Характер ребёнка: диагностика, формирование, методы коррекции

Процессы, приводящие к переживанию и духовной переработке истории, сказки, притчи называются функциями. Носсрат Пезешкиан выделил девять функций. Используем его теоретические находки применительно к использованию сказок в воспитании. Наиболее полезна нижеизложенная информация для воспитателей детских садов.

Функция зеркала. Образность сказочных историй дает ребенку возможность увидеть схожесть собственной жизненной ситуации и ситуации, в ко торой оказались герои сказки, облегчает идентификацию с ними, помогает найти собственный смысл в их высказываниях. Сказка становится зеркалом, которое отражает реальность, превращая ее в ассоциативные образы.

Функция модели. Сказки – это по своей сути модели. Они отображают в виде алгоритмов разные жизненные ситуации, в том числе и конфликтные, и предлагают различные варианты решения проблем. Однако модель, кото рая предлагается в сказке, не статична, а способна меняться вслед за взрослением ребенка. В этом случае он находит в сказке новые грани, открывает для себя точку зрения другого персонажа.

Функция медиатора. Ребенок в процессе социализации часто оказывается в затруднительном положении, например, когда начинает ходить в детский сад. Для него многое непривычно: манера разговора взрослых, режим дня, необходимость выстаивать отношения с воспитателями и сверстниками. Ребенку бывает трудно расстаться с привычными и, как ему кажется, единственно возможными представлениями. Сложно осознать, что реальность может и отличаться от его внутренней мифологии. Часто эта ситуация связана с недоверием ребенка, с его неуверенностью в том, что взрослый сможет предложить ему нечто равноценное или лучшее. Ребенок начинает показывать свое недоверие самыми различными способами: молчанием, уклонением от активных игр, прямой конфронтацией с воспитателем и сверстниками, возрастной регрессией, болезнями. Возможным решением данной проблемы является рассказывание сказок и вплетение сказочных сюжетов в детские игры. Рассказанная сказка успокаивает ребенка, в то же время удовлетворяет его нарциссические желания. Обсуждая сказку, ребенок говорит как бы не о себе, а о персонаже. Критикуя его поведение, ребенок способен объединиться со взрослым. Так, оппозиция «воспитатель – ребенок» меняется на ситуацию «воспитатель – сказка – ребенок». Функция сказки как посредника в дальнейшем может использоваться для разрешения конфликтов между детьми или конфликтов, связанных с воспитанием детей (особенно в тех случаях, когда ребенок готов к агрессивной реакции).

Функция пролонгирования. Вследствие того, что сказки рассказываются из поколения в поколение, из них уходит лишнее. Портреты героев становятся яркими, язык – сочным, характеры – выпуклыми. Благодаря своей образности сказки легко запоминаются. Ребенок начинает рассказывать эту сказку другим. Таким образом, сказка выполняет функцию хранения опыта, помогает ребенку научиться приемам многоуровневой коммуникации.

Сказка как носитель традиций. В сказках запечатлены культурные традиции, семейные и индивидуальные ситуации. О чем бы ни шла речь, это всегда будет типичная, неоднократно повторяющаяся ситуация. В этом смысле сказки направляют мысль за пределы индивидуального опыта, обогащают ребенка ассоциациями, размышлениями, находками предыдущих поколений.

Сказки как межкультурные посредники. В качестве носителей традиций сказки представляют различные культуры. Сказки содержат общепризнанные понятия, нормы поведения, стереотипы решения конфликтов. Сказки, принадлежащие другим культурам, передают информацию о тех жизненных принципах, которые считаются вечными в этих культурах. С этим связан процесс снятия эмоциональных границ и предрассудков. Зачастую сказки, переходя в другую культуру, адаптируются к ней. У персонажей появляются другие имена, изменяется контекст, сказка начинает восприниматься как своя и тем самым обогащает принявшую ее культуру. Кроме того, существуют архаичные сказки. Эти сказки, по всей видимости, возникли в этнокультурных котлах до разделения народов и культур. Поэтому одна и та же сказка может признаваться народной представителя ми самых разных национальностей. Такие сказки позволяют выйти на уровень общих корневых смыслов, который оказывается глубже противоречий национальных культур.

Сказки как помощники в регрессии. Атмосфера, в которой рассказывается сказка, может быть первоначально различной, но сам факт рассказа меняет отношения между ребенком и взрослым. Психологическая атмосфера становится в каком-то смысле семейной, непринужденной, дружеской. Через сказку воспитатель обращается к фантазии, интуиции, творческим способностям ребенка. Ситуация начинает напоминать ситуации в семье, когда ребенку на ночь рассказывают сказки. Ребенок получает разрешение вернуться к своему раннему детскому опыту, воспоминаниям об опеке и заботе. Этот возврат на ранние стадии развития направляется выбором темы и сказки. Воспитатель учитывает индивидуальные особенности ребенка и регулирует скорость и глубину регрессии.

Сказки как контрконцепции. С помощью сказки воспитатель предлагает ребенку не теорию, а контрконцепцию, которая может быть воспринята по разному. Сказки дают возможность воспитателю и ребенку придать общению глубину, многозначность, помогая тем самым принять ответственность за свое поведение. В определенных случаях воспитатель может настаивать на том, чтобы ребенок ознакомил с историей членов своей семьи и обсудил ее с ними.

Изменение концепции. Большая часть сказок не просто информируют ребенка о чемлибо. Иногда сказка неожиданно вызывает новое переживание, подобное тому, какое бывает при оптических обманах: в сознании человека без особого труда происходят изменения позиции, которые воспринимаются с изумлением и вызывает переживание «ага!».

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ КОДЫ СКАЗКИ «КОЛОБОК»

Начнем разговор с двух цитат признанных классиков. Первое слов Владимиру Яковлевичу Проппу: «Сказка настолько богата и разнообразна, что изучать все явление сказки целиком во всем его объеме и у всех народов невозможно. Поэтому материал должен быть ограничен…»

Александр Сергеевич Пушкин: «Сказка ложь, да в ней намек, добрым молодцам -урок».

Сразу оговоримся, что в фокусе нашего разговора будут прежде всего психо логические аспекты, поэтому многие, несомненно, важные и интересные фак ты, гипотезы, выводы будут опущены. Так, мы не будем рассматривать связь сказки с космогоническими представлениями, хотя, безусловно, это очень интересный ракурс, да и выбранная для разбора сказка как раз дает широкое поле для космогонических интерпретаций.

Сказка «Колобок» является не только одной из самых распространенных, но и одной из самых загадочных сказок индоевропейского эпоса. В разных вариациях она встречается, по-видимому, у всех индоевропейских народов. Наталья Викторовна Лозовская приводит 39 вариаций «Колобка». В качестве примера можно упомянуть: белорусскую сказку «Сбежавший пирог», украинскую cказку о коржике, норвежскую сказку о пироге, шведскую сказку «Маленькая Лиза», английскую сказку «Джоннипончик», шотландские сказки «Лиса и маленькая пышечка» и «Овсяная лепешечка», ирландскую сказку «Завороженный пудинг», литовскую сказку «Лисьи сночки», узбекскую сказку «Лиса и волк». Кроме того, эта сказка известна чехам, полякам, моравам, туркменам и другим народам. Однако наиболее архаичный и полный вариант сказки про колобка был записан Афанасьевым в заповеднике старины – на Русском Севере. Столь широкий ареал распространения сказки «Колобок» неоспоримо свидетельствует о ее важности в деле передачи неких сакральных знаний новому поколению. Неслучайно эту сказку очень высоко ценил педагог К.Д. Ушинский, настолько высоко, что даже сделал свой вариант литературной обработки этой сказки.

Перед анализом смыслов, зашифрованных в сказке, вспомним ее текст. Русская народная сказка «Колобок» в обработке Александра Николаевича Афанасьева.

Жил-был старик со старухою. Просит старик: «Испеки, старуха, коло бок». – «Из чего печь-то? Муки нету». – «Ээх, старуха! По коробу поскреби, по сусеку помети; авось муки и наберется».

Взяла старуха крылышко, по коробу поскребла, по сусеку помела, и набралось муки пригоршни с две. Замесила на сметане, изжарила в масле и положила на окошечко постудить.

Колобок полежал-полежал, да вдруг и покатился – с окна на лавку, с лавки на пол, по полу да к дверям, перепрыгнул через порог в сени, из сеней на крыльцо, с крыльца на двор, со двора за ворота, дальше и дальше.

Катится колобок по дороге, а навстречу ему заяц: «Колобок, колобок! Я тебя съем». – «Не ешь меня, косой зайчик! Я тебе песенку спою», – сказал коло бок и запел:

Я по коробу скребен, По сусеку метен, На сметане мешон, Да в масле пряжон На окошке стужон; Я у дедушки ушел,

Я у бабушки ушел,

У тебя, зайца, не хитро уйти!

И покатился себе дальше; только заяц его и видел!

Катится колобок, а навстречу ему волк: «Колобок, колобок! Я тебя съем!» —

«Не ешь меня, серый волк! Я тебе песенку спою!»

Я по коробу скребен, По сусеку метен, На сметане мешон, Да в масле пряжон На окошке стужон; Я у дедушки ушел,

Я у бабушки ушел,

У тебя, зайца, не хитро уйти! У тебя, волка, не хитро уйти!

И покатился себе дальше; только волк его и видел!

Катится колобок, а навстречу ему медведь: «Колобок, колобок! Я тебя съем». – «Где тебе, косолапому, съесть меня!»

Я по коробу скребен, По сусеку метен, На сметане мешон, Да в масле пряжон На окошке стужон; Я у дедушки ушел,

Я у бабушки ушел,

У тебя, зайца, не хитро уйти! У тебя, волка, не хитро уйти!

У тебя, медведь, не хитро уйти!

И опять укатился; только медведь его и видел!

Катится, катится колобок, а навстречу ему лиса: «Здравствуй, колобок! Какой ты хорошенький». А колобок запел:

Я по коробу скребен, По сусеку метен, На сметане мешон, Да в масле пряжон На окошке стужон; Я у дедушки ушел,

Я у бабушки ушел,

У тебя, зайца, не хитро уйти! У тебя, волка, не хитро уйти!

У тебя, медведь, не хитро уйти! У тебя, лиса, и подавно уйду!

«Какая славная песенка! – сказала лиса. – Но ведь я, колобок, стара ста ла, плохо слышу; сядь-ка на мою мордочку да пропой еще разок погромче». Колобок вскочил лисе на мордочку и запел ту же песню. «Спасибо, колобок! Славная песенка, еще бы послушала! Сядь-ка на мой язычок да пропой в последний разок», – сказала лиса и высунула свой язык; колобок сдуру прыг ей на язык, а лиса – ам его! – и скушала.

Прежде всего небольшой лингвистический комментарий Афанасьева:

„      Колобок – сдобная, пресная лепешка.

„      Короб – ящик с замком для поклажи.

„      Сусек – засек, закром.

„            Пряжон – жарен. Обратимся к словарям:

„      Колобок – небольшой, круглый хлебец (Толковый словарь Ушакова).

„ Колобок (в женском роде – клецка) – комок из пресного теста, иногда скоромный (не постный), в похлебку (Словарь живого великорусского языка Даля).

У протопопа Аввакума, в его «Житии…» (вторая половина XVII века) читаем: