Заговор Кентервиллей. книга первая

– Да вовсе и нет. То есть да, они скупы на поздравительные речи. Да, и это писал не дядя Вернон. У маглов такие открытки продаются почти на каждом шагу, так что тебе ничего писать и не надо. Эта надпись уже напечатана ещё в типографии. – Пояснил Гарри.

– В чём-чём? – Изумился Рон.

– Типографии! На заводе, где эти открытки и рисуются.

– Круто! – Рон стал внимательно рассматривать открытку со всех сторон, наверное, намериваясь обнаружить какие-нибудь следы этой типографии.

– Просто для них уже и это большой шаг, ведь я им столько проблем принёс, особенно в последнее время… – Сказал Гарри и запнулся. Слова сами собой слетели с его губ, но ещё больше бед и горестей Гарри принёс семье Уизли. Мысли Гарри опять вернули его туда, в свой плен, из которого он вырвался и хотел больше никогда не возвращаться, хотя конечно, это останется с ним навсегда. Друзья не обратили внимания на слова Гарри, это его успокоило.

– Откуда Дурсли взяли волшебную сову, что бы прислать поздравление? – Удивилась Гермиона.

– Не знаю. – Равнодушным голосом сказал Гарри. Ему подумалось, и даже хотелось так думать, что это Дадли, его двоюродный брат, заставил дядю прислать поздравление. Ведь как выяснилось в его последний день пребывания на тисовой улице, Дадли Дурсль относился к нему лучше, чем думал Гарри после той памятной встрече с Дементорами. А, возможно, и сам дядя или тётушка Питунья поменяли к Гарри своё отношение. Пусть на чуточку, но поменяли. И к миру магов – тоже. Ведь им пришлось познакомиться с этим чуть поближе в прошлом году. И Гарри хотелось думать, что теперь они обо всем мире волшебников, мире Гарри, лучшего мнения.

– Интересно, как там Дурсли? Наверное, поживают себе на тисовой улице в Литл Уингинге и всё ещё рады, что избавились от меня?

– Ага. – Перебил рассуждения Гарри Рон. – Точно обрадовались, что больше никогда тебя не увидят снова. Ведь теперь ты совершеннолетний!

Сказав это, Рон рассмеялся, но тут же осекся, увидев, что Гарри не смеётся вместе с ним, а задумчиво погрузился в прошлые воспоминания или в свои мысли.

Неизвестно, что пришлось пережить Дурслям. Может и их преследовали слуги Волан де Морта и, может, их тоже пытали? «Маловероятно».

– Да-а. – Машинально пробубнил, себе под нос, Гарри.

Вдруг у Гарри возникло жгучее желание написать Дурслям, узнать как у них дела и у Дадли, показать им, что их поздравительная открытка важна для Гарри. Также Гарри подумал, что напишет письмо позже, наверху в спальне, когда Рон этого не увидит.

Но на этом сюрпризы утренней почты не закончились. Совы всё прилетали и прилетали. Каждый раз все новые. По две, по три, они приносили красиво упакованные коробочки – подарки для Гарри на день рождение. Подарков было много. Их посылали школьные друзья Гарри, члены по «Отряду Дамблдора». Были и свертки от абсолютно незнакомых волшебников и волшебниц. Все они желали прекрасного здоровья и процветания Гарри и его друзьям. В одном из свертков была пачка волшебного пергамента, способного, при определенных словах, скрывать написанное на нем ранее. В другом – пузырек с веселящим ароматом. Тоже хорошая вещь! Капнешь каплю из флакона и хорошее настроение на весь день обеспечено. В третьем – кто-то прислал, написанный яркими красками, портрет Гарри. Изображение на нем не двигалось. Видимо, он был создан магловскими красками на обычном холсте. Рон вертел портрет и так и сяк, переворачивал его вверх ногами, но затем, разочарованный, отставил его в сторону. Статичное изображение его не интересовало. Зато портрет понравился самому Гарри. На нем он был срисован с одной из фотографий из «Ежедневного пророка», как решил Гарри и был выполнен довольно искусно. Может здесь и не обошлось без магии?

А тем временем погода на улице стояла жаркая и солнечная, и Гарри, Рон, Джинни и Гермиона перебрались во двор, где укрылись в тени раскидистого дерева и продолжили раскрывать свёртки, шутя и веселясь, поедать все возможные сладости, коих Гарри прислали в огромном количестве.

Так и просидели до обеда. А к обеду миссис Уизли приготовила все любимые блюда Гарри и большой шоколадный торт с надписью: с днём рождения, Гарри.

Перед домом на лужайке поставили стол. Волшебством возвели открытый шатёр, белый и высокий.

В назначенный час явился Джордж, с двумя коробками «Фейерверков Братьев Уизли», и с небольшой позолоченной волшебной арфой. Он поставил её на подоконник открытого кухонного окна, и она заиграла сама собой. Красивая музыка лилась из ее струн, впрочем, может, это очарование было навеяно не столько красивыми мелодиями, сколько магической силы арфы.

– Я позаимствовал ее у Долли. Она работает в магазине Древностей, как раз напротив меня. Ее родители открыли магазинчик совсем недавно. Этой арфой она очень дорожит, но я все-таки уговорил Долли одолжить ее мне.

– Здорово! – Сказал Гарри.

– Но аккуратнее с ней. Эта арфа обладает усыпляющим действием, если постоять около ее чудных струн совсем близко. Поэтому я и поставил ее на подоконник, подальше от нас. – Пояснил Джордж.

Позже явился и Хагрид, в объятиях которого Гарри чуть не задохнулся. Потом трансгрессировал и Мистер Уизли, который отпросился с работы пораньше. Флер Делакур, которая гортанным голосом назвала его Х-харри, и поцеловала страстно в обе щеки. А от слов «ты ещё похорошел и стал совсем взрослым», Гарри смутился. Билл Уизли, силу рукопожатия которого Гарри успел забыть, напомнил и о себе, явившись следом за Делакур.

Перси так и не явился.

– У него много работы. – Оправдывал его мистер Уизли. – Старается преуспеть на новом месте! Ему сейчас нелегко приходится.

– Я, вот, готовлюсь потихоньку к новому семестру. Будет, что показать ученикам… – Хагрид переменил тему разговора.

Джинни завела разговор с Делакур, а Билл остался около Гарри.

– Помнишь нашу тётушку Мириэль? – Спросил Билл Гарри. Гарри кивнул.

– Она была у нас в гостях на той неделе. – Билл странно улыбнулся. – Да, её невозможно забыть. Даже если ты ни разу с ней не встречался.

– Она была на вашей свадьбе. – Сказал Гарри. – Тогда я был в обличие магла из ближайшей деревушки и имел удовольствие с ней пообщаться! – Вспомнил Гарри.

– Вот как? – Изумился Билл и расхохотался. – Да, такая уж она у нас, Мириэль. Ничего не поделаешь. Моя Делли, – Так Билл называл свою возлюбленную Делакур, – Еле её стерпела. И было за что. Она постоянно поучала её домашним делам, а ещё, без устали рассказывала нам новости о своих подругах и соседях и, главное, о тебе, Гарри.

– Обо мне? – Не поверил своим ушам Гарри.

– Да, и о тебе. – Билл снова широко улыбнулся. – Представляешь, она всем рассказала, что знакома с тобой, что ты достаточно непослушный, но милый и своенравный молодой человек… – Гарри вытаращил глаза на Билла. Ведь тётушка Мириэль никогда не видела Гарри лично в его истинном обличие! – И очень скоро ты породнишься с её родом.

Билл испытующе посмотрел в глаза Гарри, тот растерянно обернулся. Но, похоже, последнее замечание Билли никто кроме Гарри не услышал.

– Не бери в голову. – Прервал молчание Билл и хлопнул Гарри по плечу, от чего у Гарри очки чуть сползли к кончику носа. – В общем, она достаточно милая старушка, только чересчур болтливая. Суёт нос, куда не следует и… тому подобное.

Гарри нашёл глазами Джинни. Она стояла чуть поодаль от него. Такая красивая и нежная. Гарри сказал:

– Мириэль права. Я хочу породниться с твоей семьёй. – Гарри набрал в грудь по больше воздуха. Следующая его фраза была настолько важной для него, что он засомневался: как посмотрит на это Билл. Но не сказать этого Гарри не мог.

– Вы наилучшие маги, которых я когда-либо знал, я считаю, за великое счастье быть сейчас здесь, с вами и… – Билл уловил направление взгляда Гарри, так, что, похоже, для него не было сюрпризом его следующие слова. – Джинни – самая замечательная девушка на свете.

– Ха! – Громко воскликнул Билл так, что миссис Уизли, проходящая мимо, посмотрела на них. – Вот и отлично! – И чуть понизив голос, добавил: – Мы с радостью возьмём тебя в нашу семью, ты и без того нам уже достаточно родной человек.

Гарри почувствовал себя неудобно. Щёки его запылали. Это были его сокровенные, личные мечтания… Озвучить их было непросто.

– И Джинни превосходный выбор! Из всего нашего многочисленного семейства, она самая… – Билл замолк, но радостная улыбка осталась на его лице. А в голове у Гарри вертелись разные красивые слова – продолжения фразы Билла. Надёжная, милая, прелестная, неземная, красивая…

Билл обнял Гарри рьяно похлопал его по плечам, но тут же, разжал объятия, как бы опасаясь привлечь к себе внимание других гостей.

– Я видел, как моя мама смотрит на тебя. – На ухо Гарри шепнул Билл. – И когда ты с Джинни.

Гарри потупил взгляд. Слова Билла были очень личными для него и настолько важными, насколько Гарри мог понять это. И у него не было сил слушать их, смотря в светлые глаза Билла. Гарри чувствовал себя вором, залезшего в личные мысли близкого человека.

– … Думаю, она видит, что вы любите друг друга и очень хочет, что бы вы были счастливы.

Гарри с надеждой поднял глаза на Билла. То, что он услышал сейчас, было очень важным для него. Гарри открыл рот, посмотрел в глаза Билла и сказал:

– Спасибо! – Это было самое душевное, идущее, от его прыгающего и танцующего, от счастья, сердца. Искреннее слово, которое у него, Гарри, вырвалось.

– Ха. – Отозвался Билл. – Ты отличный парень, Гарри. Джинни не ошиблась в тебе! Это точно!

Миссис Уизли позвала всех к столу. Гости последовали на призыв, к тому же все уже заждались праздничного угощения. Особенно Рон. Он первым поспешил на свое место и, усевшись за стул, придвинувшись к нему, начал испытующе вдыхать ароматы расставленных блюд.

Появился Кикимер. Он пронёсся вдоль стола, низенький, но шустрый с большой запылённой бутылкой вина к мистеру Уизли. Тот сделал жест рукой, предлагая Кикимеру занять место на свободном стуле за столом. Гермиона трансфигурировала обычный табурет в высокий стул, такой, за которым Кикимер чувствовал бы себя удобно. Кикимер испугано посмотрел на Гарри, своего хозяина. Медальон на его груди вздрогнул. Гарри указал глазами ему на стул. Кикимер сложил руки у груди и медленно, с благоговением уселся на него, словно это далось ему с болью. Из Больших глаз домового эльфа потекли невольные слёзы.

«Никто, за всю его жизнь, за много столетий его рода домовых эльфов, ни разу не предлагал домовым эльфам сидеть за одним столом с волшебниками»! Тем более, с семьёй, которой этот эльф служил. Это означало, что этот самый эльф, Кикимер, равный член семьи. А такого никогда ещё не случалось.