меж близостью и разлукою.
Вся жизнь – панихида с танцами,
глаз ворона в перьях кочета.
Какие слова останутся
когда кислород закончится?
Дано ли будет в конце пути,
в миг ужаса и отчаянья
увидеть цель и судьбу найти
в цепи нелепых случайностей?
Аннабель Ли
Мы жили у края студёных вод,
качающих край земли,
когда из времени выпал год
рядом с Аннабель Ли.
С ней рухнул мир – и восстал другим,
в нём было всё не таким,
и стали шаги – нежней, чем шаги,
рука – теплее руки,
и стало стекло – уже не стекло,
трава – совсем не трава,
и рвались связи вещей и слов,
и смысл теряли слова,
и я не знал, как назвать восход,
как выбрать правильный тон,
любое слово было лишь код,
чтоб им обозначить то,
как ты стояла в просвете дня!
как твой огонь сиял!
что ты значила для меня
в музыке бытия.
Но ветер с моря выл, словно пёс,
и бился о край земли,
он берег выстудил и унёс
за море Аннабель Ли,
и мира пёстрые кружева,
тускнея, падали в прах.
И возвращались к вещам слова,
но гасли краски в словах.
А сколько дождей с той поры стекло
по каменным берегам!
Я честно срывал шелуху со слов —
но где мои жемчуга?!
А сколько ушло воды и огня,
воздуха и земли…
Кто-то всегда есть в просвете дня —
нет лишь Аннабель Ли.
Тронулся лёд
Тронулся, тронулся, тронулся, тронулся лёд!
тронулся лёд над великой замёрзшей страной!
и журавлей уже поздно отстреливать влёт,