись, прямо в тринадцатую квартиру и принесли. Точно по адресу – в три-над-ца-тую. Вот мы и получили.

Филя специально повторил номер квартиры столько раз и даже по слогам продиктовал. Он обязательно хотел проверить, ошибка это или нет. Ведь его квартира была тридцатой. А странный голос в трубке назвал тринадцатую. Тут этот голос закашлялся почему-то, словно его владелец растерялся и удивился:

– К-хе, к-хе… Получили?

И в трубке раздались гудки.

Родители не слышали, что Филя с кем-то поговорил. Спор на кухне продолжался. А Филя с недоумением смотрел на трубку, в рассеянности нажимая все кнопки по очереди.

«Может, ошиблись номером?» – думал он.

Но почему тогда ошиблись наполовину? Конечно, это Филю подозревают в хулиганстве. Конечно, вполне может прийти и вызов в милицию. Никогда еще не приходилось Филе употреблять это неприятное слово – «повестка»! Но почему же тогда назвали совсем не его квартиру? Не тридцатую, а тринадцатую?

Филя чувствовал себя участником какой-то странной игры. Под названием «Испорченный телефон».

Глава IV. ДВАЖДЫ ДВА

Школа была совсем рядом. Ехать не надо, идти – две минуты. Поэтому мама очень удивилась, что Филя выходит так рано.

– Еще целых полчаса! Что же ты собираешься делать? – спросила она. – Или уроки вчера не успел приготовить?

– Успел, успел, – отмахнулся Филя. – Все равно в класс раньше первого звонка не пустят. Пообщаемся с ребятами во дворе.

– Пообщайтесь, – улыбнулась мама. – А ты успел подружиться с кем-нибудь?

– Да нет… пока, – пожал Филя плечами и вышел.

«Подружиться – понятие сложное», – думал он.

По-разному можно понимать это слово. Можно сказать, что он подружился со всеми одноклассниками – познакомился, общается. А если подумать серьезно – нет у Фили пока ни одного друга. Потому что друг должен быть один-единственный. Ну, в крайнем случае, их может быть двое. Если больше, то это тоже неплохо. Только называться это будет не дружбой, а, наверное, знакомством.

Таких знакомых у Фили было много. А с друзьями пока не везло. Он вспомнил, как первого сентября поглядывал на уроке по сторонам, пытаясь угадать, с кем из ребят подружится. Конечно, девчонки отпадали сразу. Только этого Филе не хватало! Так сразу и обзовут: лопушок с ромашкой! А мальчишки уже разделились между собой на компании – по два, по три человека. И Филя понял, что он пока лишний. Ведь нельзя же подойти и сказать, как в детском садике: можно, я с вами поиграю?

Для дружбы необходимо какое-нибудь общее событие. Никаких особенных событий в классе не происходило. Поэтому школа казалась Филе скучной. Единственное, чем он утешал себя, – что учится в ней совсем недавно. А любое новое место всегда поначалу скучное.

И, честно говоря, слукавил Филя, когда говорил маме о школьном дворе. Не торопился он туда, потому что в это раннее время там совершенно нечего было делать. А вот понаблюдать за собственным подъездом сейчас очень даже полезно. Все жильцы появятся, как на собачьей выставке, по очереди. Кто в школу, кто на работу, кто собаку выгулять – все выйдут, обязательно.

Конечно, все жильцы не нужны были Филе. Нужен был только один. Мальчишка по имени Даня из тринадцатой квартиры.