Основы современной социологии. 15 фундаментальных законов

Закон единства и борьбы противоположностей кажется понятным и простым – если есть противоположности, то они, находясь в контакте (единстве), взаимодействуют между собой, в данной трактовке борются. Но за ширмой этой простоты протаскивается кое-что иное. Марксизм подспудно утверждает неизбежность борьбы и наличия противоположностей (лишь в отодвинутом в будущее коммунизме заретушированы эти качества). Борьба и противоположности-противоречия признаются как постоянные спутницы движения-развития, отсутствие борьбы рассматривается как отсутствие развития.

Но борьбы высшего ряда (идей, желаний) непосредственно с нижним рядом (например, с неживой природой) нет, значит, это не противоположности в понимании рассматриваемого закона. Материал в данном случае есть орудие борьбы, одно из средств борьбы. Например, не сам танк борется с другим танком, а экипажи танков между собой посредством танков как технических средств. Понятие борьбы предполагает наличие сознания борющихся элементов, иначе это не борьба, а наше человеческое, взятое из повседневной жизни ощущение, перенесенное на элементы неживой природы («борьба» ветров в атмосфере, волн с сушей и т. п.). Значит, этот закон «работает» в сфере живой природы, элементы которой имеют сознательное стремление, направленное противоположно друг другу.

Но борьба не всегда присутствует в живой природе, даже если есть противоположно направленные потенции, как правило, она проявляется лишь при обострении ситуации. К тому же за борьбу часто принимают то, что ею не является. Так, например, повсеместно наблюдаемая в живой природе погоня хищника за жертвой по сути не есть борьба. Жертва обычно и не мечтает бороться с хищником, а стремится уклониться от борьбы – убежать. Поэтому закон единства и борьбы противоположности надо бы свести к следующему: если есть противоположно направленные идеи, желания представителей живой природы, которые сведены в контакт, то эти представители могут бороться, используя разнообразные средства. Вот и все, что остается от данного закона, признаков фундаментальности в нем маловато.

Теперь о законе перехода количественных изменений в качественные. Этот закон не устанавливает, как, почему и зачем происходит переход накопленного массива количественных изменений в новое качество, механизм перехода в законе не указан. В чем же его польза для марксизма? А в том, что этот закон завуалированно закрепляет, что никакого особого механизма перехода нет и что для перехода к новому никакой «третьей силы», никакого внешнего воздействия не требуется.

Это положение потому и подается как закон, чтобы намеренно выхолостить воздействие «третьей силы» как необходимого составляющего качественных изменений. Сколько песок в пустыне ни перемешивай случайным образом, например ветрами, дворца из него не выстроится. Но придет человек, проявит свое желание («третью силу») и построит что ему надобно. Объяснить возникновение объектов высшего порядка простой комбинацией, количеством субъектов низшего порядка, находясь только на уровне и в объеме элементов этого низшего без воздействия чего-то «третьего», нельзя. Причем и от желания, и от профессионализма этого «третьего» зависит уровень нового. Теперь понятно, для чего нужен был марксизму этот закон, он нужен был для того, чтобы процессу развития был придан характер автоматизма без всякого «третьего-высшего».

Что же остается реально от этого закона? А то, что количественные изменения чего-либо в материальном мире, инициируемые-сопровождаемые «третьей», организующей, высшей силой, могут привести к рождению нового, более высокого качества, обеспечивают развитие. Но это тоже маловато для фундаментального закона.

Теперь о законе отрицания отрицания. Это самый «темный» закон. В нем по сути утверждается, что все ценности бытия (материальные, интеллектуальные, духовные) преходящи, что все они будут отринуты и разбиты в прах новыми ценностями, которых со временем ждет та же участь. Этот закон гласит, что все подлежит уничтожению и смерти, что нет на свете вечных истин и подлинной правды, даже в своем названии он содержит лишь негативные слова. В социальном плане этот закон делает допустимым все, любое угнетение и любую власть. Более о нем говорить не будем.

Хочется надеяться, что история марксизма мирно закончится, а материалистические учения будут вынуждены пересмотреть свои доктрины и необоснованные претензии. Ограниченность марксизма понятна, об этом писали многие. Д. Андреев так отозвался об учении К. Маркса: «…Маркс ухватился за одно из колес передаточного механизма, каким является экономика, и провозгласил его единственность и верховность»/53/.

Если же говорить о возникновении марксизма, то уместно сказать, что его появление связано с промышленным подъемом в XIX веке. В определенных кругах, прежде всего финансовых, по-видимому, возникло опасение, что нарождающийся промышленный капитал в обход старой феодально-государственной аристократии и финансового капитала станет главенствующим /4/. Он мог рассматриваться как выходящая из-под контроля разбушевавшаяся стихия, как новый сильный конкурент. Возникла потребность в теории, пусть не очень доброкачественной, которая выявила бы негативные последствия расширения свободного промышленного капитала, нашлась бы сила (пролетариат), на которую можно было бы опереться в борьбе с ним. Эту задачу и выполнил марксизм, разумеется ничего общего не имеющий с реальным стремлением масс к свободе, справедливости и равенству. Но как только угроза главенства промышленного капитала была снята /4/, надобность в таком применении марксизма отпала. И все же его идеи были использованы как для свержения старых порядков, так и для установления тоталитарных систем. Достаточно внимательно прочитать «Манифест коммунистической партии», чтобы понять, какая участь в нем была уготована основным производителям ценностей. И практическая его реализация в СССР, по крайней мере в первой половине XX века, недалеко ушла от этих установок.

Однако было бы неверно полагать, что широкое распространение материализма, в том числе в образе марксизма, могло бы наблюдаться без принятия его социумом. Материализм – такая «подпорка» для человека, на которую ему легче всего облокотиться. Но настало время, когда материализм надо оградить рамками, полезными для него самого. Здоровый материализм, который как минимум не претендует на всеохватность, помогает творить научно-технический прогресс, приучает к организованной деятельности. Здесь надо отдать ему должное, ведь, честно говоря, было бы неразумно так много говорить о материализме, не отметив ряд сопряженных с ним положительных моментов. Главное – не отделять материю от высшего, а соединять их через человека, не создавать в головах людей это искусственное противоречие. В начале XXI века нужно осознать эту стратегическую ошибку, совершенную и совершаемую поныне многими выдающимися умами.

Зарубежная и отечественная социологическая мысль давно уже отошла от многих установок марксизма, она склоняется к высокой значимости других «механизмов» общего развития /5, 7, 8, 10, 11, 17, 22, 33, 35, 54–56/. В /54/ говорится, что так называемый пролетариат в его классическом понимании давно исчез с исторической арены как социальная сила. О так называемом объективно-неизбежном переходе от капитализма к социализму говорить также не приходится, выдвинутый марксистами лозунг о практике как критерии истины работает против них самих. А чего стоит идея о классовой борьбе как двигателе мировой истории? Поэтому может показаться странным, что многие положения марксизма до сих пор живут не только на страницах учебников, но и в сознании людей. Скорее всего, это связано с тем, что современное состояние социологии оставляет желать лучшего, что предложить нечто новое, отодвигающее марксистские идеи на задворки истории, пока не получается.

Однако перейдем к другим попыткам фундаментального законотворчества. Подход к этой проблеме до сих пор принципиально различен. Одни склоняются к мнению, что в сфере массовых явлений нет и не может быть никаких фундаментальных законов, другие отстаивают их существование. До сих пор ни одна из этих точек зрения не добилась окончательного успеха. Некоторые современные работы преподносят нам ряд положений, выдаваемых за важные социальные законы /11–15/, но их не так уж и много. Так, в /13/ указано на существование в обществе пирамидальной иерархии, однако отсутствует подробное изложение всех ее признаков и следствий. Одно можно сказать определенно – какой-либо системы фундаментальных социальных законов, которые имели бы характер универсальности или хотя бы локально-исторической непогрешимости, нет.

Вообще сфера социологического законотворчества разработана слабо. К примеру, в /11/ приведен так называемый закон социальной гравитации, по сути базирующийся на положении «сплоченность коллектива зависит от влечения членов друг к другу». Здесь же представлен «социодинамический закон», утверждающий, что «внутри любой группы человеческие привязанности распределены неравномерно». Иногда упоминается и давно набивший оскомину закон соответствия производственных отношений уровню развития производительных сил, который следует свести к правильной трактовке (см. главу 2).

Поэтому не случайны такие высказывания ряда авторов о современном состоянии социологии: «Теоретическая разноголосица свидетельствует о том, что процесс определения предметных рамок и статуса социологии, как самостоятельной науки, еще не завершен» /11/, «Мир еще не овладел наиболее фундаментальными закономерностями, относящимися к человеческому феномену» /12/. В /11/ прямо утверждается, что социальные теории «…неспособны дать объяснения значительным явлениям социальной жизни».

Конечно, существуют полезные законы, относящиеся к смежным областям знания, например к биологии. Эти законы не являются социальными, но они в какой-то степени позволяют подвести нас к пониманию социальных процессов. Некоторые из них изложены в /50/. Закон Вернадского – Бауэра говорит, что «любая биологическая система находится в состоянии динамического равновесия со средой и в процессе эволюции увеличивает свое воздействие на нее». Закон Ле Шателье – Брауна о реакции самоорганизующихся систем на внешнее воздействие утверждает, что «равновесие смещается в направлении, при котором влияние внешнего воздействия становится минимальным, но до критической-пороговой точки, после которой с системой происходит необратимое изменение: либо она переходит в качественно новое состояние, либо разрушается». Закон Дарвина гласит: «Преимущество получает та система, которая наиболее эффективно использует информацию и энергию». Закон Онсагера утверждает: «Эволюция всегда направлена в сторону снижения рассеивания энергии». Закон Эшби говорит, что «управляющая система по информационной сложности не должна уступать управляемой». Созвучна с этими положениями и формулировка Н. Моисеева /26/: «Наибольшие шансы имеет та социальная система, которая позволяет использовать внешнюю энергию и материю в наибольших количествах и наиболее эффективно». Все это говорит о преимуществе более сложных, эффективных и энергичных систем над простыми, примитивными и слаборазвитыми. Исходя из них, можно подойти к закону эксплуатации, к закону пирамидальной иерархии, к другим законам (см. главы 2, 3, 4).

Законы социальной динамики в современных источниках информации также зачастую формулируются не лучшим образом (см., например, /57/). На этом общем фоне приятно обнаружить полезные работы. Так, в /9/ по существу высказано соображение, что верхи всегда вынуждены выбирать наиболее эффективный в данных конкретных исторических условиях способ эксплуатации масс и соответствующий ему тип общественной организации.

А. Дж. Тойнби /7/ активно продвигал идею циклического развития крупных долгоживущих социальных образований, которые он называл цивилизациями, что в принципе соответствует понятию фундаментального социального закона. Он выдвинул вперед идею исторического вызова, сказав вполне определенно: «Цивилизации развиваются, отвечая на вызовы» /7/. То есть двигателем истории признается не классовая борьба, а взаимодействие социальных организмов (по А. Дж. Тойнби – цивилизаций). И все же таких работ немного, более или менее полных систем фундаментальных законов они не содержат.

Социология нередко обращалась за помощью к сопряженным с нею сферам, в частности к психологии. Ярким примером здесь служит учение В. Парето, который считал, что главная причина циклических явлений в обществе заключена в человеческой психологии /5/. Питиримом Сорокиным /55/ был выдвинут даже так называемый закон позитивной и негативной поляризации, утверждающий, что в эпоху социальных потрясений поведение людей в социально-психологическом плане становится совершенно неоднозначным.

Психологически-технократический подход к изучению социальных процессов в последнее время еще более усилился, ведется поиск таких их пружин, которые бы не были связаны с прямой выгодой для личности и обладали бы широтой охвата. Этот подход отражает дух нашего времени, одновременно он отражает стремление к понижению статуса фундаментальных социальных положений. Такая ситуация не могла не усилить крен в сторону эмпирических методов исследований.

На этом фоне гибель социалистического лагеря в конце прошлого века не спровоцировала всплеска социологической мысли, она лишь породила эйфорию победы капитализма, выдвинула вперед идею его окончательной победы, отчасти законсервировав развитие социологии.

Итак, состояние социологического законотворчества сегодня находится на не очень высоком уровне, по крайней мере оно не соответствует уровню развития других сфер человеческой деятельности. То, что предлагает нам современное законотворчество, недостаточно для понимания социальных явлений прошлого, настоящего и будущего.

Глава 2

Общие законы социологии

В начале главы полезно сделать несколько вступительных замечаний. Прежде всего, следует исходить из того, что идеальной системы социальной организации больших масс людей в единое целое, которая являлась бы наилучшей на все времена, при всех условиях жизни, для всех без исключения культур, наций, народов, нет и не может быть /2, 4/. Ее нет и не может быть, как нет Абсолютной Социальной Идеи, реализующейся в нашем мире. Ее не может быть хотя бы потому, что практически в любом развивающемся обществе одновременно действуют различные принципы социальной эксплуатации (см. ниже), которые по большому счету противостоят друг другу. То есть всегда следует говорить о такой системе социальной организации, которая бы наиболее оптимально соответствовала тому или иному состоянию общества, тому или иному населению, той или иной эпохе. Социальная организация всегда конкретна, она привязана к конкретным условиям бытия, к конкретному человеческому материалу. Она зачастую вовсе не соответствует принципам справедливости, равенства и братства, хотя и способна на каком-то отрезке времени приближаться к нашим идеалам.

Поэтому следует говорить не о совершенных обществах и, соответственно, о справедливых фундаментальных социальных законах, по которым это общество должно возводиться, а о реально функционирующих законах. Следование этим законам является предпосылкой построения здорового общества, но не более того, то есть оно является необходимым, но еще не достаточным условием его созидания.

Рассмотренные в данной главе законы будут относиться к обществу, не подверженному деградации и распаду. В последнем случае будут действовать другие законы (см. главу 4).

2.1. Закон пирамидальной иерархии

Сразу приведем формулировку этого закона, тем более что она понятна: любой социальный организм в процессе своего развития выстраивает пирамидальную иерархию, характеризующуюся комплексом соответствующих принципов; эта иерархия в случае разрушения пусть в новом виде, но впоследствии выстраивается вновь.

Этот закон не является неким абстрактным утверждением, рожденным в головах людей, нет, он определяется самой природой социального бытия. Ф. Бродель говорил, что все общества имеют иерархическую структуру, он пишет, что: «Ни одно из обществ с высокой плотностью населения не развивается по горизонтали, как общество равных»/8/. Специалисты по сложным системам также не могут обойтись без принципа иерархии. Так, в /58/ утверждается, что «…принцип иерархической структуры является главным принципом теории систем» и что человеку по своей природе «…не свойственны противодействия систематизации его деятельности». Совсем не случайно, что все мировые религии буквально пронизаны идеей иерархии, в том числе иерархии горнего мира /34, 36, 40, 59–70/.

Сегодня многие социологи признают этот закон само собой разумеющимся, хотя строго его не формулируют, не раскрывают его глубинную суть, свойства и вытекающие из него следствия. Это понятно, если учесть, что социальная пирамидальная иерархия выстраивается вполне естественным образом, причем не только в соответствии с принципами организации сложных систем, но и в соответствии с природой самого человека.

Как уже говорилось выше, важнейшим качеством человека является его принципиальная неудовлетворенность. Отсюда следует, что для удовлетворения в полном объеме потребностей всех живущих на Земле людей на любом отрезке времени возможностей всегда не будет хватать. Такое положение будет сохраняться в любом обществе вне зависимости от принципов его организации и уровня развития. В итоге на фоне энергичного стремления одних людей к максимально возможному удовлетворению своих потребностей возникает необходимость ограничения потребностей других людей. Отсюда следует неизбежность стратификации общества, то есть разделения его на слои-уровни-классы, которые имеют различный доступ к благам. Это является первой причиной построения социальной пирамидальной иерархии.

Надо не забывать, что стремление к возвышению над другими является неотъемлемым свойством определенной части людей. Приведем один любопытный пример даже не из области человеческих отношений, а из жизни животных. В прошлом веке в США при наблюдении за поведением мышей было обнаружено следующее. Ящик с мышами имел клавишу, при нажатии на которую в лоток ящика падало зерно, служащее пищей. Было обнаружено, что часть мышек не нажимают на клавишу, заставляя это делать других. Таких мышек пометили и переместили в другой ящик. Через некоторое время в обоих ящиках картина повторилась: в первом выделилась группа, которая перестала нажимать на клавишу, предоставляя это другим, во втором более энергичные мышки стали заставлять это делать соседей. Доля таких мышек в обоих ящиках оказалась почти одинаковой. Пример показателен, он не требует пояснений, стремление к превосходству у определенной части социума является еще одним базисом для построения пирамидальной иерархии.

Существует еще одна веская причина, она заключается в необходимости разделения труда. Только общество, в котором четко выражено разделение труда, способно устойчиво и длительно развиваться, поскольку профессионализм и высокая результативность труда возникают только при таком условии. К тому же всегда присутствует насущная потребность людей к объединению и организации с целью выполнения работ, непосильных для одного человека или ячейки общества. А раз так, то общество будет подразделяться на отдельные слои, выстраивать иерархию, которая со временем будет усложняться, детализируя функции общества. Аналогом здесь может служить человеческое тело. Одни органы занимаются кровоснабжением других органов, вторые – энергетической подпиткой, третьи контролируют внешнюю среду, четвертые производят движения, пятые занимаются исключительно управлением. Все органы образуют иерархию – наглядный пример, что принцип иерархии широко распространен, он выходит за рамки чисто социального принципа.

Существуют менее значимые факторы для создания социальной иерархии, но и приведенного выше вполне достаточно. По сути, на этих трех «китах» строится общество. Так что даже если со временем происходит крушение той или иной иерархии, то впоследствии, пусть на новых принципах, выстраивается новая. Разумеется, если где-либо общество с малой плотностью населения проживает в условиях благодатной природы, без грозных врагов, при отсутствии явного стремления его членов к порабощению ближних, то иерархия в нем может быть выражена слабо. И все же такое общество слишком идеализировано.

Так что социальную иерархию можно считать неотъемлемой частью любого общества. Понятно также, что эта иерархия возводится не в соответствии с представлениями о добре, равенстве, свободе, справедливости, а потому, что она создается естественным образом.

Пирамидальная иерархия характеризуется следующими основными признаками или принципами, которые раскрывают ее суть и вытекающие из нее следствия.

1. Объем социального организма подразделяется на уровни – социальные слои, члены которых занимают существенно различное положение, они имеют различия по отношению к процессам производства, распределения, потребления благ, к управлению и т. п.

2. Обычно пирамида имеет правильную форму, выше расположенные слои менее наполнены человеческим материалом, чем нижние. Как правило, выше расположенные слои обладают большими возможностями, имеют лучшие условия жизни.

3. Верховный слой осуществляет верховные властные функции, он занимается стратегией развития общества, производит расстановку главных руководящих кадров, формирует экономическую, политическую и социальную жизнь, выстраивает идеологические, законодательные и нравственные нормы, выполняет ряд других общих для всей пирамиды функций. Значимость каждого представителя этого слоя велика. Под этим слоем располагаются высокопоставленные кадры, непосредственно осуществляющие руководство конкретными сферами деятельности. Ниже следует обобщенный конгломерат прослоек, осуществляющих на практике организацию и управление производством, руководящих распределением материальных благ, обеспечением коммуникационной деятельности, выполнением комплекса служебных, в том числе контрольных, функций (наведением порядка, отражением внешних негативных воздействий, исполнением законов и т. п.). В этот слой можно отнести также руководителей крупных фирм, компаний, в том числе транснациональных, если их значимость становится достаточно высокой.

4. Далее следует большой конгломерат срединных социальных слоев, включающий значимых деятелей науки, культуры, многих предпринимателей, за которым следуют слои, непосредственно занимающиеся производством материальных ценностей и услуг. К последним относятся как достаточно профессиональные кадры, так и рядовые работники, мелкие служащие, т. е. массы низовых производителей ценностей. В эту группу следует включить также пенсионеров, инвалидов, детей и т. п., хотя они практически не участвуют в производстве ценностей. Это нужно сделать потому, чтобы их не отнести к ниже расположенному слою, а также потому, что эти лица являются либо будущими производителями ценностей, либо лицами, уже отдавшими свой труд родной пирамиде.

5. Ниже всех располагаются деклассированные и паразитирующие элементы, инородные тела, отщепенцы, отбросы общества, т. е. те, кто не справляется самостоятельно с выполнением ни одной из полезных для данной пирамиды функций. Лица этого слоя, если их предоставить самим себе, будут выкачивать силы из общества, нередко они прямо работают на его разрушение.

6. В зависимости от преимущественного выполнения тех или иных задач, стоящих перед тем или иным социальным организмом, а также в силу естественного роста одних членов общества и столь же естественного ухода из иерархии других, представители самой различной направленности и профессии могут перемещаться из одного слоя в другой, нередко изменяя наполненность слоев человеческим материалом. Например, в эпоху войн возникает поток вверх представителей силовых структур, военных руководителей и т. п. В эпоху доминирования капиталистической экономики на самые верхи выходят предприниматели с их высокими капиталами. Во время революции вверх способны пролезать лица из самого нижнего слоя, сбрасывая прежних властителей на дно.

7. Пирамидальная иерархия неизбежно приводит к появлению социального неравенства и эксплуатации. Не надо идеализировать, неравенство и эксплуатация являются аксиомами существования любого общества /2, 4/. А раз так, то в социальном организме должны существовать не только инструменты поощрения, выдвижения наверх, помощи слабым и т. п., но и инструменты подчинения, исправления, наказания. Наказание может заключаться в перемещении наказуемого в ниже расположенные иерархические слои.

7. Схема социальной пирамидальной иерархии представлена на рис. 1, площадь каждой из частей пирамиды отражает наполненность ее человеческим материалом.

8. Степень свободы социального элемента (группы или отдельного человека) возрастает с уровнем иерархии. Под свободой следует понимать количество и качество способных реализоваться возможностей для осуществления желаемого или потенциально желаемого. Это более верное понимание свободы, чем прикрытие истины пресловутой «осознанной необходимостью» или анархической вседозволенностью.

Схема социальной пирамидальной иерархии

Рис. 1

9. Уровень знания, объем и качество информации, доступность их получения хотя бы в потенции увеличиваются с ростом уровня иерархии. Низовые элементы несколько удалены от высокого знания, от секретов управления обществом и т. п., что, впрочем, не является их насущной потребностью. Стратегические проблемы развития общества должны формироваться верхами, безграничная демократизация общества на деле зачастую оборачивается столь же безграничным социальным злом.

10. Все тело социального организма пронизано связями между социальными элементами одного иерархического уровня (горизонтальные взаимодействия) и между различными уровнями (вертикальные взаимодействия). Эти связи могут служить скрепами общества, созидающими чувство общинности, что, кстати, не исключает социальной борьбы. Пирамидальная структура со всеми ее связями представляет собой каркас, если хотите, скелет общества, «мясом» которого является человеческий материал.

11. Пирамидальная иерархия порождает давление выше расположенных социальных слоев на ниже расположенные. Социальное давление, испытываемое каким-либо социальным элементом, обратно пропорционально занимаемому им уровню иерархии: чем ниже слой, тем больше на него давление. Это правило хорошо интерпретируется самим видом пирамиды – чем выше слой, тем меньшее давление он испытывает со стороны части пирамиды, над ним возвышающейся. Высокопоставленные лица имеют возможность ощущать себя более комфортно вследствие своих больших возможностей, большего богатства, авторитета и т. п., а также за счет подключения к решению собственных или «общепирамидальных» проблем не столько своих личных сил, сколько сил других слоев. 11. Геометрия пирамиды (см. рис. 1) наглядно говорит о присутствии этого давления. Если приближенно считать, что величина давления Р выше расположенной части пирамиды на ниже расположенный слой определяется отношением площади выше расположенной части пирамиды S к длине ее основания L, то легко получить, что для правильной пирамиды величина межслойного давления не зависит от S и L, она равна